Нет, не будет он никому мешать. Но и на свадьбе присутствовать не будет, не дождется от него Алина такого подарка! Он просто уедет, как можно дальше, на долгий срок. Напишет Сергею письмо — и уедет.

Дальше он действовал уже совершенно автоматически. Отправился в новую квартиру-студию, по дороге зашел в хозяйственный магазин, купил замок и необходимые инструменты. В ларьке приобрел бутылку сомнительной водки и какие-то чипсы. В студии сменил замок, отключил телефон, устроился с выпивкой, закуской и пепельницей на диване и включил телевизор.

Так и вырубился спустя какое-то время, сидя, одетый, с почти пустой бутылкой в руке и с дотлевающей в пепельнице неизвестно какой по счету сигаретой. А пока не вырубился, думал только об одном: не думать! Не думать о том, что сейчас происходит там, между Сергеем и Алиной. Хотя воображение услужливо рисовало ему одну картинку за другой.

Он и представить себе не мог, что происходившее между женихом и невестой окажется совершенно не соответствующим этим картинкам. Сергей совершенно потерял голову, увидев Алину, и не смог справиться со своим первым порывом, равно как и Алина не смогла и не успела не то чтобы сделать — сказать что-нибудь. А поняв, что случилось, зарыдала.

Сергей, впрочем, тоже почему-то был не в восторге.

— Алька, прости, я — скотина, — с неподдельным чувством произнес он, торопливо одеваясь. — Но я, оказывается, соскучился.

— Это тебя в армии научили такому обращению? — сквозь слезы спросила она. — И что нам теперь делать?

Разумеется, он не знал, почему она задала такой вопрос, но истолковал его по-своему.

— Ты догадалась по письмам, да? Ну, я никогда не умел врать. И не собираюсь.

— О чем ты?

— Я не могу на тебе жениться. То есть могу, но…

Алина от изумления даже перестала плакать.

— Ничего не понимаю, — прошептала она. — Послушай, я хотела тебе сказать…

— Оденься, — почти приказал ей Сергей, отворачиваясь. — Нам нужно серьезно поговорить. Оденься и пойдем на кухню, что ли. Я вообще-то голодный.

На привычные слова Алина и среагировала вполне адекватно:

— Конечно, ты же с дороги! Иди прими душ, а я накрою на стол.

Сергей кивнул.

— Ладно. Отец на работе?

— Где же ему быть? — невольно вздрогнув, ответила Алина.

— Не звони ему пока, ладно? Я сам…

— Как скажешь, — пожала плечами Алина, окончательно переставшая что бы то ни было понимать.

Она и сама не собиралась звонить Вадиму Сергеевичу, мысленно попрощавшись с ним уже накануне, но просьба Сергея была для нее, мягко говоря, неожиданной.

Пятнадцать минут спустя они сидели на кухне. Сергей, конечно, сильно изменился, но аппетит у него остался прежним. Равно как и то, что никакие переживания, никакие события этот самый аппетит отбить не могли никогда. И сейчас он с нескрываемым удовольствием поедал салаты, пирожки, мясо, словом все, что наготовила Алина.

Ей же кусок в горло не шел, даже чай, который она себе налила, оставался нетронутым. В голове все время звучала странная фраза Сергея: «Нам нужно серьезно поговорить».

Неужели он что-то узнал? Как? От кого? Здесь, в родном городе, они никогда и никуда вдвоем с Вадимом Сергеевичем не ходили, а немногие близкие друзья давно привыкли считать Алину уже фактически родственницей сначала Инны Ивановны и Вадима Сергеевича, а потом только его. Что-то заметили подчиненные? Что они могли заметить, если Алина никогда не появлялась в офисе и никогда туда не звонила?

Наконец она не выдержала.

— Ты хотел со мной о чем-то поговорить?

Сергей заметно помрачнел и потянулся за лежавшими на столе сигаретами.

— Хотел, — произнес он, наконец, после третьей глубокой затяжки. — Только не знаю, как начать.

— Может быть, начну я? — сделала первый шаг к пропасти Алина.

