Даниэль сдержала торжествующую улыбку и невинно спросила:

— Почему?

— Не должна и все, — сказал Марк Роснан. — Есть вещи, которые не нужно объяснять. Это как нельзя читать чужие письма. А дети не должны пробовать курить.

— Но я уже не ребенок! — взбунтовалась Даниэль.

— Нет, еще ребенок, — спокойно сказал Марк Роснан.

Даниэль задумалась. Так обычно задумываются дети: а что бы они могли от этой ситуации получить?

Марк Роснан наблюдал за ней. Даниэль не могла придумать ничего интересного.

Тогда Марк Роснан сказал:

— Давай так: однажды я исполню любое твое желание.

Даниэль чуть не поперхнулась воздухом.

— А ты не будешь пробовать курить. По крайней мере, не будешь пробовать, пока не вырастешь.

— А когда я вырасту? — осторожно спросила Даниэль.

— Ну, — Марк Роснан подумал, — например, когда окончишь школу.

Даниэль медленно повернула голову и посмотрела на Марка Роснана. Он смотрел на нее спокойно и серьезно.

Даниэль почувствовала, как непонятный жар постепенно стал подниматься откуда-то из недр ее существа.

— Твое желание должно быть разумным, — сказал Марк Роснан.

Даниэль потихоньку обрела способность серьезно разговаривать.

— У меня все желания разумны, — сказала она.

Марк Роснан улыбнулся.

— Искренне надеюсь на это.

— Я не знаю, будет ли стоить мое желание вашего желания его выполнить, — сказала Даниэль, — но я согласна, — тут же добавила она.

Марк Роснан опять улыбнулся.

— Хорошо, будем считать, что мы договорились.

Он взял из рук Даниэль сигареты и зажигалку и выбросил их в урну. Даниэль с мнимым сожалением проследила за его движением.

Но о каком сожалении могла идти речь, если у Даниэль теперь было желание, которое выполнит сам Марк Роснан.

Потихоньку наступило лето. Очередной учебный год радостно завершился, так что мы вновь были предоставлены самим себе и наслаждались ничегонеделанием.

Мы ездили на пляж, ходили в кино, читали книги и напрочь забывали о надоевшей за год школе и приставучих учителях. Летом жизнь всегда более-менее отвечала нашим представлениям о счастье и свободе, и это было не так уж плохо.

А в самом начале лета местная телестудия вытянула Марка Роснана на большое и откровенное интервью. И в один уютный теплый вечер весь город припал к экранам телевизоров. Мы даже могли задать ему какой-нибудь каверзный вопрос по телефону. Ведущий шоу метался между нервами писателя по ту сторону экрана и вопросами телезрителей по эту сторону. Нужно было тактично никого не задеть и всех оставить удовлетворенными.

— У ваших романов такой высокий рейтинг, — восклицал ведущий шоу, — как?! Как вы придумываете свои сюжеты?

— Я не знаю, — честно ответил Марк Роснан.

— Расскажите о профессии писателя, — попросил ведущий.

— Профессия писателя ничем не отличается от любой другой профессии, — сказал Марк Роснан, — просто есть профессии, которым посвящаешь весь свой рабочий день, а есть профессии, которым посвящаешь жизнь.

— А вы можете представить, что вы бросили писать? — дотошно допытывался ведущий.

— Нет, что вы, как можно, это же моя жизнь.

— А если хорошенько подумать? — не отставал ведущий.

Марк Роснан вздохнул.

— Наше будущее знает только Бог, — сказал он.

В студии раздались аплодисменты. Людям всегда нравится, когда кто-то в их присутствии прибегает к таким высоким инстанциям.

— А все-таки, чем бы вы могли заниматься, если бы вдруг в одночасье, не дай бог, бросили писать? — не унимался ведущий.

Такие шоу было модно вести на экстриме: заставить знаменитого на весь мир писателя, который и полдня не мог прожить, чтобы не записать в блокноте хоть строчку, представить, что он якобы перестал писать. Это был высший пилотаж.

Марк Роснан задумался.

— Я мог бы снимать клипы.

— Что? — не понял ведущий.

— Клипы к песням, — пояснил Марк Роснан.

