Каждое утро она просыпалась в страхе оттого, что может появиться Томас и потребовать встречи с ней. Пока этого не произошло, и девушка уговаривала себя, что тогда, в “Друри-Лейн”, ошиблась. Она хорошо знала Томаса и не сомневалась, что, будь он в Лондоне, наверняка уже встретился бы с ней.

— Мисс, вас ждут в вестибюле.

Мэри Маргарет вздрогнула, так как, задумавшись, не услышала шагов лакея.

— Господи, Джереми, ты меня испугал. — Она взяла книгу и встала.

— Простите, мисс.

Она улыбнулась лакею, чье лицо почему-то сияло. Странно. Кому она понадобилась?

— Почему меня ждут в вестибюле? Джереми усмехнулся, показав кривые передние зубы.

— Это сюрприз, мисс.

Спустя несколько минут она в ужасе наблюдала, как лакеи через парадную дверь вносят большие коробки и поднимаются с ними по лестнице. Мимо нее вереницей проплывали богато упакованные вещи… которые несли к ней в комнату.

— Что все это значит? — еле выдавила Мэри Маргарет.

— Это что за безобразие? — Громкий голос графини перекрыл шум.

Леди Рейвенсфорд стояла наверху, сжав ворот халата побелевшими пальцами и гневно сверкая глазами. Все замерли. Тишину нарушил спокойный баритон графа:

— Прибыл гардероб мисс О’Брайен.

Он незаметно вошел в дом, небрежным жестом передал шляпу, перчатки и трость дворецкому и встал в дальнем конце вестибюля. Он прекрасно все понял, несмотря на равнодушный вид. Но ему ее не одурачить. Черт бы его побрал!

Мэри Маргарет смотрела на Рейвенсфорда не менее сердито, чем графиня, а он держался как ни в чем не бывало.

— Эндрю, сейчас же зайди ко мне. — Графиня окинула взглядом толпу слуг. Ее глаза задержались на Мэри Маргарет. — Уберите из дома эти вещи н верните туда, откуда их привезли.

Мэри Маргарет хотелось провалиться сквозь землю. Если бы можно было превратиться в облачко дыма и перенестись в Ирландию! Зачем только она поддалась угрозам Томаса и нанялась на службу к графине? Надо было проявить твердость… но на карту поставлена жизнь Эмили. Девушка подняла голову и посмотрела в горящие ненавистью глаза графини.

— Я совершенно с вами согласна, миледи. Этим вещам здесь не место.

Рейвенсфорд неспешной походкой подошел к Мэри Маргарет, которая спряталась за спиной лакея, нагруженного коробками.

— Это мой дом, милые дамы, — очень мягко заметил он. — И я решаю, что здесь будет происходить. Я также решаю, как следует прилично одеваться людям, живущим у меня в доме. — Он посмотрел сначала на одну женщину, потом на другую. — Я достаточно ясно выразился?

Мэри Маргарет приоткрыла рот, чтобы ответить, но быстро прикусила язык. На графиню она боялась взглянуть. Все говорили, что граф редко противоречит матери, но сейчас она стала свидетельницей его неповиновения. Кто-то за это заплатит, и скорее всего — она.

Графиня больше ничего не сказала, резко повернулась и величественно удалилась. Стало легче дышать.

— Продолжайте свое дело, — распорядился Рейвенсфорд. — Мисс О’Брайен, пойдемте со мной.

Мэри Маргарет едва не начала спорить, но вовремя остановилась, так как внимание всех было приковано к ней и незачем усугублять ситуацию… хотя хуже навряд ли будет. Неимоверным усилием воли она заставила себя последовать за Рейвенсфордом в библиотеку, спиной чувствуя, как слуги поедают ее глазами. От напряжения зудела кожа на плечах.

Рейвенсфорд распахнул дверь и жестом отослал дворецкого. Мэри Маргарет прошла в библиотеку с высоко поднятой головой, глядя прямо перед собой, и, не доходя до письменного стола графа, остановилась. Хотя их и разделяло пространство комнаты, ей хотелось оказаться от него как можно дальше.

— Так вы чувствуете себя в безопасности? — Граф подошел к столу и налил в бокал янтарный напиток. — Хотите? — спросил он. — Это успокоит ваше волнение.

Она покачала головой.

Он залпом выпил содержимое бокала.

