— Да потому, что только невоспитанный мужлан вынуждает женщину умолять его заняться с ней любовью! И перестань загонять меня в угол!

Ник взял ее за талию и снова притянул к себе, не давая вырваться.

— Так ты умоляешь меня заняться с тобой любовью, да, Лорена? Если ты уверена, что хочешь именно этого, то я все же в достаточной мере джентльмен, чтобы оказать даме такую услугу.

— Избавь меня от одолжений! Я ждала достаточно долго, чтобы узнать, действительно ли секс стоит того, что я о нем слышала. Я вполне могу подождать еще.

— Дело не в одолжении. Я должен убедиться, что ты на самом деле уверена, чего хочешь. В конце концов, мы выпили немало вина за ужином…

— Ты что, намекаешь, будто я пьяна?

— Нет, — сказал он, — ты снова пахнешь зубной пастой, совсем не вином. Я полный дурак, раз веду этот глупый разговор, ведь я постучал к тебе с намерением заняться именно любовью, а не пустой болтовней.

— Может, тогда кончим болтать… и приступим?

Ник не нуждался еще в одном приглашении. К тому же на этот раз обстановка располагала: большая кровать, тихая музыка, приглушенный золотистый свет, на столе ведерко с охлажденным шампанским от администрации отеля, дверь заперта. И впереди целая ночь, чтобы показать ей, что она упустила за все эти годы.

— Конечно, малышка, — прошептал Ник, нежно целуя ее. — Я бы не стал так медлить, если бы ты не упомянула как-то, что для тебя это будет в первый раз.

Лорена покраснела и смущенно прошептала:

— Ну, это не совсем правда…

— Не совсем правда? — Он отодвинулся, чтобы понять, не смеется ли она. Но нет, Лорена была предельно серьезна. — Малышка, так не бывает. Или это первый раз, или нет. Пойми, если это действительно в первый раз, мне надо знать об этом. Тогда все должно быть особенным.

— Ну, в общем, я почти позволила мужчине сделать это еще в Милане, только в последнюю минуту ничего не получилось…

— Иными словами, ты никогда… — Ник остановился, не зная, как деликатнее сформулировать вопрос.

— Он не смог… Пытался, но… Я думаю, что он внезапно стал импотентом. — Лорена покраснела еще больше и отвернулась, а Ник подумал, уж не догадывается ли она, как он очарован ее замечательной способностью краснеть.

— Ясно. — Он нежно прикоснулся к ее щеке, повернул к себе ее голову и внимательно заглянул в глаза. — Со мной этого не случится, Лорена. Завтрашнее утро ты встретишь не девственницей. Я хочу, чтобы ты отдавала себе в этом отчет. Ты уверена, что готова к последствиям?

— Ты имеешь в виду, есть ли у меня, чем предохра…

— Нет-нет, это моя забота. — И Ник похлопал по карману. — Я имею в виду моральные последствия.

— О, я не буду спрашивать тебя утром, уважаешь ли ты меня, если ты об этом!

— Важно, чтобы ты не спрашивала себя.

— Я не буду. — Глаза Лорены озорно сверкнули. — Скажи, Ник, все эти разговоры и называются предварительной игрой?

— Да. — Он тоже улыбался. — Но теперь мы уже готовы перейти к следующей, более интересной, части. И мы не будем спешить, дорогая, учти это.

Ему еще ни разу не случалось заниматься любовью с полудевственницей, и Ник хотел, чтобы она запомнила этот момент как один из лучших в жизни. Лорена не заслуживала меньшего. И он начал медленно, не торопясь, добиваясь от нее ответного прикосновения, ответной ласки.

Под пеньюаром на ней оказались лифчик и трусики. Тончайший жатый шелк с нежными кремовыми кружевами явно предназначался, чтобы сводить мужчин с ума, а не прикрывать женское тело. Ник был вынужден напомнить себе, что с изящным бельем надо обращаться бережно. Так же бережно, как и с ней, такой хрупкой, изящной, деликатной…

— Как ты хороша, — прошептал он и скользнул ей в ухо кончиком языка.

Лорена задрожала в ответ и чуть слышно простонала:

— Я обыкновенная…

Ник бережно расстегнул застежку бюстгалтера, спустил бретельки с нежных плеч и бросил кусочек тонкой ткани на пол.

