Самому Рао повезло, его уже лет в тринадцать выбрали для подготовки в офицеры. А вот тем, кто годился только в рядовые, в Возрасте воспитания приходилось тяжко. Многие или становились калеками, или навсегда ломались психически; их списывали в трэш.

   Зато из оставшихся получались солдаты, которые не боялись уже ничего.

   "Бессмертные".

   — Командир... — Кашалот повернулся к Рао, но тот уже сам видел: что-то двинулось.

   Крышка. В загадочной капсуле открывался люк.

   Все четверо рядовых без команды привели свое оружие в боевое положение. Рао тоже проверил, свободна ли у него кобура. Мало ли...

   Люк открылся. Оттуда выбрался человек. Он стоял на опорной плоскости, оглядываясь.

   Человек в форме "бессмертных". Очень интересно.

   — Руки за голову, — сказал Рао. — Представьтесь!

   — Сами представьтесь, — сказал гость. У него были светлые волосы и на удивление правильное лицо.

   Рао прицелился в это лицо из пистолета.

   — Больше повторять не буду, — предупредил он. — Вы кто?

   Человек, кажется, досадливо сморщился.

   — Опустите пушку, — посоветовал он. — Я — дуффадар-лейтенант Джеймс Гупта. Инженерная служба четвертого корпуса.

   — Документы?

   Дуффадар-лейтенант показал карточку.

   Рао задумался. Конечно, случалось, что "бессмертных" поднимали на орбиту. Но рядовой ситуацией это никак не было.

   — Из какой вы части 4-го корпуса?

   — Господин хавильдар-лейтенант, вы превышаете свои полномочия...

   — Отвечать!! — Рао решил не вдаваться в объяснения. Он точно знал, что действует сейчас по уставу. Пистолет смотрел странному человеку прямо в лоб.

   — Аэромобильный отряд корпусного подчинения, — сказал тот, поколебавшись.

   — Нет, — сказал Рао.

   — Что нет?

   — Ответ неправильный, вот что... Кнут, взять его! Аккуратно! Кашалот, связь!..

   ...Вот и все, и вертолет уже опускается... Части под названием "аэромобильный отряд" в 4-м корпусе просто никогда не было, незнакомец сказал это наугад. В том, что он шпион, Рао теперь не сомневался. Странный способ заброски шпиона... ладно, это не наше дело. В контрразведке разберутся. В контрразведке... Ох... Рао (как он сам считал) не был знаком с чувством жалости, но сдавать человека контрразведке "бессмертных" ему приходилось все же впервые. Живым и целым из этого учреждения не выходил, кажется, никто.

   Он подошел к незнакомцу. Тот все еще был спокоен. Кнут придерживал его за руки.

   — Признайтесь! — пришлось кричать, чтобы было слышно сквозь гул вертолета, зависшего метрах в трех.

   Незнакомец усмехнулся. Он ничуть не потерял уверенности в себе. Кажется, он даже сказал что-то ехидное.

   Черт с ним. Рао сделал знак — вертолет опустился как мог ниже, и хладнокровный Кнут двинул незнакомца к трапу. Доставим на базу, а там — хоть трава не расти.

   Операция закончена.

   Старший следователь контрразведки 4-го гвардейского корпуса джемадар-полковник Аджагара Хан пил кофе. Он пил кофе всегда. Во всяком случае — всегда, когда работал с информацией. Он бы давно вылетел в трубу, если бы старшие офицеры "бессмертных" не имели больших привилегий в снабжении. Нынешняя чашка была еще только первой за день.

   На столе у Хана, как всегда утром, лежала стопка присланных за ночь распечаток. В основном — протоколы допросов. И данные службы наблюдения, конечно. Все это сейчас следовало внимательно прочесть, отмечая ключевые места: зацепки, способные вывести или на другие дела, или на перспективную игру с двойными агентами. И составить экстракт с комментариями, который будет переслан непосредственному начальству, субадар-полковнику Балу.

