— И то, и другое. — Он отпил глоток красного вина из бокала. — Майра проводила много генеалогических исследований в семье Дензайгеров. Каждый вечер за обедом она сплетала очередную историю, в основном исходя из своих детских воспоминаний о Пасадене в начале нашего века, но порой заглядывала и в более древнюю историю, вспоминая заслуги нашей семьи перед Эл-Эй.

Ханна торопилась к ним с блюдом исходящей паром курицы, обильно сдобренной овощами. Пахло все это божественно.

— Приготовлено по моему личному рецепту, — сказала Ханна, когда Эбби проглотила восхитительно сочный кусочек курицы. — Я конкурирую с «Лакомствами Арлена», а иначе мне бы никогда не удалось готовить для Майка.

И, подмигнув Эбби, она поспешила из комнаты. Услышав про рассказы Майры об истории семьи, Эбби почувствовала, что скоро получит ответы на свои вопросы, ответы, которых так страстно добивалась. Приступив к брюссельской капусте, Эбби отважилась спросить:

— Майк, ты упоминал о том, что Арлен Дензайгер был твоим предком. А в чем состояло ваше родство?

Майк метнул в нее взгляд, возможно припомнив, что как-то раз Эбби назвала его Арленом.

— Он был моим прапрадедушкой.

— И ты добыл от него рецепты, чтобы открыть свой ресторан?

Майк засмеялся.

— Ну, не непосредственно от него. От Майры. Когда-то она изучила их и приспособила к новым требованиям. Только рецепты она никогда не записывала. Я же ходил за ней по кухне с авторучкой и бумагой. А потом мне тоже пришлось видоизменять эти рецепты — чтобы их можно было применять в коммерческой кухне.

Отвернувшись в сторонку, Эбби улыбнулась, припомнив несъедобные обеды Арлена в начале путешествия переселенцев.

— Я знаю. Когда Арлен попробовал свои первые лепешки из теста без дрожжей… — Она замолчала, и ее рука взлетела ко рту. — Я хотела сказать, что представляю, как твой предок Арлен…

Ее голос стих под пристальным взглядом Майка. Вошла Ханна, она принесла кофе и маленькие блюдечки с мороженым — это лакомство Эбби любила готовить дома.

После того как экономка унесла поднос с грязной посудой, Эбби попыталась переменить тему разговора.

— А давно ли у тебя работает Ханна?

Майк отхлебнул маленький глоток кофе.

— С тех пор, как я купил этот дом, уже девять лет. При первой же нашей встрече она заявила, что, мол, предназначена мне судьбой, чтобы выполнять работу по домашнему хозяйству, — ну, и я нанял ее.

Он слегка улыбнулся, и Эбби чуть-чуть расслабилась. Выходит, Майк считал особые способности Ханны забавными, независимо от того, верил он в них или нет.

Когда Эбби отведала необыкновенно вкусное мороженое, Майк наклонился к ней.

— Ну ладно, Эбби. Теперь я желаю знать правду. Кто ты такая и почему находишься здесь?

Она со звоном уронила свою ложку в вазочку. Чувствуя, как ей стало трудно дышать, Эбби пробормотала:

— В мою историю не так-то легко поверить.

— А ты попробуй.

Эбби разволновалась, выбора у нее не было. И она решила сказать правду.

— Меня зовут Эбби Уинн. Я родилась в тысяча восемьсот тридцать шестом году.

— Понятно, — промолвил Майк, ничего не понимая.

Тем не менее он позволил ей продолжить свой рассказ.

— Мы с моей сестрой Люси не хотели покидать наш дом в Пенсильвании, но у моего отца, как он выражался, нога зачесалась. Он был добр и, думаю, просто не захотел говорить мне, что я распугала поклонников и сестры, и своих собственных.

Майк наблюдал за ее очаровательным лицом, взгляд ее карих глаз был задумчив. В чем же заключается ее игра? Если позволить ей продолжать говорить, то, возможно, он это и узнает.

И быть может, тогда у него исчезнет желание прикоснуться к этим пышным волосам, которые водопадом спускались на ее плечи.

— И как же ты распугала этих… поклонников? — спросил Майк.

Уголки ее полных губ приподнялись в улыбке. Ей правилось, что Майк проявил интерес к событиям ее жизни. Эбби замялась на минуту и затем продолжила:

— Я была целительницей. Если большинство женщин моего времени довольствовались заботой о своих семьях, то я совала нос в болезни других людей, изучая вопросы, которые, по мнению многих, меня вовсе не касались.

