– Гасси, – спокойно проговорила Хармони, – Лизетта привела меня сюда, чтобы помочь тебе обрести покой.

Помещение наполнили звуки «Колыбельной» Брамса. Кто-то внутри круга напевал мотив. Хармони посмотрела на каждого, надеясь понять, чей это голос. Однако все пребывали в ступоре, пораженные и шокированные, и все молчали.

Неужели с самого начала Лизетта была в одном с ними кругу, чтобы добавить и свою силу к совершению ритуала?

– Джейк, в кругу есть девочка в выцветшем платье?

Малыш кивнул:

– Она беспокоится о Гасси.

Повернувшись к сестрам, Хармони тоже кивнула:

– Пора.

– Благодатью ангелов и стихий мы благословляем тебя, Августа Гасси Пэкстон, и освобождаем от темных сил, что давали тебе могущество. Теперь ты сможешь обрести вечный мир и покой. Мы благословляем и освобождаем тебя силами Бога и Богини! Мы благословляем и освобождаем тебя силами солнца, луны и звезд! Мы благословляем и освобождаем тебя силами ангелов! Мы благословляем и освобождаем тебя силами земли, воздуха, огня и воды! Благодатью ангелов и стихий мы благословляем тебя, Августа Гасси Пэкстон, и освобождаем от темных сил, что давали тебе могущество. Теперь ты сможешь обрести вечный мир и покой.

Гасси тихонько заплакала.

– Честное слово, – начал Кинг, – мне как-то не по себе от того, что мы с ней делаем.

Стоило ему замолчать, как трость взмыла с алтаря вверх, ударилась о балку и раскололась. На головы собравшимся посыпались щепки и обломки. К ногам Пэкстона упал золотой набалдашник трости и несколько раз подпрыгнул на полу. Подняв его, Кинг вынул изнутри крошечную коробочку, обшитую кожей, и открыл ее.

– Женская половина кольца, – сказал он, затем вытащил кольцо и прочел гравировку. – Что написано на твоей половине?

– «Любовь навеки», – прошептала Хармони.

Кинг взял ее за руку, снял кольцо, соединил его с найденной половиной и поднял так, чтобы все видели.

– Пэкстонское кельтское кольцо из двух любовников, наконец-то целиком. – Он снова взял ее за руку, и Хармони, полная надежд, прикусила губу, пока он надевал ей на палец кельсткую пару. Не отпуская ее руки, Кинг заглянул ей в глаза. – Любовь навеки… связала нас, – тихо проговорил он, повторив полную надпись на парном кольце, а потом наклонился и поцеловал… Поцелуй был таким нежным, таким… любящим… Трудно было даже представить, что такое возможно. – Запомни эти слова, – добавил он, выпрямляясь.

Внутри Хармони все трепетало. Было слышно, как тихо плачет Гасси. Кошки прекратили шипеть.

– Фиолетовой леди очень жаль, – сказал Джейк. – Она хочет уйти вместе с девочкой и отдать нам замок. – Подскочив к Кингу, малыш обнял его за ноги. – Я люблю тебя, деда. Можно нам остаться здесь жить навсегда?

– Конечно, можно, – ответил Пэкстон. – И я люблю тебя, Джейк, и тебя тоже люблю, Реджи. – Он привлек дочь к себе. – Добро пожаловать домой.

Последнее неожиданное рыдание Гасси взорвалось, как стеклянный шарик, на тысячи осколков… радости.

А затем… наступила тишина. Благословенная тишина.

Кошки, видимо, взбесились от счастья: прыгали туда-сюда, как мячики, карабкались на алтарь, а кому не хватало места – на ноги людям по штанам и юбкам. Джейк радостно хихикал, а потом присоединился к их веселому бешенству.

Все еще дрожа внутри от скрытого смысла, который несло в себе пэкстонское кольцо, Хармони продолжила ритуал. Каждому досталось по ломтику теплого медового хлеба, большая часть которого осталась на тарелке в центре алтаря, чтобы почтить Богиню.

Они с Кингом целовались между пережевываниями ароматных кусков.

– Нам еще нужно принести свою благодарность, – прошептала Хармони в губы Кингу.

