Джосс в ответ виновато улыбнулась:

– Первое мое желание было попросить вас убраться прочь. Но чуть позже я была уже рада вашему обществу. Оно не позволило мне погрузиться в страдания. Так что благодарю вас за помощь.

Адам покачал головой:

– Я не рыцарь в блестящих доспехах, Ева. Если бы страдающая дева была менее привлекательной, я, конечно, чувствовал бы такое же сострадание, но что касается помощи – сомневаюсь.

– Какой честный мужчина!

– Стараюсь. Увидев вас у зеркала, я не выпускал вас из виду, и, когда вы проделали свой фокус с исчезновением, я тут же схватил два бокала с шампанским и последовал за вами.

Ее глаза заиграли.

– Что бы вы сделали, если бы следом за вами явился мстительный муж?

– Посрамленный, я ретировался бы. – Он рассмеялся. – Я интересуюсь только свободными от мужей женщинами. Предпочитаю, чтобы мои женщины были непривязанными.

– Ваши женщины? – повторила Джосс.

– Фигура речи.

Она прищурилась:

– Между прочим, а вы не привязаны?

– Нет, – твердо сказал он. – Иначе всего этого не произошло бы.

– Хотите кофе? – некстати предложила она.

– Вежливый намек, что мне пора уходить?

Джосс посмотрела на него долгим, проникающим взглядом.

– Нет, – тихо сказала она. – Нет, если вам хочется остаться еще ненадолго.

– Вы знаете, что да. Но кофе я больше не хочу. Сказать вам, что я действительно хочу?..

– Нет... прошу вас, – перебила его Джосс. – Прежде чем я и Питер стали жить вместе, мы были знакомы уже порядочное время. В вещах подобного рода я не практикуюсь.

– Какого рода вещи вы имеете в виду? – спросил он, развеселившись.

– Интереснее узнать, что вы имеете в виду.

– Только страстное желание узнать вас поближе. А вы?

– Я пригласила вас к себе на ужин, потому что была в депрессии и злой, а вы были так добры и...

– ...выше на голову, – закончил он, и Джосс рассмеялась с неожиданной беззаботностью.

– Вы выше многих людей!

– Я очень благодарен вам за этот комплимент, – заверил он ее. – Моя таинственная Ева, идите сюда, сядьте рядом со мной и дайте вашу руку.

– Ах, но если я дам вам свою руку, не захочется ли вам чего-то еще?

– Да, – грубо произнес он. – Я нормальный мужчина. Но если женщина чем-то обеспокоена, я не нападаю.

– В таком случае... – Джосс пересела со своей подушки на софу. – Тесновато, – сказала она, затаив дыхание.

Адам отодвинулся немного и взял ее руки в свои.

– Вы были правы, – сказал он через мгновение, – просто держать ваши руки недостаточно. Идите обратно на свою подушку.

– Вы не передумаете? – резко спросила Джосс.

Вместо ответа Адам обнял ее.

Джосс положила голову ему на плечо, и сильные руки накрепко замкнули ее в объятия. И так было приятно чувствовать себя маленькой и хрупкой, такую защиту и уверенность дарило тепло его рук, что гнев и обида на Питера за неожиданный уход из ее жизни рассеялись.

– Почему ты вздохнула? – спросил он.

– Я думала, как странно вот так близко быть с мужчиной, с которым познакомилась несколько часов назад.

– И которого больше не боишься, – заметил он.

– Я не бояласьтебя, – возмущенно сказала она, подняв к нему свое лицо.

Он улыбнулся:

– Значит, просто нервничала?

– Да, – улыбнулась она в ответ.

– А сейчас?

– Нет.

– И как ты себя чувствуешь?

– Очень уютно.

Всплеск его смеха совершенно обезоружил ее.

– Не очень-то лестно.

– Но очень важно для меня.

Он поднял ее руку к губам и поцеловал.

– Если тебя утешат мои слова, скажу, что убравшийся жених – законченный идиот. Но я ему благодарен.

– За что?

– Если бы он не убрался, меня здесь не было бы.

– Правда. – Джосс неожиданно зевнула. – Извини, – с раскаянием сказала она. – Я очень давно не высыпаюсь.

Адам прижал ее голову к своему плечу.

– Расслабься, – прошептал он ей в ушко, и Джосс закрыла глаза.

