— Отпусти… пожалуйста.

— Ночью ты этого не говорила.

Глаза Зои расширились еще больше.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вела себя как настоящая искусительница.

Зое стало стыдно до дурноты. Неужели она сама бросилась ему на шею? Она ничего не помнила точно, но в глубине души ей не верилось, что она приставала к Расселу.

— Я тебе не верю! Ты надо мной смеешься!

— Зачем?

— Затем что ты самовлюбленный тип! Ты думаешь, что любая женщина только о том и мечтает, как прыгнуть в твою постель.

— Интересное наблюдение, но оно не соответствует действительности.

— Неужели не соответствует?

Рассел укоризненно покачал головой.

— Ай-ай-ай, похоже, ты начиталась желтой прессы. Зоя, ты же взрослая, неужели ты не знаешь, что эти журналисты ради красного словца готовы наворотить черт-те чего?

Зоя немного справилась со смущением, отчасти ей помог в этом собственный сарказм.

— О тебе им не нужно ничего сочинять, ты даешь им готовую пищу для сплетен. Подозреваю, что ты делаешь это нарочно, чтобы позлить отчима!

Рассел нахмурился и еще крепче сжал ее запястье.

— Если твоя сестра вышла замуж за моего сводного брата, это еще не дает тебе права обсуждать мою семейную жизнь! — процедил он.

— Разве я не имею права сказать то, что думаю? — с вызовом спросила Зоя.

— Можешь. Только за это удовольствие придется заплатить.

У Зои вдруг пропал голос.

— Заплатить? — кое-как пролепетала она.

— Да, вот этим.

Рассел опустил голову и накрыл ее губы своими. Зоя понимала, что должна оттолкнуть его, но ее тело действовало по собственной, отдельной от разума воле. И, вместо того чтобы оттолкнуть Рассела, она прильнула к нему, наслаждаясь жадной требовательностью мужских губ. Язык Рассела раздвинул ее губы, нашел ее язык и вступил с ним в дразнящую игру. У Зои ослабели ноги, и, чтобы не упасть, она схватилась за плечи Рассела. Однако он сам не дал бы ей упасть, ибо крепко прижимал ее к себе сильными руками. Поцелуй все длился и длился, Зоя потеряла счет времени, ее подхватил горячий поток желания. Казалось, именно этого момента она ждала всю свою сознательную жизнь. Рассел поднял голову, и Зоя открыла глаза.

— Не стоило тебе это делать!

После страстного поцелуя ее чопорная реплика прозвучала на редкость нелепо.

— Тебе тоже, — ответил Рассел.

— А я ничего и не делала!

Рассел улыбнулся, его глаза странно блеснули.

— Еще как делала! Ты отвечала на поцелуй!

Зоя задохнулась от возмущения, но он был прав и возразить ей было нечего. Она попыталась спасти положение:

— Я… я просто растерялась, ты застал меня врасплох.

Рассел хищно усмехнулся.

— Вот, значит, как ты себя ведешь, если тебя застать врасплох? Постараюсь учесть на будущее.

Зоя вырвалась из его объятий и бросилась к двери, забыв про босоножки. Распахнув дверь, она пулей выскочила в коридор и едва не сбила с ног мужчину с фотоаппаратом. Зоя закрыла лицо руками, но было поздно, он уже успел щелкнуть затвором фотоаппарата, и, кажется, даже не один раз.

Оттолкнув настойчивого папарацци, Зоя бросилась к двери своего номера. От волнения у нее так дрожали руки, что она не сразу попала ключом в замочную скважину. Наконец она влетела внутрь, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, проклиная себя за небрежность. Следовало ожидать, что папарацци охотятся за Расселом круглые сутки! Еще бы, ведь он для них — постоянный поставщик материалов для колонки сплетен. Когда местные газеты напишут, что дочку окружного прокурора, общеизвестного ревнителя нравственности, застукали выходящей рано утром, почти ночью, из номера знаменитого плейбоя, Рассел только посмеется. Но вот что ждет ее саму, Зое было страшно даже представить. Отец, вероятно, прочтет ей очередную лекцию о том, как следует себя вести дочери окружного прокурора, тем более когда выборы не за горами. Мать одарит ее ледяным взглядом и сурово подожмет губы.