– Абсолютно согласен, – кивнул он, подмигнув ей.

Хармони вернулась к алтарю:

– Аминь, – зачем-то вырвалось у Пэкстона.

– Дес и Сторм, – обратился к сестрам Хармони, – погасите, пожалуйста, свечи. – Закрыв глаза, она опустила и подняла голову. – Круг открыт.

Пэкстон моргнул, словно не верил собственным ушам:

– И мы можем свободно перемещаться по этому убогому жилищу?

Джейк встал на цыпочки, чтобы осмотреться:

– Фиолетовая леди ушла?

Хармони взяла его на руки, чтобы ему было лучше видно комнату.

– Я чувствую добро вокруг всех нас. И очень надеюсь, что она действительно ушла и обрела мир и покой.

Кинг осторожно коснулся ее руки:

– Надеешься? И как нам в этом убедиться?

Поцеловав свой палец, Хармони прикоснулась им к губам Кинга.

– Нужно здесь жить.

КАК только ритуал завершился, Хармони обратилась к Пэкстону:

– Кинг, это – магическое зеркало Гасси, которое мы спрятали на время ритуала в металлическом ящике для инструментов, чтобы она не смогла до него добраться. Зеркало – последний след ее колдовства в этом доме. И у меня есть план, как от него избавиться. Пойдем.

– Магическое? – переспросил Кинг, шагая вслед за Хармони.

– В нем можно читать предсказания, как в хрустальном шаре. Тебе нужна трость? Наверху их как минимум дюжина.

– Дюжина? А ты дала именно ту, в которой было кольцо?

– Ну я же не знала. Хотя неудивительно, что рядом со стойкой для тростей я так сильно ощущала присутствие кольца. Наверное, я экстрасенс или что-то вроде того.

– Ты однозначно что-то, но я лучше обопрусь на тебя, чем на трость.

Сердце Хармони совершило кульбит.

– Никогда не думала, что тебе может понадобиться чья-то помощь.

– Ходьбу в одиночку сильно переоценивают.

– Особенно если надо подняться на возвышение. – Не торопясь, они шли под ручку, пока не добрались до края утеса. – Мы пришли, – объявила Хармони. – Только посмотри вниз. Гасси любила море. Здесь умер Никодемус, и отсюда сбежала Лизетта. Зеркалу Гасси здесь самое место.

– Это Русалочий Утес, – сказал Кинг.

– Очень уместно, тем более, что мы оба любим русалок.

Он прижал Хармони к себе так крепко, как только мог, учитывая разделяющее их зеркало.

– Ты – единственная русалка, которая мне нужна.

– Я рада. – Она приняла его поцелуй, не стремясь получить больше, чем он собирался ей дать. – Помнишь, я обещала после ритуала объяснить, что означают морские коньки? Так вот. Древние кельты считали, что морской конек помогает осуществить переход в потусторонний мир.

– Да покоится с миром наш призрак! Что заставило тебя выбрать тату с морским коньком?

– Просто понравилось. Нам было по тринадцать, когда нам сделали татуировки. И нам уж точно было не до символики. Ты назвал свою шхуну «Морской конек». Почему? Потому что хотел помочь кому-то перейти в другой мир? Вряд ли. Зато я верю в то, что твое сострадание к Гасси заставило Лизетту отдать тебе вторую половину кольца.

– А мне кажется, она сделала это ради тебя. – Пэкстон посмотрел вниз с утеса. – Как ты нашла это место?

– Случайно. Когда вчера гуляла, думая, что… что больше никогда не увижу тебя снова.

Кинг дернулся, как от пощечины.

– Я вел себя, как идиот. Ты меня простила?

– Как раз думаю об этом.

– Думай быстрее. – Исключительно ради пущей убедительности он скользнул губами по шее Хармони.

Она с интересом изучала его взглядом и увидела именно то, что и ожидала увидеть.

– А я смотрю, ты думаешь сразу двумя мозгами. Причем быстрее уже некуда.

– Не обращай внимания. У меня в штанах носок. – Пэкстон повернул зеркало так, чтобы она могла посмотреть в него. – Расскажи мне, что ты видишь.

Глянув на гладкую поверхность, Хармони чуть не забыла, как дышать.