Джасина то спала, то с криком просыпалась, бормоча что-то несвязное.

День померк, и сгустились сумерки, а Сара все сидела. Старушка хмурила лоб, слушая невнятный лепет Джасины. Наконец она приняла решение. Когда Джасина провалилась в беспокойный сон, Сара на цыпочках вышла из комнаты.

В окно заглядывала мутная луна.

Джасина открыла глаза. Она не знала, луна ли это светит или на подоконник поставили лампу. Рядом с кроватью горела еще одна лампа. Все казалось призрачным, ничего настоящего вокруг. Дверь начала потихоньку открываться. Джасина повернула голову на звук голосов.

— Куда ты привела меня, Сара? Мы в детской? Нет, не может быть, мы не поднимались настолько высоко.

Это был голос графа.

Джасина слышала его сквозь туман. Она узнала этот голос, причинивший ей боль, и закрыла глаза. Ей хотелось снова уйти в спокойную, черную тишину.

Сара ответила графу:

— Верно, мы не в детской, мастер Хьюго. Будьте терпеливы и все узнаете.

Граф казался сбитым с толку.

— Я пришел, как ты просила, но не забывай, что бал начнется менее чем через час. У меня множество дел. Что за игру ты затеяла со своим бывшим подопечным?

— Это не игра, — угрюмо сказала Сара. — Подойдите сюда, сэр. Дайте вашу руку.

Мягко, но решительно Сара взяла руку графа и приложила ее ко лбу Джасины. Граф вздрогнул.

— Что это?

— Ваших рук дело, мастер Хьюго.

— О чем ты говоришь? Кто здесь лежит?

— Джасина, — тихо ответила Сара.

— Джасина! — граф отдернул руку.

Джасина тотчас поняла, кто перед ней. Голос был таким близким и громким, что расстроенные чувства девушки не выдержали.

— Милорд… — пролепетала она.

Граф застонал и отшатнулся.

— Она больна, мастер Хьюго, — сказала Сара. — Она заболела от отчаяния. Прошлой ночью она пришла рассказать мне, что видела. Она не знала, как поступить, бедняжка. Явелела ей идти к вам. Я. У меня были собственные подозрения насчет Фелиции Делиль. Зачем мне, вашей старой няне, желать вам зла? Я поверила и продолжаю верить Джасине. У этой девушки самое правдивое на свете сердце. А вы — неотесанный медведь, как ни печально мне это говорить и как бы я ни боялась, что эти слова лишат меня крыши над головой. Вы жестоко разбили это сердце.

Граф снова застонал и закрыл лицо рукой.

Джасина попыталась оторвать голову от подушки.

— Милорд… я не хотела… причинять вам боль. Я не…

Граф нащупал ее руку.

— Успокойтесь, Джасина. Успокойтесь. Я гневался на вас, но теперь нет. Я верю вам. — Он повернулся к Саре. — Ты давала ей что-нибудь от жара?

— Да. И сейчас дам еще. Это снадобье творит чудеса.

Граф кивнул.

— Хорошо. Мы поговорим, но сейчас мне нужно идти. Собираются гости.

Он быстро поцеловал руку Джасины и бережно опустил ее на одеяло. Камердинер ждал снаружи, чтобы отвести графа вниз.

— Мастер Хьюго, — позвала его Сара.

Граф обернулся через плечо.

— Да, Сара?

— Что вы будете с этим делать?

Голос графа прозвучал как сталь:

— Не беспокойся, Сара, я разберусь. Разберусь сегодня же вечером.

С этими словами он закрыл за собой дверь.

Джасина слушала, как внизу, в бальном зале, музыканты настраивают инструменты.

Свадебный завтрак этим утром был скромным, как того пожелал граф, но на бал соберется много гостей. Приглашены все самые знатные семьи округи.

Экипажи уже останавливались у парадного входа. Леди с визгом подбирали юбки и торопились укрыться от начинающегося дождя.

Джасина повернула голову на подушке и вздохнула.

Жар спал после того, как ее навестил граф. Отчасти помогло горькое снадобье, которым поила ее Сара, а отчасти огромное облегчение, которое девушка испытала, узнав, что граф ей поверил.

Джасина даже начала ощущать голод, и Сара немедленно отправилась на кухню, чтобы заказать ей суп.

Оркестр внизу заиграл вальс. Джасина рассматривала тени на стене, и ей казалось, будто они танцуют под музыку. Она жалела, что слишком слаба, чтобы пойти на бал. Внезапно ее лоб прорезала морщина тревоги.

