— Фронар, — сказал граф.

— Месье? — отозвался Фронар, продолжая смотреть на Джасину.

Граф сделал шаг к нему. Он как будто измерял расстояние между ними.

— Вы понимаете, — сказал он, — что я должен требовать сатисфакции?

Говоря это, он снял перчатку. Переводя взгляд с одного мужчины на другого, Джасина не догадывалась о намерениях графа. Только когда Хьюго ударил Фронара перчаткой по лицу, девушка поняла. Она едва не потеряла сознания от ужаса.

В зале наступила тишина. Музыканты, собиравшиеся играть новую мелодию, отложили инструменты и наблюдали за происходящим. Граф, слепой граф, вызвал Фронара на дуэль! Более безрассудного поступка и вообразить было нельзя.

Джасина, будто испуганный зверек, металась взглядом по лицам гостей. Она словно искала разумного человека, который отговорил бы графа от этой затеи.

Это могла сделать его жена. Но она казалась шокированной не меньше Джасины. Это мог сделать Фронар, если бы в нем осталась хоть капля приличия. Но у Фронара был вид человека, который не верил собственной удаче.

— Ничто не доставит мне большего наслаждения, — ехидно произнес он, — чем принять ваш вызов.

— Завтра на рассвете? — холодно поинтересовался граф.

— Завтра на рассвете, — сказал Фронар. Он поклонился, бросил на Фелицию непроницаемый взгляд и удалился.

Толпа в изумлении расступилась, пропуская его, а потом снова сомкнулась вокруг графа, Фелиции и Джасины. Внезапно у Фелиции начался приступ истерического смеха.

— Фелиция! — резко сказал граф. — Прекратите!

Фелиция продолжала смеяться.

— Держите себя в руках, ради всего святого, сударыня, — сказал граф.

Фелиция смолкла. Она шагнула к мужу, якобы потрясенная, и уронила голову ему на грудь. Взгляд графа поверх ее склоненной головы казался почти затравленным.

— Джасина, Джасина, — пробормотал он наконец. — Вы здесь? Вы можете… вывести нас… отсюда?

Без колебаний ошеломленная и утратившая дар речи Джасина взяла его за руку. Граф свободной рукой схватил Фелицию.

Втроем они направились к двери.

Гости переглядывались. Было очевидно, что бал кончился.

Джаррольд, которого вызвали из Большого зала, отступил в сторону, пропуская графа и женщин. Затем он поспешил к музыкантам, поговорил с ними, и те начали складывать инструменты.

— Отведите нас к лестнице, — сказал граф.

Фелиция сначала покорно позволяла себя вести. Но наверху лестницы она вдруг вырвалась из рук графа и упала перед ним на колени.

— Муж… ты должен мне верить. Месье Фронар, его… ухаживания никогда меня не интересовали. Я всегда этому противилась. Я… боюсь его. Я не лгу. Муж мой… только однажды его губы касались моих. Я чиста для тебя.

Джасина не верила своим ушам. Она с тревогой вглядывалась в лицо графа, но не могла ничего в нем прочесть. Неужели он верит Фелиции?!

Граф замер в нерешительности. Потом он опустил руку и мягко поднял Фелицию с колен.

Джасина уловила запах крепких духов, приторно-сладких, как погребальные лилии. Комната поплыла перед глазами Джасины, когда она увидела, что Фелиция приложила руку к щеке графа.

— Ты мой муж, — хриплым шепотом сказала она. — Это наша брачная ночь. Пойдем, пойдем в постель. Докажи, что веришь мне.

Граф перехватил ее запястье. Он крепко держал руку Фелиции, желваки играли на его скулах.

— От этого удовольствия я должен пока отказаться, Фелиция, — сказал он наконец. — Как я могу лечь сегодня с вами в постель, если завтра вы, возможно, станете вдовой?

Услышав последние слова, Джасина сдавленно вскрикнула и повалилась на пол.

Она не видела, как Сара выскочила из тени и поспешила к ней, не чувствовала, как ее подняли сильные мужские руки. Подняли и с заботливой осторожностью отнесли в недавно покинутую постель.

На лестнице остался белый цветок, безжалостно смятый ногами.

Над землей стелился холодный туман. Луна тускло виднелась в предрассветном небе. За стенами замка стояли черная и серая лошади, выпуская через ноздри пар в морозный воздух.

