Люси поддержала отца:

— Арлен вернется и принесет воду — вот увидите.

Кончик ее маленького вздернутого носика был обожжен солнцем, несмотря на то, что она носила шляпку, такую же, как и Эбби. Люси была старше Эбби. С большими темно-карими лучистыми глазами, как и у Эбби, в своем любимом будничном платье из голубого ситца с цветочным орнаментом и кружевной кокеткой она выглядела этаким упрямым ребенком.

А я все-таки считаю, что нам надо двигаться дальше, — упрямо твердил Флэгг. Арлен с Мокрым Дикарем нас догонят. Если они добудут воду, — тем лучше. А если не добудут, тогда мы окажемся ближе к тому, чтобы отыскать ее. — Молли, беременная жена Флэгга, смотрела ему в лицо, нервно кивая. — Ну, кто едет с нами?

— Подождите! — тревожно воскликнула Эбби, — ведь ты, Флэгг, предложил, чтобы обоз разделился. Давайте проголосуем.

— Не нужно никакого голосования, — заявил Илайса Парке. Хотя, наверное, стоит выбрать нового начальника обоза для тех, кто собирается уйти.

Обоз все-таки разделился. Группу, твердо решившую двигаться вперед, ничто не могло остановить. Другие же не хотели переутомлять измученных жаждой волов и не решались ослушаться Арлена.

После того, как раскольники продолжили путешествие вдоль подножия гор, в их караване оставалось только двенадцать повозок. Эбби удивилась было, что среди них оказались и обе повозки Вулкоттов. Но, поразмыслив хорошенько, поняла, что ничего удивительного в этом не было: ведь Эммелин со своими игривыми глазками и в цветистых юбочках решительно настаивала, чтобы они остались. Эбби наблюдала, как Вулкотты вполголоса спорили между собой, в то время как Кора с тоской глядела вслед уезжавшим. И Эбби, конечно, догадалась, что Эммелин все еще не потеряла надежду сблизиться с Арленом.

Рядом с Эбби стояла Люси. Сестры смотрели, как из-под колес уезжавших повозок летела пыль. Громыхание колес постепенно становилось все слабее.

— Что же теперь будет с нами? — спросила Люси.

— С нами все будет хорошо, — заверила сестру Эбби и оттянула ленты шляпки, врезавшиеся в подбородок. Кивнув в сторону удаляющихся повозок, она сказала: — Вот кто окажется в беде. А мы-то можем положиться на Арлена.

— Ну, конечно, — с застенчивой улыбкой проговорила Люси и повернулась к Эбби. Ты такая тихая сегодня. Хорошо ли ты себя чувствуешь?

— Я? Разумеется, — быстро ответила Эбби. Обычно она рассказывала сестре о своих видениях, поскольку Люси была единственным человеком, понимавшим это. Но разве могла она поведать сестре о том, что с ней произошло? Ведь этот случай заставил ее поверить в свою судьбу, связанную каким-то непостижимым образом с мужчиной, которого любила Люси… Ну, как о таком расскажешь? — Давай-ка получше проведем этот день отдыха, хорошо? — ласково обратилась Эбби к сестре. — Я хочу пособирать растения, которые произрастают в этих краях. Мокрый Дикарь говорил, что они обладают целебными свойствами. Пока их обоз двигался по пустыне, у Эбби не было возможности заниматься сбором семян, ягод и растений. А теперь такой случай представился.

— Собирать растения?

— Ну да. Не хочешь ли ты, помочь мне в этом?

Люси покачала головой.

— Нет, Эбби. Я давно не вела свой дневник, а описать надо так много… Я уже почти закончила третий дневник.

Люси с детства полюбила это занятие. Эбби просто восхищало такое рвение сестры, особенно сейчас, в их утомительном путешествии.

Приподняв свою бежевую юбку, Эбби проворно взобралась в повозку. Пожитки семейства Уиннов — от необходимых сельскохозяйственных инструментов, которые должны были помочь начать новую жизнь, до серебряного чайного сервиза, покоящегося в большом кармане брезентового покрытия повозки, были аккуратно уложены. Чайный сервиз, когда-то принадлежавший их матери, теперь перешел к Люси. Эбби привычно дотронулась до этого кармана на счастье, когда доставала из-под него плетеную камышовую корзинку и небольшой нож. Внимательно взглянув на флягу с водой, висевшую в углу, Эбби позволила себе сделать из нее маленький глоточек. В конце концов, она же будет искать то, что может пойти на пользу всем переселенцам. Эбби вышла из повозки и побрела прочь от лагерной стоянки.

