В разговоре все время возникали напряженные паузы. Полковник был всецело поглощен Офелией, Эдвард, не участвующий в разговоре, был полностью занят едой и вином. Большую часть времени Офелия давала указания маленькой служанке, терпеливо стоявшей недалеко от стола. Тед не произносил ни слова.

Когда на столе появились блюда с охлажденными ломтиками дыни, томный взгляд Кет остановился на Элизабет.

— И чем же вы занимаетесь? — равнодушным тоном спросила она.

— Элизабет исполняла обязанности секретарши у Фреда, пока я не спас ее, — сказал Тед.

Кет подняла брови безукоризненного рисунка.

— Как романтично, — протянула она — и прекрасная девица, конечно же, испытывает глубокую благодарность? — Она лениво перевела взгляд на Элизабет.

Элизабет с трудом справилась с искушением запустить кусок дыни ей в физиономию.

— Благодарю вас, я очень счастлива, — тихо сказала она.

Рука Теда под столом легла ей на колено. Этим жестом, похоже, он хотел дать ей понять: «Держишься прекрасно, продолжай в том же духе». Она шевельнулась, убрав ногу.

За дыней последовала жареная утка. Она в самом деле была очень аппетитна, но Элизабет почти не чувствовала вкуса. Она не обращала внимания на обрывки разговоров, которые доносились до нее. Когда убрали тарелки и наполнили бокалы, Кет откинулась на спинку стула и вздохнула.

— Как приятно снова оказаться в этой милой старой развалине.

Эти слова привлекли внимание Элизабет. Развалине? Она обвела взглядом богатую обстановку гостиной с толстым пурпурным ковром и роскошными портьерами из плотного шелка. Ну, конечно же, ведь Кет была замужем за миллионером, напомнила она себе. Скорее всего, она привыкла к той обстановке, которую показывают в голливудских фильмах.

Офелия скорчила физиономию.

— Ты совершенно права, дорогая. Эта комната особенно нуждается в переустройстве. Мне придется заняться ею.

Тед встрепенулся.

— Успокойтесь, Офелия. Я полагаю, что Элизабет сама захочет кое-что изменить здесь, когда мы поженимся, и ваши вкусы не будут служить для нее эталоном.

Офелия плотно сжала губы, и ее светло-серые глаза обрели стальной блеск.

Появление служанки с кремовым тортом отвлекло внимание, и пока та не покинула комнату, у Офелии было время собраться и прийти в себя.

— Конечно же, Тед. — Она расплылась в светской улыбке. — Я и забыла, что теперь буду здесь приживалкой и, может быть, мне вообще предстоит отправиться в дом для престарелых. Какая жалость, что поблизости нет такового. — Она издала суховатый смешок.

— Ну, не знаю, — небрежно бросил Тед. — У меня появилась мысль, что мы могли бы поменяться, вы бы заняли мои помещения и обустраивали их по своему вкусу.

Не было сомнений, что Офелия разгневалась, во всяком случае, предложение Теда она восприняла, как оскорбление. Щеки ее стали пунцовыми, и она принялась нервно барабанить пальцами по столу. Полковник прикрыл их своей рукой и бросил укоризненный взгляд на Теда, который как ни в чем не бывало продолжал поглощать свой пудинг. Кет поставила локти на стол, наблюдая за происходящим, и в ее глазах с золотыми искорками было неподдельное веселье. Если даже она и собиралась встать на сторону матери, то пока не спешила.

Во время этого неприятного диалога Элизабет не поднимала глаз от своей тарелки и наконец, посмотрев на Теда, сказала тихим голосом:

— Как ты думаешь, никто не будет против, если я уйду в свою комнату? У меня очень разболелась голова.

— Конечно, — тут же отозвался он, отодвигая свой стул, чтобы помочь ей подняться.

— Дело в том, что Элизабет еще не совсем оправилась от неприятной травмы, жертвой которой недавно стала, — сказал он, обращаясь к присутствующим. — Он обнял ее за плечи. — Идем, дорогая, я провожу тебя наверх.

Кет бросила в их сторону выразительный взгляд.

— Возвращайся и выпьем кофе все вместе, Тед. У меня есть что тебе рассказать.

— Могу себе представить, — загадочно ответил он.

