Когда я пришел в себя, первым моим ощущением было что-то мягкое и шелковистое на бедрах и животе. Приподняв веки, я встретился взглядом с огромными черными глазами, но на этот раз они выражали теплую нежность и любовь. Я слегка шевельнулся. Ощущения тела возвращались ко мне, и вместе с ними меня охватывала приятная истома от соприкосновения с телом Фло. Она сидела верхом на моих бедрах, гибко изогнувшись, красивая, сильная в своем белом шелковистом трико. Эта поза становилась уже классической. Капюшон, закрывавший лицо, она сняла, и ее волосы черным водопадом ложились на плечи.

— Как это понимать? — спросил я, любуясь ее красотой.

— Ты о чем?

— О турнире, конечно.

— Считай, что мое сердце осталось при мне.

— Это я уже и так понял.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Так, пустяки, самая малость. Ты хотела меня убить?

— Господи! Страсти-то какие!

— Я серьезно.

— Ну, не убила же.

— Да уж. Большое тебе спасибо, — съехидничал я.

Останавливая дальнейшие мои претензии, Фло нагнулась и поцеловала меня в кончик носа. Теплая волна, лавинообразно нарастая, понеслась к пяткам. Желая видеть, как с меня слетит обувь, я повернул голову набок, но не имел, как оказалось, возможности наблюдать это событие. Я был уже босым, да и вообще, судя по всему, голым. Видя мое возмущение, Фло быстро устранила неравенство, тоже оставшись без одежды. Улыбаясь, она вытянулась во весь свой порядочный рост. Ее ноги плавно скользнули вниз вдоль моего тела и крепко сжали с боков. Дыхание перехватило. Руки ее зарылись в мои волосы, и наши губы встретились. Перед глазами вспыхнули все цвета радуги, и эмоции закружились в невообразимом танце. Ее густые волосы, струясь по моим щекам, источали пьянящий запах леса и земляники.

— Боже, Фло! — простонал я, дыша полной грудью. — Отпусти, пожалуйста!

— С какой это стати? — прошептала она, касаясь губами моего уха. — Моя победа на Турнире должна быть вознаграждена.

В следующее мгновение я ощутил безумно приятную волну, пронзающую меня снизу вверх вдоль позвоночника, и улетел в нирвану…

Когда я смог, наконец, воспринимать окружающее, буря разрывающих меня ощущений затихала. Я впервые «вернулся» до полного завершения процесса, и это было удивительно. Вихри наслаждения самых разнообразных оттенков пересекали мое тело в различных направлениях, то затихая, то разгораясь. Фло судорожно сжимала меня в своих объятиях. Она все еще упруго двигалась, впитывая каждой клеточкой удовольствие и постепенно затихая. Фея замерла, лишь когда во мне угасли последние ощущения. Ее объятия ослабли, она мягко коснулась губами моих губ и лениво скользнула в сторону. Поцелуй ее некоторое время эхом отдавался во всем теле, а потом наступила полная тишина.

Некоторое время я лежал неподвижно, наслаждаясь покоем. Тело мое приятной волной обволокла одежда. Наконец я с трудом перевернулся на живот, пошатываясь, поднялся на четвереньки и, подтянув к себе кресло-качалку, обессилено устроился в нем. Напротив меня плавно раскачивалась в другом кресле Фло и жмурилась от удовольствия. Солнце едва еще только достигло зенита, а я чувствовал себя уже так, словно прошли сутки с момента моего форсированного пробуждения. Не то чтобы я сильно устал, хотя устать я должен был зверски, просто слишком много со мной сегодня случилось разных событий.

— Хорошенькое было сегодня утро, — сказал я.

— Имеются какие-нибудь жалобы? — фея вопросительно распахнула свои огромные глаза.

— Неа! — ответил я и сильнее качнул кресло. В тот же миг Фло пантерой прыгнула на меня, кресло перевернулось и мы, хохоча, скатились на траву.

— Полетели? — вдруг предложила она, вскакивая на ноги и хватая меня за руку.

— И это после того, что ты со мной сделала?

— А ты попробуй, — Фло дернула меня вверх. — Ну же! — воскликнула она, уже паря в воздухе и отрывая меня от земли.