Сквозь дремоту она обнаружила себя на руках Адама: он нес ее в спальню... Он прошептал: «Спокойной ночи!» – и склонился поцеловать ее в щеку.

Джосс нарочно повернула голову так, чтобы поцелуй пришелся прямо в губы. Давно забытое непреодолимое желание чувствовать себя снова женщиной, и желанной женщиной, уничтожило остатки осторожности.

– Не уходи, – робко попросила она. – Не оставляй меня в эту ночь. Пожалуйста.

Джосс с мольбой смотрела на его вдруг напрягшееся лицо. Он закрыл глаза и на мгновение сжал кулаки, затем прерывисто вдохнул, сел на кровати и посадил Джосс к себе на колени. Губы в губы он прошептал:

– Это не должно случиться, Ева.

– Неужели ты не хочешь меня? – опустошенно спросила она.

– Ты хорошо понимаешь, черт побери, что хочу!

– Тогда покажи мне, как.

Он сжал ее в своих объятиях, томительными поцелуями в уголки рта воспламеняя страсть. Эта страсть заставляла биться их сердца все сильнее, делала его поцелуи такими жадными и настойчивыми, что уже не было никаких сомнений в том, как сильно он ее желает. Джосс отвечала на его поцелуи, и они становились все более неистовыми, открытыми, ласкающими. Он избавился от пиджака и галстука, а Джосс на ощупь расстегнула его рубашку и прильнула к его гладкой и горячей груди. Волны возбуждения поднимались снизу и подкатывали к горлу, когда она чувствовала его сильное тело своими бедрами. Адам разомкнул свои объятия и поставил Джосс на ноги.

Желая воспламенить еще более чувства Адама, Джосс медленно начала спускать бретельки платья вдоль рук, выразительно высвободила грудь и талию из шелкового одеяния, и через мгновение оно, чуть задержавшись на бедрах, легко скользнуло на пол. Шагнув из этого кружевного круга, она развязала шелковые подвязки черных чулок, снимая их, чувственно изогнулась и вдруг услышала рядом в качестве своего триумфа свистящее дыхание Адама. В ту же секунду он прильнул к ее рту...

На постели, когда выяснять что-либо было слишком поздно, он вдруг спросил:

– Ты уверена?

Джосс отчаянно закивала и привлекла Адама к себе. Она запротестовала, когда он слегка отстранился от нее, но с наслаждением вздохнула, когда он начал целовать каждый изгиб и каждую ложбинку ее гибкого тела. Его настойчивые ласки не только Джосс ввергли в неописуемое возбуждение, но и самого Адама довели до самозабвения... Все его тело ждало и вопрошало... Она сдалась, и тут же в нее ворвался жаркий, полыхающий огонь, языки которого поднимали ее выше, выше... пока они оба не достигли наивысшей точки наслаждения...

– Ты что-то хочешь сказать мне? – Он поднял голову, чтобы разглядеть ее лицо.

– Нет. – Она закрыла глаза. – Если хочешь, можешь сейчас уйти.

Он крепко поцеловал ее:

– Нет, уходить я не хочу. Я хочу остаться с тобой, держать тебя в своих объятиях всю ночь и время от времени щипать себя, напоминая, что это не сон.

– Я чувствую то же самое, – призналась она. – Хотя слегка шокирована.

– Шокирована тем, чем мы занимались?

– Тем что я фактически попросила тебя заняться со мной любовью. – Джосс закусила губу. – Такого за мной не водилось.

– Уверен, что нет. – Его широкая грудь содрогнулась от смеха.

– Находишь это смешным?!

– Поразительным, а не смешным, – убедительно сказал он. – Если бы ты не попросила меня, я, возможно, нашел бы силы уйти, хотя и очень в этом сомневаюсь. Я возжелал тебя, как только увидел твое отражение в зеркале.

– Ты так говоришь, чтобы польстить мне?

– Нет, это правда.

Джосс удовлетворенно вздохнула, и губы ее расплылись в улыбке, когда он медленно, в свое удовольствие, начал целовать ее.

– Ты был просто превосходен. – Она тронула его губы пальцем.

– Думаешь, я не знаю!

– Я не про это, – нетерпеливо сказала она, потом улыбнулась. – Но и это было прекрасно. Я о способелюбви со мной, который вылечил мое бедное, израненное самолюбие.

– И что это за способ? – спросил он.

– Способ ужасно голодного человека, дорвавшегося до еды. – Джосс покраснела в темноте, когда он засмеялся.