— Но это же здорово! — радостно, он все-таки вывел писателя на откровенность, воскликнул ведущий. — Это просто здорово!

Нам показали недоуменные лица присутствующих в студии зрителей, которые не совсем понимали, что так обрадовало ведущего.

— Это тоже очень творческая профессия, — успокоил ведущий Марка Роснана.

Как будто тот уже, не дай бог, бросил писать.

— Да, конечно, — сказал Марк Роснан.

— А какие клипы вы бы снимали? — спросил ведущий.

Марк Роснан задумался.

— Ну не знаю, — сказал он, — смотря какая песня. Снимал бы, например, многотысячные толпы людей, танцующих самбу по всему городу.

— Ага, или альпинистов, поющих на фоне своей палатки, — радостно поддержал новую тему ведущий шоу.

Марк Роснан покосился на него.

— Тоже неплохая идея.

— Это я прямо сейчас придумал, — поделился ведущий.

— Все хорошие идеи приходят неожиданно, — сказал Марк Роснан, который уже давно старался сдержать улыбку.

— Ну и почему вы не пойдете снимать клипы? — с большой надеждой спросил ведущий.

— Потому, что я уже нашел свое предназначение, — сказал ему Марк Роснан.

— Аплодисменты! — заорал ведущий.

Студия горячо зааплодировала.

Затем пошли звонки от телезрителей.

— Почему вы все время один? — спросили Марка Роснана по телефону, подключенному в студии на громкую связь.

Марк Роснан немного смутился. Такие личные вопросы ему обычно тактично не задавали, поэтому он нашел уклончивый ответ:

— Со мной трудно, я же постоянно пишу!

— И вам не скучно?

— Ну что вы. Совсем нет.

— И в чем для вас пресловутый смысл жизни?

— Жизнь создана для счастья, и у каждого оно свое, — задумчиво сказал Марк Роснан и надолго замолчал. — Но большей частью люди не сразу это осознают, — сказал он наконец, — люди выстраивают себе какие-то преграды и препятствия и мужественно их преодолевают. А потом, удивленно наблюдая за своими странными судьбами и пытаясь сложить в уме все изначально составляющие действительности, посреди бесконечной спешки и суеты, люди вдруг осознают, что жизнь-то создана только для счастья.

Марк Роснан говорил очень тихо, люди слушали его, затаив дыхание.

— А что такое счастье? — спросили Марка Роснана.

Он улыбнулся.

— Многие хотели открыть формулу счастья, но для каждого она своя. Счастье внутри нас. Счастье — это работа, общение, любовь.

— А что такое счастье для вас? — немедленно спросил ведущий.

— Для меня счастье, — сказал Марк Роснан, — это мое творчество.

— А что для вас общение с людьми? — спросил кто-то в студии.

— Общение с людьми для меня сложный вопрос, — ответил Марк Роснан.

— Поясните, пожалуйста, — попросил ведущий.

— Просто я из тех людей, которые считают, что любое общение должно нести глубинный смысл. Для меня каждое мгновение в жизни должно быть каким-нибудь открытием.

Горячие аплодисменты в студии сказали все сами за себя.

— У вас существуют какие-нибудь писательские приемы? — спросили Марка Роснана по телефону.

— Я считаю, что писатель прежде всего не должен быть занудой, — сказал он. — В мире полно мудрости. Но каждый должен прийти к ней сам.

В студии раздался смех. Марк Роснан раскрывал, как обычно, свою душу. Он всегда был честен перед читателями.

— А как вы вообще начали писать? — спросили Марка Роснана.

Марк Роснан улыбнулся.

— В детстве я любил читать книги и жить в вымышленном мире, а потом я вырос и понял, что могу сам писать эти книги и создавать себе вымышленный мир.

— В чем ваша проза отражает вашу жизнь? — спросил кто-то в студии.

— Когда пишешь прозу, в любом случае пишешь историю своей жизни, — сказал Марк Роснан, — какие-то отрывки, видения, воспоминания или мечты. Например, как танец, в котором человек выражает все те моменты, которые когда-то были в его жизни и которые оставили след в его душе. Или картина у художника.