Тело заполнилось вдруг необыкновенной легкостью, мягкий толчок ударил в ноги, отдался в плечах, и мы резко взмыли, аж дух захватило. Летал я удивительно легко, не испытывая никакой усталости. И это после стольких энергозатрат!

«А у меня ведь еще с утра крошки во рту не было», — вспомнил я.

Словно прочитав мысли, Фло потянула меня вниз в джунгли.

— Есть хочешь? — спросила она, когда мы приземлились.

— Спрашиваешь! — откликнулся я.

— Тогда пошли.

— Скажи, Фло, а почему?.. — рот мне молниеносно был заткнут очищенным бананом.

— Никаких вопросов, — глаза ее весело искрились. — Все вопросы принимаются завтра. А сегодня — отдыхать!

«Что ж, завтра так завтра», — подумал я, с удовольствием поглощая банан.

Оставшуюся часть дня мы провели у воды, резвились с дельфинами, валялись на песке, обменивались энергией.

8 июня, понедельник.

«Понедельник — день тяжелый», — подумал я, просыпаясь, и тут же засомневался. Подозрительно приоткрыл один глаз, потом другой. Нет! Поистине что-то сегодня было неладно. Кровать подо мной не исчезала, в озеро меня не сбрасывали, в ледяной ручей не окунали и уж на худой конец такой элементарный прием, как прыгнуть на спящего человека в мокром купальнике (предварительно наплававшись в водах Северного Ледовитого), не использовали. Проснулся, потому что проснулся. Даже как-то и не по себе мне стало от этого.

Зевнув, я сел. Перед носом, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, загорелось время: часы, минуты, секунды. Затем, словно после недолгого размышления, зажглись и доли секунд. В сердцах я чертыхнулся — цифры погасли. Потом до меня дошло:

«Мама моя, восемь часов!» Вскочив, я потянулся к одежде, и та исчезла. «Вот черт! Что происходит?». Растерянно озираясь, я скользнул взглядом по руке. Стоп. Оглядев себя, я убедился, что одет, и со стоном пнул кровать — нога ушла в пустоту.

«Что-то не так?» — услышал я у себя в голове мягкий мужской голос.

«Какого черта!..» — начал было я предъявлять претензии, но осекся. Собеседник был незнаком.

Все происшедшее со мной за утро предстало вдруг в комичном виде, и я с удовольствием рассмеялся.

«С кем имею честь?» — спросил я, улыбаясь.

«Сад, если не будет нескромным», — ответили мне в том же духе.

«Маркиз?» — уточнил я.

«Упаси меня Господи! Просто Сад… растительный».

«Постойте, постойте. Ах, ну как же я мог забыть! — воскликнул я, поддерживая светский стиль беседы и не показывая виду, что удивлен. — Очень, знаете ли, наслышан. Весьма лестные отзывы».

«Э-э, право, даже не знаю. Хозяйка, добрая душа, вечно меня перехваливает».

«Полно-те, полно-те! — мне было весело, но я решил, что хватит Ваньку валять. — Сергей Малышев, — представился я в свою очередь. — Не думал, что смогу вот так запросто разговаривать с одушевленным садом. Не думал, что такое вообще возможно».

«Ну, скажем, если б не искусство моей хозяйки, то мы бы сейчас и не разговаривали».

«Да-да, — согласился я. — И Аморфы, значит, вот так легко могут наделить растительный массив разумом?»

«Может, легко, а может, и нет, — ответил Сад. — Это Вам лучше у феи спросить».

«Может, перейдем на „ты“?»

«Хорошо».

«Извини за неуместное любопытство, а для каких целей она тебя создала?»

«Я ее помощник, слуга, собеседник и развлекатель. У меня было еще одно назначение — вырабатывать определенный вид энергии, но, к счастью, с твоим появлением хозяйка теперь в этих моих услугах не нуждается».

Поняв, о чем идет речь, я покраснел.

«Ты что же, наблюдал за нами все это время?»

«Глаз у меня нет, поэтому я не могу смотреть как люди, — уточнил Сад. — Но конечно я знал, чем вы занимаетесь».

Это признание меня не очень успокоило, но все-таки стало полегче.

«А раньше почему не заговаривал?» — поинтересовался я.

«Для того чтобы общаться со мной, ты должен был находиться в состоянии Повышенного Осознания, как сейчас».