Играет музыка, собираются гости, но это не значит, что все хорошо!

Джасина смутно припомнила прощальные слова графа: «Я разберусь с этим сегодня же вечером». Теперь эта фраза преследовала ее.

«Каким образом граф с этим разберется? Что он может сделать сегодня, когда замок полон гостей?

Если Фелиция любит Фронара — а это, безусловно, так, — почему она настаивала на браке с графом? Увечье, которое он получил в Индии, давало ей идеальный повод расторгнуть помолвку, если она того желала.

Если Фронар любит Фелицию — а это, безусловно, так, — почему он с радостью выдает ее замуж за другого?

Возможно ли предположить, что они планировали продолжать свою любовную связь после свадьбы, наслаждаясь всем, что дает богатство графа?»

В этот момент открылась дверь и в комнате появилась Нэнси. Служанка раскраснелась, она бежала всю дорогу из кухни, чтобы поскорее передать свое сообщение.

— Велено передать вам, мисс, что Сара решила сварить свежий бульон. Так что она задержится на полчаса.

— Спасибо, Нэнси. Внизу много работы?

— Ах, мисс, это сумасшедший дом! К девяти все должно быть готово для ужина. Ну и пир закатывают! На вертеле весь день жарят вепря, а еще будет фазан, рагу из зайца и устрицы. Я стащила одну устрицу, чтобы попробовать, но мне не понравилось, мисс. Все равно как набрать полный рот морской воды.

Продолжая разговаривать, Нэнси принялась раскачиваться в такт вальса, доносившегося из бальной комнаты.

— Ах, мисс, какая чудесная мелодия! С тех пор, как я поступила сюда на работу, в замке ни разу не было бала. Старый граф их не любил.

— Ты видела бальную комнату, Нэнси? — спросила Джасина.

— Я заглядывала в стеклянные двери из сада, мисс. Это сущая сказка. Сотни свечей горят в этих, как их? канделябрах, и вокруг каждой свечки прилажено золотое блюдечко, чтобы собирать капли воска. Хорошо придумали. Я слышала, что на балу у герцогини Малкомб воск капал на голые плечи дам и ужасно обжигал их.

— Ты видела там графа и его… его жену?

— Они встречают гостей, мисс, у двери. Я бы еще посмотрела, но появился мусье.Он курил сигару и тоже стоял за стеклом, наблюдая. Я улизнула. Не хотела, чтобы он меня видел. Он все вынюхивает, все высматривает. Сегодня утром я натирала серебро в буфетной комнате, а он что-то искал в оружейной.

Джасина подскочила на постели.

— В оружейной?

— Да, мисс.

— Он… он взял оттуда пистолет или еще что-нибудь?

— Я не видела ничего такого у него в руках, мисс, но зачем бы еще он туда ходил? Я не доверяю ему ни капельки, я… ах, мисс Джасина! — Нэнси закрыла рот ладонью. — Мисс Джасина, что вы делаете?

Джасина сбросила с себя одеяла и опустила ноги на пол.

— Встаю, — твердо сказала она.

— Но зачем?

— Чтобы пойти… на бал, — ответила Джасина.

Она боялась, что в ее голосе больше силы, чем в теле.

— Вам нельзя, мисс! — воскликнула Нэнси.

— Можно и… нужно, — возразила Джасина. — Но ты должна… мне помочь. Пока не пришла Сара. Принеси мне… мое платье… из шкафа, пожалуйста.

Нэнси заколебалась. Потом она подошла к шкафу и открыла его.

— Какое, мисс?

Джасина пыталась освободиться от ночной сорочки.

— Мое… лучшее. Из голубого муслина.

Нэнси подала Джасине платье.

— Помоги мне его надеть, — попросила Джасина.

Она подняла руки. Нэнси надела ей через голову платье и начала застегивать пуговицы.

— Скорее, Нэнси. Скорее!

— Ах эти застежки, мисс. У меня все валится из рук.

Наконец Нэнси справилась. Джасина нетвердым шагом подошла к трюмо. Собственное отражение испугало девушку: волосы спутались, щеки и губы были белее мела, глаза утратили блеск.

Джасина схватилась за расческу, но потом положила ее обратно. Тут ничем не поможешь. Нет времени наводить красоту. Сара может вернуться в любой момент, а Джасина знала, что ей не хватит духу перечить старой няне.