Зевс не протянул без единственного друга и пятидесяти лет – причем большая часть этих лет у громовержца ушла на то, чтобы отыскать Ганимеда в мире смертных. Зевс пришел к Ганимеду с предложением, от которого сложно было отказаться, предложил возглавить Вселенское Агентство Охраны Пространственных Рубежей (ВАОПР). Зевс полагал, что триста лет, проведенные в скитаниях по Вселенной и пятьдесят лет, проведенные на Земле – серьезное преимущество для такой должности. Кроме того, Ганимед был единственным, кому Зевс безгранично доверял, ну а в природных способностях и высоком профессионализме своего любимчика – Зевс не сомневался никогда.

От самокопания Ганимеда отвлек звук подъезжающей машины. «Все… приехали…» - подумал он, вложив в эту фразу оба смысла: констатацию факта и констатацию надвигающихся неприятностей по имени Пандора.... Тяжко вздохнув, Ганимед отправился навстречу неизбежному. В холе гостиницы было пусто. «Это хорошо» - подумал он, «если Пандора еще спит, то будет меньше вопросов, почему она в таком состоянии». Когда он вышел на улицу, Ликург уже достал Пандору из машины и бережно нес в направлении гостинцы. «Все-таки в этом закаленном в боях солдафоне, еще осталось что-то человеческое» - усмехнулся своим мыслям Ганимед. Он на всякий случай просканировал Пандору, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она просто спала глубоким сном. И чувствовалось, что сон шел ей на пользу, но он никогда не признается в этом Лику. Вон как чувство вины на него действует, даже человечность проснулась! Ганимед не сдержал озорной улыбки.

- О! Им! Привет! Чему ты улыбаешься? Ты же просил – поделикатней. Вот деликатничаю! Показывай куда нести.

Комната, снятая для Пондоры, располагалась рядом с комнатой Ганимеда. Лик внес Пандору и очень бережно положил на кровать. Ганимед отметил, что в действиях друга присутствует уважение или даже почти почтение по отношении к спящей девушке. Ничего себе! – он даже мысленно присвистнул. Чтобы не разбудить Пандору Ганимед предложил поговорить в другой комнате.

- Нет. Ее нельзя оставлять ни на минуту. Ты прав – за ней охотятся. Не стал тебя беспокоить, так как сами справились. Но девочку пытались похитить. Я перестраховался и организовал две машины с сопровождением, которые поехали двумя разными дорогами в аэропорт. А сам с Пандорой – отправился порталом.

- В смысле порталом? Ты же не можешь открывать порталы?

- Она может. Ты думаешь, почему я в нее стрелял? Она портал открыла, только вот прыгнуть не успела. Я заметил, что она перед этим каплю своей крови с щеки пальчиком смахнула. И потом рукой по воздуху и ву-а-ля – портал… Им! Но не это главное – обе машины перехватили! Обе! Понимаешь! Все живы и здоровы, Слава богам! Но сам факт! И угадай, какой организацией был осуществлен перехват машин?

- Национальной полицией Греции… - в голосе Ганимеда звучала скука не более.

- Как? Откуда? – Ликург даже не пытался скрыть удивления.

- Обычное внушение. Дешево и эффективно. Кому-то из диспетчеров внушили, что в этих машинах, например, террористы – и все. Дальше дело техники. Пандору бы арестовали, но до участка не довезли. Смертным бы подчистили память. Конец истории. Лик, про то, что Пандора может открывать порталы пока никому ни слова!

- А как тебе удалось открыть портал, если Пандора спала?

- Уколол средний палец ее правой руки. Мазнул ее рукой в пространстве. И портал открылся. Представил себе аэропорт и твоего запасного пилота. И ву-а-ля! Мы с Пандорой – на месте. Им, тебе придется посидеть с ней. Я с ней безотрывно уже часов шесть. Пойду поселюсь, поем и минут через тридцать сменю тебя.

«Бедная Пандора» - сочувственно подумал Ганимед «теперь, когда Лик решил ее охранять всерьез – ей угрожает только одна опасность – сойти с ума от навязчивой опеки этого взявшего на себя миссию воина».

– Лик, тебе нужно отдохнуть. Я посижу с ней, пока буду работать с бумагами, анализировать версии и искать зацепки, которые мы могли пропустить. А потом попрошу Эфалида подменить меня. А ты приступишь к охране в 06:00 завтра. Ликург согласился, но очень нехотя.