— Спасибо, теперь я справлюсь, — сказала Элизабет, останавливаясь у дверей своей спальни, но Тед, казалось, не обратил внимания на ее слова. Сделав шаг в сторону, он сам открыл дверь, ввел ее в комнату и вошел сам.

— У вас в самом деле болит голова? — спросил он, закрывая за собой дверь. — Не хотите ли принять таблетку?

— Голова у меня не болит, — сказала она, повернувшись к нему спиной и направляясь к туалетному столику. — Просто я не хотела видеть, как вы меня используете, вот и все.

— Использую? О чем вы, черт побери, говорите?

— Я думаю, — холодно сказала Элизабет, — что вы используете меня и нашу «помолвку» лишь для того, чтобы унизить Офелию. Вы безобразно вели себя по отношению к ней, и она в страшном смятении.

— О, не расточайте жалость в адрес моей тети. — Он издал короткий смешок. — Под ее женственной внешностью стальной характер. — Подойдя к Элизабет, он положил ей руку на плечо. — Не стоит быть столь чувствительной, малышка, в этой жизни, — сказал он.

Она резко повернулась к нему.

— В данный момент мне хотелось бы лишь одного — оказаться как можно дальше от этого дома, — бросила она. — Я думаю, что вы просто отвратительная личность.

— О дорогая! — с комическим выражением он опустил уголки рта. — А я уж подумал, что вы начали было любить меня.

— Любить вас? Как вам это только пришло в голову? Я всего лишь репетировала свою роль. И выяснила, насколько трудно делать вид, что влюблена в вас. Мне потребовалась масса усилий. Я просто выбивалась из сил. Но как бы там ни было, больше нет необходимости продолжать эту дурацкую игру, не так ли?

— Нет необходимости? — спокойно переспросил он. — Чего ради вас осенила эта мысль? Необходимости более чем достаточно. — Он приподнял ей подбородок. — Вы обещали, Элизабет, и теперь вы не имеете права бросить меня, тем более что дела вроде бы пошли на лад, вам не кажется?

Она закусила губу, избегая его взгляда.

— Вот так, моя девочка. А теперь как следует выспитесь. Вам предстоит трудный день. Я пришлю Касса с кофе и бисквитами, и если вам что-нибудь понадобится, дайте ему знать. Спокойной ночи, Бетти! — Он вышел из комнаты.

Схватив щетку, Элизабет стала с яростью расчесывать волосы. Тед не изменил себе. Он пустил в ход все свое обаяние лишь потому, что ему чего-то от нее надо. Хотя в глубине души продолжает оставаться все тем же надменным циничным животным, именно таким, каким она и воспринимала его с самого начала.

Как только она могла вообразить, что влюблена в него? Просто она поддалась увлечению, ибо, надо признать: от него исходят мощные импульсы сексуальности. Долго это продолжаться не будет, когда она покинет этот дом, всему придет конец. Как только Тед убедится в чувствах Кет, с «помолвкой» будет покончено, а ей придется думать о том, что делать дальше и как существовать.

Через несколько минут появился Касс с кофейником, тарелкой бисквитов и флакончиком болеутоляющих таблеток.

— Ими обычно пользуется мистер Тед, — объяснил Касс. — Он предпочитает именно их. Дайте мне знать, если вам что-нибудь еще понадобится, мисс. — Он расплылся в широкой улыбке и вышел.

Элизабет сняла платье и повесила его в шкаф. Облачившись в халатик, она взяла чашку с кофе и села перед телевизором, чтобы посмотреть десятичасовые новости. Затем был длинный документальный фильм о Южной Америке, потом художественная лента из французской киноклассики. Она попыталась сосредоточиться на сюжете и вслушаться в диалог, чтобы оживить свой французский, но поймала себя на том, что думает о чем-то другом, подсознательно надеясь услышать шаги Теда, когда он будет подниматься к себе в комнату, расположенную рядом с ее.

Когда она досмотрела фильм, пробило уже два часа, и она начала подрагивать от холода и нервного напряжения. Тед так и не появился в своей спальне. Несомненно, он был в другой спальне, в другой части дома. И снова ревность овладела Элизабет, когда она представила их сплетенные тела, сомкнутые губы… Она плотнее запахнула ночную рубашку и свернулась в постели, взяв две таблетки из тех, что принес Касс. Таблетки, должно быть, были сильнодействующими, потому что она моментально заснула.