— Это я позволила ему поставить замок. Я потакала ему во всем. Он казался таким неуверенным, никому не доверял. Наверное, потому, что он приемный сын. А через несколько лет Дуг стал просто одержим идеей найти свою «настоящую» семью. Он даже поменял фамилию. Он не понимал, как сильно мы им дорожим, как любим его…

Мистер Уоррен снова стукнул тростью.

— Я больше не намерен терпеть его выходки! Мистер Тэрренс, можете рассчитывать на мою помощь.

— Его посадят в тюрьму, когда найдут? — робко спросила миссис Уоррен.

— Это в немалой степени зависит от него. Если Дуглас добровольно вернет ребенка матери, ему будет оказано снисхождение. — Ник встал и помог подняться Лорене. — Мы испортили вам вечер. Я сожалею, что мы сообщили вам неприятные новости.

— Я тоже, — сказала Лорена, искренне жалея, что они вообще приходили. Только расстроили двух симпатичных стариков.

Уоррены тоже встали.

— Жаль, что мы ничем не смогли помочь. Но я надеюсь, вы будете держать нас в курсе. Может, мы и не родные, но малыш занимает особенное место в наших сердцах. Я так надеялась, что Алан принесет покой и умиротворение моему мальчику, — сказала миссис Уоррен…

— Он никогда не будет спокоен, — сурово оборвал ее муж. — Дуглас хочет только власти, контроля над людьми, а не семейной идиллии. Именно поэтому распался его первый брак, именно поэтому Грейс отказалась выйти за него замуж.

Ник вытащил из кармана визитную карточку и протянул пожилой чете.

— Обещаю, что мы будем держать вас в курсе. Но если вы что-то узнаете, сообщите нам, пожалуйста.

Они дошли почти до самой лестницы, когда снова раздался голос Роджера Уоррена:

— Подождите! Я кое-что вспомнил. Может, мы знаем больше, чем казалось сначала.

— Интересная встреча получилась, правда? Я уж было решил, что придется уйти ни с чем. Подумать только, мы напали на настоящую золотую жилу! — говорил Ник Лорене, пока они усаживались за столик.

— Ты думаешь, есть шанс?

— Старик Уоррен сказал, что они не пользовались этим домом по меньшей мере лет десять, а у Дугласа есть ключи. Готов биться об заклад, они там. Это стоит отпраздновать. Давай закажем еще шампанского?

— Если хочешь, — безразлично пожала плечами Лорена.

— Или чего-то другого?

— Нет, пусть будет шампанское.

— Так, в чем дело? Тебе не нравится обстановка? Или меню не соответствует твоим стандартам? Или выбор вина не устраивает?

Если бы… Ночной клуб экстра-класса славился своей кухней и ненавязчивым сервисом. Столик у окна с замечательным видом на океан украшали свежие розы и ароматические свечи в серебряных подсвечниках. Напротив нее сидел мужчина ее мечты. И если бы не терзающий ее вопрос…

— Ладно, Лорена, выкладывай, что у тебя на уме. Почему такое недовольное лицо? — Ник нетерпеливо пощелкал пальцами.

— Пытаюсь выбрать между омаром по-королевски и русской икрой.

— Не обманывай своего псевдосупруга. Я хочу знать, что случилось.

— Послушай, я не понимаю, почему мы продолжали обманывать симпатичную пожилую пару, хотя они были потрясены тем, что сделал их сын.

— Мы же заранее договорились, что это необходимое отклонение от правды.

— Да… Но когда мы убедились, что они на нашей стороне, я хотела… я должна была сказать им все как есть. А ты просто впихнул меня в машину, не дав открыть рта.

— Это мелкая, ничего не значащая роль.

— Мне никогда не нравилось играть чью-то роль. Я предпочитаю быть правдивой и искренней.

— Так ты полагаешь, что им мало досталось за сегодняшний вечер? Старику Уоррену уже, наверное, за семьдесят, и у него больное сердце, это сразу видно. Ты видела, как Кора расстроилась, когда узнала, что натворил ее любимец? А тут еще твои признания, и… — Ник задумчиво посмотрел на нее. — Не знаю, выдержали бы они такое.