Ганимед взял в руки карандаш и решил структурировать информацию, которой он обладал. Выходившая у него картина подготовки заговора была более или менее ясна, пока он не дошел до собственно заговора. В чем он заключался? Как планировали его осуществить? Двенадцать светлых душ – для чего они нужны? Ганимед не заметил, как заговорил вслух. И еще пятигранники? Причем здесь пятигранники? … Хмм…, какой-то додекаэдр получается! В тот момент, когда Ганимед произносил слово додекаэдр, он подразумевал, что у него абракадабра получается, но едва слово додекаэдр прозвучало вслух, неимоверная, совершенно сумасшедшая догадка пронзила его мозг: «додекаэдр – это двенадцатигранник, который отражает Вселенную в целом. Память любезно добавила то, что еще Платон писал о додекаэдре: «… пятое многогранное построение, его бог определил для Вселенной и прибегнул к нему в качестве образца». Как по мановению волшебной палочки, беспокойство, терзающее внутренности Ганимеда с момента его прибытия в Эймсбери, вдруг ослабило хватку. Взволнованный, он вскочил со стула, несколько раз прошелся туда – обратно по комнате, все это время, прокручивая факты в голове, и наконец-то не выдержал и воскликнул: - О, боги! Я знаю, что будет использовано в качестве «троянского коня» и что нарушит равновесие…

- Додекаэдр?! – насмешливо улыбалась проснувшаяся Пандора, как раз выползавшая из под одеяла, все еще одетая в ту же одежду, в которой «ныряла» в бассейн.

- Вот цербер! Извини, если разбудил…, как ты? – когда же он привыкнет к ней, когда сможет смотреть без содрогания и горечи. Слов нет, Афродита умеет мстить.

- Хмм… чувствую себя удивительно выспавшейся. Не знаешь, почему бы это? – и что-то было в сладком тоне ее голоса, что заставило Ганимеда взмолиться о помиловании…

- Пандора! Это чужая собственность! Ее нельзя портить! Умоляю тебя, держи себя в руках! Я сейчас все объясню!

Пандора откровенно и заливисто смеялась. – Я всего-то хотела запустить в тебя подушкой. - И опять залилась смехом. Смех у нее был удивительный, журчащий и переливистый, и очень отличавшийся от смеха Эллины –

А что там с додекаэдром? – вдруг деловито поинтересовалась Пандора.

- А что там с Ликургом случилось? – в тон ей спросил Ганимед.

- А-м. Это потом. Что с додекаэдром? – не сдавалась Пандора.

- Я предполагаю, что додекаэдр – это сосуд, в котором в один из миров Эфира (вероятней всего в самый высший) будет доставлена микроскопическая Вселенная в состоянии космологической сингулярности…

- Ты намекаешь на теорию большого взрыва? Но это же непроверенная гипотеза?!

- Да, гипотеза. Но кто-то в этой Вселенной есть достаточно тщеславный и безумный, чтобы проверить ее на практике.

- Но зачем такие сложности? Ритуалы. Светлые ведьмы. Пятигранники. Додекаэдр, наконец. Если кто-то хочет уничтожить видимые миры, то есть и более простые способы…

- Насколько я понимаю, идея состоит не в том, чтобы уничтожить видимые миры, а в том, чтобы уничтожить возведенные Зевсом рубежи, и то только со стороны миров Эфира.

- Но это нарушит баланс Света и Тьмы! Последствия могут быть самые непредсказуемые вплоть до вымирания всего живого! Кто вообще мог додуматься до такого? – голос Пандоры звучал негодующе, такая с горящими гневными синими глазами – она вообще не имела ничего общего с Эллиной.

- Что ты знаешь об Офионе?

- Ну, то, что он король титанов, муж богини сотворившей все сущее, первый владыка Олимпа. Кронос сверг его и заключил в Тартар.

- В том-то и дело, что Кронос не заключил его в Тартар. Он бился с ним врукопашную, и по праву сильнейшего занял его место, Офион же был отправлен в изгнание. В период моей жизни, когда я скитался по самым отдаленным вестям Вселенной, я однажды имел «счастье» познакомиться с ним. Еле ноги унес. Отвратительнейший тип – хочу тебе сказать. Абсолютное холоднокровное пресмыкающееся. Власть и Месть – это все, что он хочет от этой жизни. Он уже тогда бредил своим победоносным возвращением. Но пока существуют рубежи между мирами – путь Офиону в видимые миры надежно закрыт. Поэтому, он обречен, скитаться в холодной, безжизненной пустоте глубокого космоса.