Но теперь Зоя уже ничего не могла изменить, ей оставалось только приготовиться к неизбежному. Она поймала себя на мысли, что если раньше она ждала отцовского выговора по поводу ее неподобающего поведения со страхом и искренне жалела, что снова навлекла неприятности на всю семью, то теперь она чувствовала только глухое раздражение. Ей до смерти надоело, что ее заставляют жить по чужим правилам.

Зоя выпрямилась и прошла в комнату. Открыв чемодан, она стала как попало бросать в него вещи, делая это с такой злостью, словно швыряла их в ненавистную физиономию Рассела Корбета. Она ненавидела Рассела не только за сегодняшний инцидент, он давно действовал ей на нервы своим насмешливым взглядом. Конечно, при ее подмоченной репутации она была очень удобной мишенью для насмешек, не то что ее образцово-показательная сестра. Зоя захлопнула крышку чемодана и посмотрела на себя в зеркало, висящее над туалетным столиком.

Итак, ее застали в номере мужчины. Ну и что из этого? Ей не привыкать, она вечно попадает в какие-нибудь истории, а репортеры раздувают малейший ее промах до масштабов вселенского катаклизма.

…В понедельник утром Зоя еще не успела развернуть свежую газету, как ей позвонила старшая сестра.

— Зоя, как ты могла?! — закричала в трубку Мэрион, даже не поздоровавшись.

Зоя приготовилась принять на себя град упреков.

— Мало того, что нам приходится постоянно краснеть из-за твоих выходок, так теперь ты еще спуталась с Расселом Корбетом!

— Вообще-то я с ним не…

Мэрион не дала ей оправдаться.

— Ты же знаешь, что он за тип, как ты могла?! Отец вне себя, у мамы разболелась голова. Надеюсь, Роуз с Клайвом не прочтут сегодняшнюю газету, иначе их медовый месяц будет испорчен.

Мэрион сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и Зоя наконец сумела вставить реплику:

— Если Клайв и Роуз на второй день медового месяца станут читать газеты, значит, им не стоило жениться.

Мэрион громко ахнула.

— Как ты можешь такое говорить? У тебя нет ни стыда ни совести! Хорошо, что Клайв не такой, как этот распутник, его сводный брат!

Зоя вдруг испытала странную — особенно странную, учитывая ее положение, — потребность вступиться за Рассела.

— Ты совсем не знаешь Рассела, кто дал тебе право поливать его грязью?

— Не знаю? Да этого плейбоя знает весь город! Каждый его шаг мгновенно попадает в газеты. И именно с ним тебя угораздило сфотографироваться полуголой!

— Тебя послушать, — возразила Зоя, — так можно подумать, что я специально позировала фотографу. И между прочим, я была вовсе не полуголая, а в платье, на мне не было только туфель.

— Которые, конечно, остались в номере Рассела?

Против этого Зое было нечего возразить.

— Да, они остались в его номере.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! А между прочим, отец в ярости. Он сказал, что, если Рассел не медленно не погасит этот скандал, он…

Зою вдруг разобрала злость, и, вместо того чтобы оправдываться, она перешла в наступление.

— Мэрион, никакого скандала нет!

— Но это возмутительно…

— Что возмутительно, так это то, что люди суют нос в чужую жизнь, которая их совершенно не касается. Хватит, Мэрион, мне пора на работу, всего хорошего.

Зоя бросила трубку. Хотя она и защищала Рассела перед сестрой, от этого ее злость на него не уменьшилась. В конце концов, именно он виноват в том, что ей пришлось и еще придется выслушивать.

Телефон зазвонил снова. На этот раз Зоя не спешила снимать трубку, она почти не сомневалась, что это звонит мать, чтобы продолжить начатое Мэрион. Однако телефон не умолкал. Зоя схватила трубку и выпалила:

— Если ты звонишь, чтобы меня отчитывать, лучше сразу вешай трубку. Я уже наслушалась.

— Вообще-то я не собирался тебя отчитывать. — Вместо высокого голоса матери Зоя услышала бархатный баритон Рассела Корбета.

Она невольно сжала трубку сильнее.

— Ты видел сегодняшние газеты?

— Да. А ты?

— Нет еще, но меня уже проинформировали об их содержании. Кажется, я оказалась в центре очередного скандала, и на этот раз ты мой соучастник в преступлении.