Граф быстро спустился по лестнице, на ходу надевая перчатки. За ним шел камердинер. Камердинер держал черную лошадь, пока граф на нее садился, затем сам запрыгнул на серую. Граф кивнул, и обе лошади со своими всадниками развернулись и поскакали через каменный мост.

Мгновение спустя перед входом в замок остановилась двуколка. На козлах сидел один из мальчуганов — подручных конюха. Он что-то насвистывал себе под нос.

Дверь замка снова отворилась, и Джаррольд вывел за порог двух закутанных в плащи женщин. Они торопливо спустились по ступенькам и сели в двуколку. Джаррольд шепнул что-то мальчугану. Тот перестал свистеть и слез с козел, а его место занял Джаррольд. Он щелкнул кнутом, и двуколка тронулась с места.

Внутри коляски Джасина напряженно смотрела вперед. Ей не нужно было оборачиваться, она и так знала, что Фелиция наблюдает за ней из окна Большого зала. Графиня не изъявила желания присутствовать на дуэли, тогда как Джасину никакая сила не могла удержать в замке. Она с жаром заявила Саре, что, если никто не закажет ей двуколку, она дойдет до назначенного места пешком.

В конце концов Сара уговорила Джаррольда взять их с Джасиной с собой.

Джаррольд вез шкатулку с пистолетами.

Сегодня кто-то будет ранен или убит. Никто в замке не верил, что это будет Фронар. Как это возможно, если его противник слеп?!

Никто, кроме Джасины и Сары, толком не понимал причины дуэли.

Джасина сидела в двуколке, сложив руки на коленях. В голове у нее была одна мысль, на губах — одна молитва: «Господи, позволь мне стать его глазами. Позволь стать его глазами».Девушка знала, что просит о невозможном, но вся ее воля была устремлена к этому.

Спасти графа хотя бы своим присутствием. Двуколка проехала по лесу и свернула на поляну. Черная и серая лошади уже стояли там, привязанные к дереву. И Фронар, и граф находились в центре поляны, но порознь. Фронар стоял к ним спиной. Он курил сигару.

Джасина поморщилась, когда увидела врача, сидевшего в собственной двуколке. Его вызвали из поселка Рувенсфорд. Девушка пожалела, что сегодня здесь не отец, а его заместитель.

Джаррольд помог Джасине и Саре выйти из коляски. Оглядевшись по сторонам, женщины отошли к гигантскому дубу, чтобы оттуда наблюдать за происходящим.

Джаррольд поднес шкатулку с пистолетами камердинеру графа, который был секундантом его светлости, и эконому, который нехотя согласился быть секундантом Фронара.

Граф и Фронар сбросили плащи. Джаррольд открыл шкатулку, чтобы они выбрали себе оружие. Граф пробежал пальцами по пистолетам. Фронар вынул их из шкатулки и осмотрел. На губах его играла едва заметная улыбка.

Затем дуэлянты встали спина к спине. Джаррольд дал команду, и они начали расходиться. Граф шагал по такой же ровной линии, как Фронар, высоко подняв голову. Он ни разу не замешкался, ни разу не споткнулся. Джасина не могла отвести от него глаза. Мужчины повернулись и подняли пистолеты. Граф стрелял первым. Он поднял оружие прямо перед собой, но Джасина была уверена, что дуло направлено не точно на соперника. Она сжала руки. «Прошу, Господи, не дай ему промахнуться!»Фронар, в поле зрения которого попадал дуб, приютивший Джасину, заметил девушку. Он не устоял перед искушением поиздеваться.

— А! Мисс Джасина, вы пришли попрощаться со своим другом!

Это была глупость с его стороны. Граф склонил голову набок и медленно перевел пистолет вправо, на голос противника.

Джасина заметила эту поправку, и в ее сердце затеплилась надежда.

Грянул выстрел. Лесные голуби с тревожными криками выпорхнули из листвы.

Фронар пошатнулся, но не упал. Он бросил взгляд на плечо, где на бледно-сером полотне рубашки расползалось красное пятно. Злобно оскалившись, он поднял пистолет. Джасина всем своим существом прочувствовала этот выстрел.

Граф резко запрокинул голову и упал.

Джасина вскрикнула и бросилась к его распростертому телу, но Джаррольд и врач опередили ее. Она мельком увидела окровавленный лоб, но врач замахал руками, отгоняя ее прочь. Подошедший камердинер графа обнял рыдающую девушку. Мгновение спустя рядом оказалась Сара.