Железное Проклятье, наткнувшись на неожиданное препятствие, остановился на несколько секунд, снова проревел, ударил себя кулаком в грудь — как велел ему схем, развернулся и направился вниз.
Навстречу размеренно поднимавшемуся по тем же ступеням Каменному Великану…
— Ничего, бвана. Всё могло быть гораздо хуже.
Мокеле вздохнул, икнул, утер кулаком увлажнившиеся глаза и похлопал Анчара по руке, безвольно сжимавшей кружку.
Кокосовое пиво — с цветом березового сока и запахом подпорченных конфет — выплеснулось на стол, щедро омывая кусок холодной вареной слонятины и полбуханки хлеба. Южным своим берегом пивное море стало медленно капать владельцу на штаны, но атлан, погруженный в глубокую фиолетовую безнадежность и отчаяние, этого даже не заметил.
— Ты хочешь сказать, хуже, чем десятиминутная схватка двух големов посреди зрительного зала?
— Да.
— И хуже, чем половина этого зала, разнесенная в щепы?
— Да.
— И еще хуже, чем подрубленные столбы и уроненный балкон?
— Да.
— И гораздо хуже, чем негус, его свита, прочая знать и наш директор, свалившиеся под ноги бойцам? И хохотавшие над ними простолюдины?
Мокеле задумался.
— Да. Тем более что последнее было не так уж и плохо: я приказал на выходе собрать с людей по три серебряных бегемота за дополнительное зрелище.
Унылая физиономия Анчара скривилась:
— В такой момент подумать об этом мог только ты.
— Это точно, — скромно потупился перед лицом комплимента завкафедры. — И моя идея дала училищу тысячу пятьсот серебряных бегемотов — половину незапланированной прибыли Арены.
— И сохранила ему завкафедры бойцового големостроения, — кисло договорил Анчар.
— Таков наш директор, бвана, — шумно отхлебнул из кружки пиво и развел руками узамбарец. — Не может расстаться со страусом, несущим золотые яйца.
— Но моя идея — тоже золотое яйцо! — глаза чародея сверкнули пьяным возмущением.
— Золотое. Согласен. При некоторых доработках. Обработках. Наработках. А лучше — переработках. Но золотое, — истово закивал его приятель. — И если бы ты не смешал старину Бокари с носорожьим гуано… мягко говоря… перед его великолепием…
— Но никто ведь не пострадал… почти… значительно… Только наряды… драгоценности… — понимая смехотворность сего аргумента, все же выдавил атлан.
— И гордость, — поучительно договорил Мбембе. — Гордость одного соирского аристократа подобна слону. Гордость соирского негуса подобна стаду слонов. А теперь сложи гордость одного негуса и гордость пяти десятков соирских аристократов, низвергнутых на глазах всего города под ноги сражающимся големам…
— Почему слону? — прервал речь друга Анчар.
— По размеру, — коротко ответил тот. — И по последствиям — когда она над тобой пронесется.
— Да уж… — понурился маг, искоса оглядывая свое новое жилище на окраине[8]: глиняные стены без таких излишеств как обои или побелка, земляной пол, высокая крыша из пальмовых листьев с отверстием в центре и железным поддоном под ним — для разжигания костра в хорошую погоду и для сбора дождевой воды — в плохую. Унылую картину дополняли грубо сколоченный стол под единственным окном, две табуретки, стул, узкая койка, сундук, бамбуковый шкаф без дверки…
И голем.
— Так каким образом, ты говоришь, все могло быть хуже? — Анчар перевел слегка расфокусированный и более чем слегка озадаченный взгляд на коллегу.
— Тебя могли выгнать без выходного пособия, — посмотрел на него как на слабоумного Мокеле.
— Без?.. Ах, да… как я мог забыть… — с пьяным сарказмом ухмыльнулся атлан. — Пособие… выходное… от щедрот души директора Бокари…
Он поднялся и, покачиваясь, как под порывами шквала, подошел к неподвижно стоявшему в углу каменному великану.
Вернее, к Каменному Великану.
— Ты знаешь, сколько он стоит? — откинулся на спинку стула Мбебме. — Клиенты выложили бы за него пятьсот золотых жирафов. Если бы удалось достать из него схем, и эта зеленая трубочка бы все еще была рабочей, то ты выручил бы за нее в половину меньше — но все же предостаточно. Если бы удалось достать схем, не повредив голову изделия…
— … мне бы его никто не отдал, — усмехнулся волшебник. — А так… куча гранита, не отзывающийся ни на какую диагностику схем внутри… И никто не узнает, расплавился он или рассыпался, потому что после того, как я остановил этот треклятый бой «Вспышкой Джеро», вскрыть его череп можно только молотом… А после этого он будет стоить ровно столько, сколько потребуется заплатить мусорщикам за вывоз битого камня. А так — давайте отдадим его Анчару. На добрую и долгую память, так сказать. И в качестве выходного пособия. Совместим приятное с бесплатной вывозкой щебенки и отходов.
