Но все мысли Джейн были о муже. В ее сердце не осталось места для женщины, которая столь изобретательно пыталась порушить ее счастье. Джейн повернулась и пошла к двери.

— Я не предлагаю подвезти тебя в Mapчингтон-Хаус — мне необходимо побыть одной. Прощай, Изабелла.

Джейн плохо помнила, как доехала до Лондона, — она думала только об Эдварде. Беспомощность собственного положения угнетала — она ничего не могла поделать, лишь ждать его возвращения. Только бы у него хватило сил на дорогу в Дувр! Слезы неудержимым потоком текли у нее по щекам. Что же он думает о ней? Почему она не сказала ему о любви Энн и Саймона? Тогда ничего этого не произошло бы.

Эдвард изо всех сил гнал коня в сторону Дувра. Сознание того, что его предали, приводило его в такую ярость, что он даже не замечал боли в раненом плече. Он твердил себе, что кузина солгала ему из-за своей злобности и зависти — в отместку за то, что он женился не на ней, а на Джейн. Но от кого Изабелла узнала о том, что Баттеридж освобожден из Тауэра, как не от Джейн?

Он летел стрелой, а образ Джейн — такой нежной, теплой, ласковой — стоял перед глазами. Она — совершенство, и его любовь к ней безгранична. Он ни за что никуда ее не отпустит.

А если Изабелла права и после всех обетов верности и любви он увидит в Дувре свою жену, отплывающую во Францию с Баттериджем? Тогда его жизнь превратится в ад, и каждую ночь, представляя, как она лежит в объятиях Саймона, он будет умирать

Эдвард хорошо знал дорогу до Лондона и дальше по графству Кент. Он несся всю ночь напролет, останавливаясь, только чтобы утолить жажду и дать отдохнуть коню. Сам он был на грани полного изнеможения.

В Дувре он тотчас же направился к причалу, переполненному народом и стал расспрашивать о Баттеридже и сопровождавшей его даме. Наконец пожилой рыбак, чинивший сети у лодки, сообщил ему то, что он так боялся узнать. ,

Он опоздал. Корабль с похожей парой на борту отбыл несколько часов назад. Эдвард в отчаянии уставился в море. Только сейчас он почувствовал, как сильно болит плечо. Но самая непереносимая боль гнездилась в сердце. Рыбак, видимо заметив его отчаяние, подошел к нему.

— Я их запомнил, потому что леди была уж очень хорошенькая. Она так вцепилась в рукав джентльмена, что было ясно, как сильно она его любит. Парочка прямо на загляденье — она темноволосая, а он блондин.

— Подожди. — Сердце у Эдварда чуть не выскочило из груди. — Что ты сказал? Темноволосая?

— Ну да. Красотка с темными волосами. Эдвард был потрясен. Он наконец понял, в чем дело. Так это Энн, а не Джейн отплыла во Францию с Баттериджем. Это Энн была в него влюблена, а его ненаглядная, милая Джейн хранила их секрет от него. Господи, какой же он слепец и дурак!

— Сэр, — прервал его размышления рыбак, — вы уж простите меня, но вид у вас больно измученный. Без роздыху вы далеко не ускачете.

— Да-да, конечно, — Эдвард с благодарностью посмотрел на рыбака. — Не укажешь ли приличный трактир неподалеку, где можно передохнуть?

На рассвете Эдвард снова был верхом на коне. Ему удалось отдохнуть, но сильная боль в раненом плече не отпускала. Он был разозлен на сестру, удравшую во Францию с роялистом. Из Лондона он сразу же поехал в Марчингтон-Хаус.

Побледневшая Джейн поджидала мужа на лестнице, держась за перила. Страдания исказили ее прелестное личико, а янтарные глаза затуманились от слез.

Эдвард был весь в пыли с головы до ног, на лице залегли глубокие складки.

— Эдвард! — с облегчением вскрикнула Джейн и кинулась вниз прямо ему на грудь. Он держал ее из последних сил, не веря тому, что наконец она в его объятиях.

Джейн целовала его лицо, рот, цеплялась за него, дрожала и плакала, изливая на него так долго сдерживаемую муку.

Она похожа на плачущего ангела, подумал Эдвард.

В этот момент появилась леди Марчингтон и взяла заботу о племяннике в свои руки: он был накормлен, вымыт и обследован приглашенным врачом.

Наконец они остались одни и лежали, прижавшись друг к другу. Темные глаза Эдварда горели страстью. Он прижался губами к волосам Джейн.

— Любовь моя, прости меня за то, что сомневался в тебе. Какой же я был дурак!

— Ты… знаешь об Энн? — робко спросила Джейн.

— Я знаю, что она сбежала с Саймоном Баттериджем во Францию. Господи, как я раньше обо всем не догадался!

— Где уж тут догадаться! Прости меня, пожалуйста, Эдвард. Я должна была сказать тебе об этом еще до того, как мы уехали из Дербишира. Но Энн так тебя боялась, что упросила меня этого не делать. Я надеялась, что в Лондоне она забудет его. Но я ошиблась. Ох, мой дорогой, я так беспокоилась о тебе! — Джейн провела ладонью по его впалой щеке. — Когда я узнала, что ты ранен, то сразу поехала в Виндзор. Там-то я и узнала, что тебе наболтала Изабелла. Представляю, что ты мог обо мне подумать! — с тоской воскликнула она?

— Эта змея мне ответит за все. Где она?

— Она не вернулась из Виндзора. Навряд ли ошибусь, если предположу, что ей понравился красавец капитан — я его дважды встречала в замке. Но не будь с ней излишне суров, Эдвард, — она и вправду была уверена, что с Саймоном сбежала я.

— В самом кошмарном сне я не мог предположить, что моя невинная сестрица вытворит такое. И он хорош! Сначала проник в твою душу, а затем вскружил голову ей.

— Эдвард, их чувства взаимны. Что касается меня, то это были просто мечтания молоденькой девочки.

— Я теперь уже сожалею о том, что содействовал вызволению Баттериджа из Тауэра.

— Я, как могла, пыталась остановить Энн, но она и слышать ничего не хотела. Она такая же упрямая гордячка, как и ты, Эдвард. Они обещали написать тебе из Франции. Ты дашь согласие на их брак?

— Придется, хотя это противоречит моим взглядам. У меня нет выбора — надо спасать ее репутацию.

— Доктор сказал, что твоя рана на плече заживет еще не скоро, и поэтому я, как та девушка-лебедь, заберу тебя в Дейтон-Холл, и мы чудесно проведем зиму вдвоем.

— У нас с тобой вся жизнь впереди, — он поцеловал ее и покрепче прижал к себе. — Даст Бог, война скоро закончится. Я так счастлив, что мы помирились, Джейн.

— Ты — единственный мужчина, которого я люблю. Несмотря на твою властность, которой ты порой меня донимаешь, а я не обращаю внимания, — шутливо заметила она, но закончила совсем серьезно: — Ты — самый добрый и благородный человек. Как же я могла тебя не полюбить? А теперь, дорогой, поцелуй меня. Мы и так потеряли столько времени зря.

Внимание!

Т екст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.