— Ты изумительна. — Он провел пальцами по ее обнаженной груди.

Да, она действительно была изумительна. Кожа гладкая, прохладная, белая, как взбитые сливки. Маленькие, твердые, безупречной формы груди. Талия такая тонкая, что он с легкостью мог обхватить ее ладонями.

Так хороша, что лучше бы ему не сосредоточиваться на ее прелестях, если он хочет продлить ей наслаждение. Лорена уже тяжело дышала, сердце ее неистово колотилось. Ник осторожно губами прикоснулся к розовому соску, с нежностью лизнул его языком и взял бережно в рот. Нежный и беспомощный ответный стон потряс все его существо.

Сосчитай до ста, остынь, Тэрренс. Ты начинаешь терять контроль, предупредил он себя, когда Лорена осторожно вытащила из брюк край рубашки и ее рука неуверенно заскользила по его голой груди.

Ник успел досчитать лишь до двадцати, когда вынужден был признать, что битва проиграна, еще не начавшись. Может, она и новичок в искусстве любви и ласки, но слишком уж быстро учится, отвечая на каждую его ласку еще более пылкой и нежной.

— Боюсь, я не смогу сделать это так долго для тебя, как надеялся, — прохрипел он, срывая с нее остатки нежного кружева. Она вся была таинственные волнующие сладостные изгибы.

Лорена прикоснулась к пряжке на его поясе и игриво шепнула:

— Я тоже хочу принять участие в этой игре с раздеванием. — И, не дожидаясь ответа, начала снимать с него одежду, медленно, одну вещь за другой, пока ничего не осталось.

Теперь Ник стоял перед ней в полный рост во всей своей великолепной наготе и в полной готовности к атаке.

— О! — Лорена со свистом втянула в себя воздух, потрясенная представшим ее глазам зрелищем. — Я подозревала, что ты будешь… впечатляющ, но такого… Ты просто ослепителен. Это какое-то волшебство, сумасшествие…

Она невольно провела кончиком языка по пересохшим от волнения губам, и Ник засомневался, действительно ли она так невинна? Один этот эротичный призыв мог немедленно довести его до оргазма. А она еще протянула руку и, лаская, провела кончиками пальцев по всей длине его напряженного члена.

— Нет, не делай так, еще не сейчас… — Ник поймал эти шаловливые пальцы, опрокинул ее на кровать и крепко сжал обе руки, чтобы вовремя прервать эту мучительно-сладостную пытку.

Лорена, покорная, трепетала в его руках, а он неторопливо упивался видом, вкусом, ощущением ее упоительной плоти. Наслаждался ее беспомощными стонами, которые чередовались судорожными вздохами, когда она не могла их сдержать.

Наконец поняв, что его силы подвергаются слишком тяжелому испытанию, Ник победно вошел в нее, забыв обо всех своих благих намерениях, не в состоянии управлять не только всем действом, но даже собой. Он бы расхохотался над собственной самоуверенностью, высокомерием, если бы непобедимый инстинкт не лишил его способности рассуждать здраво. Он совершил лучшее, на что был способен, доведя Лорену до грани безумия, пока еще были силы противиться настойчивому зову плоти. И потом, когда стало невозможно терпеть, крепче прижал ее к себе.

Ник надеялся, хотел довести ее до экстаза и не разочаровал ни ее, ни себя. Он почувствовал, как Лорена напряглась, и услышал, как восторженный крик сорвался с ее губ, когда оба одновременно достигли вершины наслаждения. Да, это свершилось, и он, именно он, сумел подарить ей это первое упоение радостью плоти.

Но когда схлынул нелепый прилив гордости оттого, что он был первым, Ник осознал, что совершенно не представляет, как вести себя дальше. В конце концов это всего лишь секс. Мужчина и женщина, занятые извечной игрой, доставляют друг другу физическое наслаждение. Так откуда это темное беспокойство? Оно решительно не в его стиле, и Ник не знал, как с этим справляться.

Он знал только одно: ему надо поскорее убраться отсюда, пока он не сказал ничего такого, о чем пожалеет утром. Лорена свернулась рядом с ним теплым розовым клубком и пахла женщиной и сексом. Ник решил, что подождет, пока она уснет, прежде чем отправиться в свою холодную постель. Главное, молчать, тихо поглаживать ее округлое бедро и помнить, что захватил с собой всего лишь один презерватив.