Уж лучше самой туда броситься, чем ждать, когда столкнут!

— Не пойдет, — покачал головой Сергей. — За свои поступки должен отвечать мужчина.

Алина похолодела. Неужели он будет объясняться с отцом? Значит, действительно узнал…

— В общем, так, Алька… Не знаю, как мы теперь будем жить, но что случилось, то случилось. Я встретил одну девушку… то есть женщину и…

Алине показалось, что она ослышалась. Что он такое говорит? Он встретил другую? Он, а не она, любит другую? Или — не любит, а просто, как он выражается, «встретил», и теперь считает себя обязанным…

— Ты ее любишь? — услышала она свой собственный голос как бы со стороны.

Сергей пожал плечами и закурил новую сигарету.

— Ты знаешь, я не любитель громких слов. Наверное, да. Только и ты мне не безразлична, и не чужая. Столько лет…

— Почему ты не сказал этого до того, как мы…? Почему не дал мне слова сказать?

— Потому что свинья, — с раздражением отозвался Сергей. — Свинья и недоумок. Я ведь по тебе действительно соскучился, Алька. Но два года — большой срок.

— Я понимаю. Я тоже скучала по тебе, но тоже, в общем-то, отвыкла. И, наверное, то, что мы принимали за любовь…

— Было просто влюбленностью, — с видимым облегчением подхватил Сергей. — Ну, я всегда знал, что ты умница.

— Ты хочешь на ней жениться?

— Не обсуждается, — буркнул Сергей. — Впрочем, после сегодняшнего… Короче, она ждет ребенка.

— А если после сегодняшнего я тоже…?

— Алька, я, конечно, свинья и недоумок, но не дебил же законченный! У меня и до армии хватало ума тебя поберечь, и сейчас, как ни странно, хватило. Думаю, обойдется, раньше же обходилось.

— А если не обойдется? Аборт я делать не буду.

— Черт, ну, не знаю я тогда, не знаю! Слушай, у меня и так проблема — как отцу все это скормить. Он же меня сначала убьет, а потом, может быть, выслушает.

— Хочешь, я ему скажу? Не о том, что у тебя на самом деле случилось, а что я сама раздумала за тебя замуж идти. Меня-то он не убьет, надеюсь.

— Ну, скажешь… А дальше что? Со мной и моей… ну, в общем, матерью моего будущего ребенка он в одной квартире жить точно не станет.

— Что-нибудь придумаем. В общем, когда он придет сегодня с работы, мы сначала отпразднуем твое возвращение, а потом… постепенно…

— Точно, Алька! — просиял Сергей. — Так и поступим. Все равно Катерина приедет только через месяц. А к этому времени отец уже остынет. Давай-ка я ему звякну, типа, приехал, ждем, без тебя не наливаем.

— Звони, — кивнула Алина, чувствуя какое-то странное облегчение, смешанное с легкой грустью.

Секретарша Вадима Сергеевича сказала, что ее шеф давным-давно ушел с работы. Телефон в новой квартире не отвечал, мобильный — тоже.

— Странно, — подвел итог поисков Сергей, — батя обычно таких номеров не откалывает. Может быть, что-то случилось?

Тут у Алины все поплыло перед глазами и она, теряя сознание, опустилась в кухне прямо на пол.

Вадим Сергеевич медленно приходил в себя, причем ему отчаянно этого не хотелось. Как и всякий мало пьющий человек, он не слишком хорошо переносил даже небольшое похмелье, а уж такое, какое посетило его этим ранним утром, могло считаться вообще концом света, апокалипсисом и Страшным Судом одновременно. Голова, естественно, болела, язык напоминал наждачную бумагу, а от неудобной позы затекло все тело, и вообще…

Глаза никак не открывались, словно были чем-то заклеены. Наконец ему удалось — с огромным трудом — приподнять веки. Не обнаружив привычных очертаний спальни, Вадим Сергеевич изумился было, но потом вспомнил — все и сразу. И это воспоминание отозвалось таким всплеском головной боли, что он снова закрыл глаза и даже застонал.