— Я не каждый день противоречу матери, — объяснил Рейвенсфорд. — Не могу утверждать, что это доставляет мне удовольствие. Для всех лучше, чтобы этого не случалось, — матушка умеет заставить расплатиться за подобный поступок, и весьма вероятно, что она отыграется на вас.

Мэри Маргарет не верила своим ушам. Оказывается, Рейвенсфорд знает о том, как ведет себя его мать! А ей казалось, что он не замечает, мягко говоря, особенности характера графини. Большинство людей не видят недостатков тех, кого любят. Эмили не обращала внимания на гнусности Томаса, а если и обращала, то отказывалась их признать. Даже когда он ее бил, она находила оправдание этому. А Рейвенсфорд не оправдывал свою мать.

— Пожалуйста, садитесь, мисс О’Брайен, — с искушающей улыбкой произнес он, и у нее подогнулись колени. — Я не кусаюсь. И не бросаюсь на не расположенных ко мне женщин.

Она опустилась в ближайшее кресло, потрясенная его словами.

— Надеюсь, что это так.

Он с горечью рассмеялся.

— Чего вы опасаетесь, мисс О’Брайен? Того, что я снова предложу вам стать моей любовницей? Не бойтесь. Даже я понимаю, когда мне говорят “нет”, особенно если это происходит дважды.

— Вы очень легкомысленны. Я в ужасе от того, что вы наделали. Я согласилась на одно платье, но не на целый гардероб. Что подумают люди?

Граф налил себе еще виски и залпом выпил. Поставив пустой бокал, он с беспечным видом посмотрел на Мэри Маргарет.

— Кого это волнует, мисс О’Брайен? Не вас же.

— Если я не принадлежу к высшему обществу, это не означает, что я не берегу свою репутацию, — с жаром ответила девушка. — По сути, мне надо быть даже более осмотрительной, чем человеку вашего положения. Если моя репутация пострадает, мне не удастся заработать на жизнь. Никто не возьмет меня на службу.

— Что ж, вы правы, — медленно проговорил Рейвенсфорд, снова наполнил свой бокал и мгновенно осушил его. — Однако, если я дам вам рекомендательное письмо, вы найдете работу.

— Отчего вы так уверены в своем могуществе? — спросила Мэри Маргарет, возмущенная его самонадеянностью. — Я очень сомневаюсь, что даже письмо от принца-регента сведет на нет слухи о том, что вы приобрели для меня полный гардероб.

— В таком случае мы это проверим, — с поклоном ответил граф.

Она была потрясена.

— Вы попросите принца-регента написать подобное письмо? Вы сошли с ума.

Он испытующе взглянул на нее.

— Временами мне кажется, что это так. Особенно в последнее время.

Его слова привели ее в замешательство. Ей показалось, что Рейвенсфорд имеет в виду что-то еще. Пора уйти, подумала Мэри Маргарет, хотя он ее не отпускал. Она встала.

— Я не разрешал вам уйти, мисс О’Брайен. — Не сводя с нее глаз, граф в очередной раз наполнил бокал и залпом опорожнил его.

Она сдвинула брови.

— Вы нетрезвы, милорд. Вы с такой жадностью поглощаете эту отвратительную жидкость, словно это вода.

Он налил еще и приветственно поднял бокал.

— Это — превосходнейшее ирландское виски. Вам следует гордиться своей страной. Я захватил его с собой, когда мы покидали поместье матери. Один приятель как-то угостил меня этим напитком, правда, тогда это было шотландское виски.

Он проглотил янтарный напиток, а Мэри Маргарет поморщилась. Рейвенсфорд, должно быть, пьян, раз так странно себя ведет.

— Я отошлю обратно все, за исключением одного платья. — Она направилась к двери.

— Мисс О’Брайен, — бархатным голосом произнес он, — я вас не отпускал. Вы забыли?

Она остановилась и не успела опомниться, как граф очутился рядом — его шаги заглушил толстый ковер — и, схватив ее за кисть, так крепко сжал, что девушка не смогла выдернуть руку и замерла словно статуя.

— Вы не в себе, милорд, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит достаточно твердо.

Он плотоядно ухмыльнулся.

— Если вы намекаете на то, что я пьян, — вы правы. Однако… — тут он притянул ее поближе к себе, — я более, чем когда-либо, владею собой.

Не успела Мэри Маргарет сообразить, что к чему, как оказалась прижатой к его телу. Лицо Рейвенсфорда находилось всего в нескольких дюймах от ее лица, и она ощущала его дыхание. Ясно, что он задумал. У нее расширились глаза.