— Я думала, что ты им не доверяешь…

— Скажем так: я предпочитаю сочетать здоровый оптимизм с разумной осторожностью. Роджер точно сыт по горло выходками парня.

— А Кора?

— Трудно сказать. Она может создать трудности в любую минуту, даже без злого умысла.

— Как это? Почему ты так считаешь?

— Не забывай, она прежде всего мать. Она, без сомнения, молится на свое единственное дитя, помогает ему и защищает его в любой ситуации. Вряд ли она захочет бросить его в самой тяжелый момент за всю его жалкую жизнь. Полагаю, время для признаний настанет, когда Алан будет дома.

— Надеюсь, ты прав.

— Не сомневайся. — Ник призывно помахал официанту. — Можешь наслаждаться обедом с чистой совестью. Ты вполне это заслужила, миссис Тэрренс.

А что потом? Или сегодня только обед и шампанское? Значу ли я для него достаточно, чтобы он захотел повторить вчерашнюю ночь? — думала Лорена, украдкой поглядывая на Ника поверх меню.

Он перехватил ее взгляд и многозначительно подмигнул. Краска мгновенно залила щеки Лорены, и она перепугалась, не прочел ли он в ее глазах откровенное желание.

Как быстро расцвело ее чувство, хотя еще накануне вечером она была готова отказаться и сложить оружие! А сегодня она весь день только и думала, что об этих синих глазах, которые сияли теплым нежным светом, когда Ник медленно раздевал и ласкал руками и губами ее обнаженное тело. Ее колени мгновенно слабели при одном воспоминании об этом.

— Тебя это устраивает, Лорена?

Она подняла взгляд от меню и встретила две пары глаз, с нетерпением ожидающих ее ответа. Пока Лорена была занята своими мыслями, Ник уже заказывал обед.

— Простите, я задумалась. Что меня устраивает?

— Омар по-королевски и павлин, фаршированный орехами и грибами.

— О да, вполне, просто замечательно!

— Не делай этого больше, Конфетка, — проворчал Ник, когда официант отошел, приняв их заказ. — Я практически слышу скрип шестеренок в твоей хорошенькой головке. Так о чем ты мечтаешь?

Лорена пожала плечами с якобы безразличным видом и ответила почти безучастно, желая скрыть ненасытную страсть:

— Я думала о прошлой ночи.

— Довольно памятное событие, а?

— Надо признаться, я была удивлена, и очень. Я и не предполагала, что ты действительно интересуешься мною. Я имею в виду, в таком плане…

— Странно, мне казалось, я довольно недвусмысленно демонстрировал, что интересуюсь, и именно в «таком» плане. Если ты не поняла, значит, я не так хорош, как надеялся.

Да, но насколько интересуешься? На одну-две ночи или это может превратиться во что-то более серьезное? — думала Лорена. У нее хватило ума не произнести этого вслух: мужчины не любят брать на себя обязательства, терпеть не могут расставленных силков и капканов. Поэтому она сказала:

— Никоим образом. Ты сделал это для меня особенным событием.

Это? Какое невыразительное глупое слово сумела она найти для самого потрясающего, что случилось в ее жизни…

— Спасибо. Всегда приятно знать, что понимаешь женщину и можешь удовлетворить ее. — В тоне Ника прозвучало откровенное самодовольство.

Просто женщину, любую женщину? Она сидела напротив него в платье за триста долларов, с прической, которая стоила почти столько же, не говоря уж о духах, дороже и того и другого, вместе взятых, а он говорил о просто женщине? Да как он смеет воспринимать ее как любую другую? И как бы ему понравилось, если б она думала о нем, как о просто мужчине?

— Не могу сказать, что у меня богатый опыт, чтобы судить об этом, — процедила она холодным, высокомерным тоном, — но я бы сказала, что ты был…

— Да? — Ник ухмыльнулся и взял ее руку.

— Я бы сказала, вполне компетентным.

Вот тебе! Получи, самодовольный наглец!

— Почему же, в таком случае, у тебя вид кошки, которая не сумела догнать и поймать мышонка? — Он с трудом удерживался от смеха.

— Вовсе нет. Я была вполне удовлетворена.

— Ну хорошо. А то я уж начал беспокоиться…

— Возможно, я отвлекалась от мыслей о твоем потрясающем мастерстве, задумавшись о более важных вещах.