— Какие же?

— Такие, как лечение самых разнообразных болезней, как традиционное использование лекарственных трав, мазей. Даже наше путешествие с обозом стало для меня большой школой, благодаря Мокрому Дикарю, нашему проводнику-индейцу, который передал мне многие секреты врачевания не только своего народа, но и других племен.

Майк откинулся назад, сцепив пальцы на затылке. «И какого черта она плетет эти небылицы?» — подумал он.

С того времени, как они уехали из конторы, Майк не мог отделаться от подозрения, что Эбби была в сговоре с кем-то, устроившим проделку с лифтом.

Даже теперь она старательно избегала его взгляда.

Но Майк решил продолжать поддерживать эту игру.

— Как интересно! — сказал он. — Ну, расскажи еще.

И Эбби, не умолкая, рассказала, причем ее запас подробностей был просто феноменальным — от того, как они добрались до своего отправного пункта в Индепендесе, штат Миссури, в 1858-м году, до покупки припасов, упаковки повозки и до присоединения к другим переселенцам.

— А потом переселенцы единодушно выбрали начальника обоза — твоего предка Арлена.

Майк выпрямился так резко, что едва не выбил из-под себя стул. Так вот в чем дело! Это имело какое-то отношение к его бизнесу. Может, она намеревается претендовать на какую-то долю «Лакомств Арлена», выдумывая некую связь с его предком.

— Стало быть, Арлен был самим воплощением руководителя, не так ли? — Майку не удалось скрыть сарказм в голосе.

Эбби взглянула на него, потом подняла тонкие пальцы (этот жест ему уже был знаком), по-видимому, для того, чтобы погладить упругую кожу под своим хорошеньким подбородком.

— Арлен был очень славным человеком, — спокойно ответила она. — Но руководить он научился только на собственном опыте.

Майк налил себе свежего кофе из кофейника, оставленного Ханной. Он чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Почему Эбби честно не признается, что ей надо от него?

Заглянув в ее глаза, он попросил:

— Расскажи мне поподробнее об Арлене и об этом волшебном путешествии на Запад.

— Оно не было волшебным, — возразила Эбби. Ее красивые карие глаза засверкали от гнева, вызванного его поддразниванием. И все-таки, встретившись с его взглядом, она казалась встревоженной. — Путешествие было очень трудным. Мы даже потеряли во время пути племянника Арлена, бедного сиротку Джимми.

— Вы его потеряли? И ты, наверное, использовала какое-нибудь тайное индейское заклинание и на следующий же день вызвала его обратно?

Эбби с достоинством выпрямилась.

— Бедный Джимми умер на маршруте обоза.

И по ее раскрасневшейся щеке скатилась слеза. Майку, мгновенно испытавшему раскаяние, захотелось стереть ее. Кем бы она ни была — сумасшедшей или чертовски хорошей актрисой, но он решил выслушать ее до конца.

— Извини меня, — сказал он. — Рассказывай, я тебя слушаю.

Вслушиваясь в ее рассказ, Майк вдруг почувствовал, что начинает верить ей. Ему даже захотелось сжать эти тонкие руки, покоящиеся на столе, и утешить ее, когда она поведала о болезни своего отца, о страхах за свою сестру, Арлена и всех остальных.

Возможно, и он тоже спятил…

— У меня есть основание надеяться, что моя сестра все-таки вышла замуж за Арлена… Ты случайно не знаешь, как звали его жену? Не Люси?

Ну, если его двоюродная бабушка Майра и упоминала когда-либо имя жены Арлена, то сейчас Майк не мог бы его вспомнить.

— Нет, я не знаю, — ответил он, ошеломленный.

Затем Эбби повторила то, что говорила Майку при первой их встрече — что их обоз оказался без воды, едва они добрались до пустыни.

— Вот я и молилась о спасении в том месте, где ты нашел меня, — сказала она. — Наш проводник-индеец рассказывал о магических свойствах подобных мест, где находятся окаменелые останки древних тварей. Я полагаю, что эти окаменелости каким-то образом и связали наши эпохи, твою и мою… Я ведь потеряла сознание, а когда очутилась, ты был рядом, и я оказалась в твоем времени.