   Запуская кофеварку (пусть вторая чашка будет на подхвате), Хан мельком увидел свое отражение в прикрывавшей "кухонный угол" кабинета стальной пластине. Уверенный в себе лысеющий блондин, тонкие губы, хрящеватый нос. В Гондване, где все нации и народы давно перемешались, никого не удивляло, если человек европейской внешности носил чисто индийское имя — или наоборот. Да и где она, та Европа?.. Для Хана и миллиардов его сограждан это понятие было не более реальным, чем, наверное, для какого-нибудь землянина ранней космической эры Древний Вавилон. Знаем, было такое, ну... ну... и что?..

   Вернувшись к столу, Хан принялся за бумаги. Ничего особенно интересного он там не увидел. Большинство организаций Сопротивления на Архелоне представляли собой маленькие группы, занимавшиеся боевой работой по отдельности; их приходилось находить и уничтожать по одной. Это делало работу контрразведки очень рутинной. Мечта хорошего контрразведчика — выявить с помощью своих агентурных возможностей целую сеть, которую можно будет потом накрыть одним движением — была на Архелоне крайне труднодостижима. Остатки византийских колонистов — пещерные крысы, больные, покалеченные, месяцами и годами не видящие солнечного света — упорно не желали сдаваться. Их можно было понять, после сдачи их ничего хорошего не ждало. "Бессмертные" никогда никому ничего не обещали. Их командование не признавало никаких договоренностей с противником: ни о сотрудничестве, ни даже о капитуляции. По всем уставам, коренные жители занятых "бессмертными" планет и людьми-то не считались. И при допросах их, понятное дело, не берегли.

   Хан вздохнул. Большинство его коллег-следователей относилось к разряду так называемых "батчеров" — Шива один великий знает, как удержалось в Гондване это слово из полузабытого, почти мертвого здесь сейчас английского языка. Все, что они умеют делать с допрашиваемым — наращивать и наращивать давление, пока воля не исчезнет и остатки человека не выпустят всю информацию наружу. Только вот грамотно ловить информацию они как раз и не умеют. Стандартный результат такой работы — полутруп, который уже невозможно передопросить, и невнятный протокол на одну-две страницы. В большинстве случаев этого, правда, достаточно. Любые более тонкие методики требуют нескольких суток на одного подследственного; тратить столько времени просто никто не позволит, если дело не особо важное. Вот поэтому Хан и был доволен, что после получения нынешнего чина ему все меньше приходится заниматься добыванием информации и все больше — ее обработкой.

   Он глотнул кофе, положил перед собой первую бумагу из ночной пачки, и тут зазвонил телефон.

   — Хан, ты занят? — деловито спросил в трубке субадар-полковник Бал.

   — Не особенно, шеф. А что, вас беспокоит моя занятость?

   — Ни черта она меня не беспокоит, — Бал хохотнул. — Наглец ты, Хан. И почему я тебя до сих пор не списал?.. Ладно, слушай. Что бы ты сейчас ни делал — бросай все и готовься принимать клиента. Клиент интересный. Слышал, что в лесу вчера нашли спускаемый аппарат?

   — Нет, — ответил Хан, настораживаясь и кидая взгляд к ночным бумагам. Вот черт... следовало бы, конечно, их уже просмотреть...

   — Не копайся, — посоветовал Бал. — В материалах, которые к тебе пошли, этого все равно нет. Ситуация такая: у планеты появился чужой корабль, который был атакован, ушел, но выпустил капсулу с человеком. Она упала как раз там, где вчера у нас шла операция по перехвату каравана — помнишь, да? — и ребята, молодцы, сразу вышли на нужное место. Человека этого взяли. Он... Нет, не буду говорить. Увидишь. Его уже, наверное, к тебе доставили.

   — Понял...

   — Я не сомневаюсь, что ты понял, — проворчал Бал. — Действуй давай. Расколи его как хочешь. Во времени тебя не ограничиваю, хотя специально, конечно, не тяни... Остальное знаешь сам. От всех других дел я пока тебя освобождаю. Все, удачи. Во имя Кали.

   Положив трубку, Хан некоторое время посидел, приводя мысли в порядок. Он чувствовал, как его что-то греет внутри. Наверное, это называлось "азарт". Дело. Настоящее дело. Как раз для него, для Хана. Носитель информации, из которого эту информацию надо грамотно вынуть. Увлекательная задача. Профессиональная. И — как же хорошо, что она досталась именно ему...