Профессор Мбембе хотел возразить, но не нашел, что, заглянул в погасшие навечно глаза Каменного Великана, в едва ли более жизнерадостные очи старого товарища, сделал глоток из почти опустевшей кружки и пожал плечами.
— Что бы ты ни говорил, бвана, а мертвый голем — вещь в хозяйстве полезная. Ты можешь вешать на него одежду… разбивать об него яйца… отмечать на нем дни недели… быть уверенным, что если тебя обкрадут, то это — единственный предмет, который останется в доме… и… и… Ну придумаешь еще что-нибудь. У тебя ведь это хорошо получается. И если займешься частной практикой, то сэкономишь на чучеле крокодила и черепе. И может, даже на сушеных летучих мышах и змеях. Клиенты будут впечатлены и настроены должным образом и без этой мишуры.
— Анчар — продавец средств от поноса и несчастной любви… Часы приема не лимитированы… Оплата — яйцами, потому что их есть, обо что разбить…
Атлан горько усмехнулся, достал из шкафа шахматную доску и высыпал фигуры на залитый пивом стол.
— Ну что, сыграем… на прощанье. Господин заведующий кафедрой.
— Прощанье? — узамбарец в пьяной обиде вскинул брови домиком. — Уж не думаешь ли ты, что я тебя оставлю и забуду?!
Анчар покривил губы в подобии улыбки.
— Конечно.
Настало утро.
После вчерашнего во рту было гадко, в голове — мутно, во всем теле — такое ощущение, будто вчера не Каменный Великан сражался с Железным Проклятьем, а он сам, а глаза просто не открывались, возможно, атрофировавшись за ночь.
И он их не винил.
Оставив мучительные и бесплодные попытки разлепить веки, Анчар откинулся на странно жесткую подушку и проклял по очереди кокосовое пиво, банановый ликер, гуайявное вино, кофейный бейлис, авокадовую водку, маракуйный аперитив, персиковое бренди, манговое шампанское и самогон из ананасов — то, что мог вспомнить из карты вин вчерашнего вечера, а заодно — своего собутыльника, потому что добровольно и в трезвом уме сам волшебник не стал бы пить и десятой части того, что было поглощено в честь… в честь… триумфа новых технологий?.. выделения государственных субсидий?.. продвижения по служебной лестнице?.. наверное, далеко продвинули… увеличения жалованья?.. или успеха у зри…те…ле…й?..
Й…ё…мо…й…ё…
Кабу-у-у-уча-а-а-а…
Воспоминания о событиях прошедшего дня обрушились на бедный, застигнутый врасплох мозг атлана подобно тропическому ливню на прилавок продавца сахара, смывая в один момент все приятное и оставляя одну-единственную истину, жесткую и неудобоваримую, как доска.
Не веря себе, Анчар протянул руку туда, где на прикроватной тумбочке обычно дежурил графин с водой — и пальцы его пребольно ткнулись во что-то большое и каменное.
Сердце волшебника тоскливо сжалось и защемило.
Первым, что он увидел, с трудом разлепив один глаз, была нога Каменного Великана.
Значит, правда…
Но ведь его идея была так проста и элегантна! Она не могла не понравиться публике! Она ведь встретила появление экспериментальных изделий с таким энтузиазмом, он же помнит, он же видел, он же слышал!.. А то, что нравится публике, получает финансирование. А значит, будущее. И что с того, что произошел маленький сбой — он же говорил, что схем немного недоработан, но если бы ему дали еще… ну хорошо, не два месяца, но хотя бы недели три, или даже две!.. Неужели из-за какой-то нелепой случайности все должно пойти бегемоту под хвост?! Но это ведь несправедливо! Директор не имел права его выгнать — вот так, за несколько минут, да еще отобрав все жалованье за полгода в уплату за загубленного каменного голема! Хорошо еще, что железного удалось вскрыть… Схем, конечно, спекся в комочек шлака, но хоть корпус в порядке… А иначе директор его самого продал бы… хоть на корм львам в зверинец… или отдал бы безвозмездно… и сам приплатил бы еще, чтобы взяли…