Склоны высоких гор освещались палящим солнцем и имели золотисто-коричневый оттенок. Переселенцы двинулись в сторону известного прохода сквозь этот горный кряж, милях этак в десяти к югу. Эбби же побрела в противоположном направлении, туда, где, похоже, растений было побольше. Когда их обоз вошел в эту пустыню, Эбби с удивлением обнаружила, что даже такая почва рождает богатую растительную жизнь. Повсюду высились зеленые колючие кактусы и деревья джошуа с шишковатыми сучками. Правда, большинство растений все же были низкими и имели пыльно-коричневый или темно-зеленый цвета. А ведь на их ферме, оставшейся далеко позади, в западной Пенсильвании, растения уже погибли. А вот здесь почему-то — нет. На большинстве растений встречались изящные маленькие цветы. Да, здешняя жизнь приспособилась к редким дождям.

Эбби нашла ореховое растение, которое индейцы называли жожобой. «Масло из семян этого растения поможет подлечить обожженную кожу переселенцев», — подумала она. Мокрый Дикарь говорил Эбби, что пашо верде с желтыми цветами и похожие на него кусты кассии вполне могут произрастать в здешних местах. Эбби знала, что эти растения из семейства александрийского листа, а, стало быть, их можно использовать в качестве слабительного. А еще Эбби надеялась отыскать лавандовый пустырник, который поможет при расстройстве желудка, да и раны им можно исцелять. А пустынная гречиха пригодится как закрепляющее средство.

Эбби была целительницей на ферме Уиннов, оставшейся теперь далеко позади. С помощью трав и собственной интуиции она лечила и скотину, и людей; соседи частенько обращались к ней за помощью. Ее никто не учил этому. Такие необыкновенные способности девушки, да еще посещающие ее видения, выделяли се среди других. Одни искали ее помощи, другие уклонялись от общения с ней, побаивались Эбби, хотя она была со всеми дружелюбна.

Эбби подозревала, что и решение отца перебраться на Запад было отчасти вызвано его желанием помочь ей начать все дела заново. Кроме того, отец думал и о Люси: ведь репутация Эбби портила отношение окружающих к ее старшей сестре. Люси было уже двадцать четыре года, и, имея нескольких кавалеров, она оставалась не замужем. А Эбби, которая была на два года моложе ее, казалось, вообще никогда не выйдет замуж. Ни один мужчина не проявлял к ней ни малейшего интереса, и она прекрасно понимала почему. Кому же захочется иметь жену, которая обладает способностью испытывать странные предчувствия, впоследствии сбывающиеся? Она ведь даже не скрывала свои видения. Ну разве могла она промолчать и позволить погибнуть маленькой Мэри Вулкотт?

Песчаная почва под ногами была неровной, так что Эбби приходилось осторожно прокладывать себе дорогу. Она часто наклонялась, чтобы рассмотреть приземистые растения, но делать это надо было аккуратно, чтобы не запутаться в подоле своей длинной юбки. Эбби то и дело распрямлялась, в раздражении дергая ленты своей шляпки. Находя нужное растение, она аккуратно обрезала с него ножом веточки или собирала семена и опускала их в свою корзинку. Время от времени она обнаруживала совершенно незнакомые ей растения. Она их тоже срезала и брала с собой, чтобы потом показать Мокрому Дикарю.

Животных на своем пути она встретила немного, например одинокого скорпиона. Увидела даже след, оставленный змеей…

А солнце палило безжалостно. Его неистовый резкий свет, как бы отражаясь от песка, резал глаза. Кожа Эбби просто пылала, зной затруднял дыхание. Эбби очень хотелось пить. Время от времени ей казалось, что она видит в отдалении водоемы. Но понимала, что это всего лишь миражи, порожденные поднимавшимся над пустыней зноем.

Прошел примерно час, Эбби оглянулась. Обоз уже находился на приличном расстоянии от нее. Ей надо было возвращаться. Но внутренний голос советовал идти дальше, вдоль подножия этой горы.