— Ты больше никуда не уедешь? — осторожно спросила Даниэль только для того, чтобы хоть что-то сказать.

— Я больше никуда не уеду, — хриплым голосом сказал Марк Роснан.

— О мой бог, — сказала Даниэль. — Но почему?

— Я понял, что здесь мое счастье.

— Но ты всегда это знал.

— Нет, не знал. Я думал, что тут мой дом, мое творчество, мой вид из окна, на худой конец. Но я не скоро понял, что здесь есть ты.

Даниэль прикрыла глаза.

— С этого момента поподробнее. Я ведь уже столько времени мельтешу в твоей жизни.

Марк Роснан улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты мельтешила дальше.

Даниэль открыла глаза и посмотрела на него. За одной его улыбкой можно было идти на край света и не мечтать ни о чем другом.

— Но я бы и дальше мельтешила, — сказала она, — я не собиралась отступать.

— Это правда?

— Да, я полна сил. У меня есть мечта.

— С этого места поподробнее.

— Самое главное в жизни — встретить человека, с которым тебе будет интересно. А мне всегда было интересно только с тобой.

— Но жизнь — это не только духовная сторона.

Марк Роснан смотрел на нее очень серьезно, и Даниэль боялась понять по его глазам, о чем он думал.

— Да, я знаю, — совсем смутилась Даниэль, — жизнь — это еще и жар, который был в этой комнате вчера.

— Ты помнишь, что было вчера?

— Я помню все свои ощущения. Последнее из того, что я помню, это то, как ты решил, что нам нужно охладиться.

— Кажется, я пошел к холодильнику.

— О нет, — Даниэль улыбнулась дрожащими губами, — ты все время порывался закрыть входную дверь.

— О да, я вспомнил.

— Ты закрыл ее?

Они говорили тихо, потому что громко не могли. Голоса срывались от страсти на шепот и вообще куда-то пропадали.

— Я закрыл входную дверь, — сказал Марк Роснан.

Даниэль протянула руку и слегка коснулась пальцами его морщинок у глаз. Он накрыл ее ладонь своей. Даниэль убрала свою дрожащую руку и стала подниматься с дивана. Но этого никак нельзя было сделать, не коснувшись телом Марка Роснана.

Он тоже до последнего делал вид, что он тут ни при чем. Но его рука потянулась к ней, и он обхватил Даниэль за талию.

И притянул к себе и уткнулся лицом в ее живот.

Даниэль вскрикнула и обхватила руками его голову. Казалось, никакие силы не заставили бы ее сейчас отпустить от себя этого человека.

Но вот он потихоньку разжал руки, и Даниэль соскользнула по его телу на пол. Теперь она стояла перед Марком Роснаном на коленях.

Он обхватил ее лицо руками и поцеловал так, как никто и никого еще не целовал.

Даниэль закрыла глаза, чтобы не заплакать от нахлынувших на нее чувств. То ли это детство прощалось с ней и не хотело уходить, то ли раскрывала перед ней пути-дороги взрослая жизнь.

Марк Роснан поднял Даниэль на руки и понес в свою спальню на второй этаж.

Да, этот мужчина знал все тайны мира. Но он также знал и такие тайны, которыми никогда бы не поделился со всем остальным миром.

Он мог поделиться этим только с Даниэль.

От одного его поцелуя она могла упасть в обморок, и когда-то она боялась даже мечтать о том, что окажется в его объятиях. Хотя так долго этого ждала.

Теплое утреннее солнце вставало из-за гор. Улицы были тихи и безлюдны. Как обычно начинался новый, незнакомый день.

С этого дня Марк Роснан и Даниэль стали по-настоящему встречаться.

Итак, мы все выросли, и школу мы наконец-то окончили.

Неприглядная Джуди Ноуз вышла замуж чуть ли не на следующий день после выпускного вечера. Когда там ее еще возьмут куда-либо ведущей моделью, а замуж всегда надо бежать, пока берут.

А вот красавица Лили Найт сказала, что она может выйти замуж в любой момент, как только сама того пожелает. И теперь она будет всю жизнь выбирать себе достойного кандидата, пока однажды вдруг не состарится и не превратится в самую обыкновенную старушку, такую же простую и непримечательную, как миллионы других земных старушек.

На выпускном вечере наши учителя чуть не плакали от счастья, что мы наконец-то выросли и со своими трудностями теперь будем разбираться сами. И на нас больше не придется целыми днями жаловаться нашим родителям.

Выросли наши соседи Барлинги. Представьте, восемь человек детей, и всем теперь надо думать о поисках работы, а не о том, как получше раздразнить окрестных собак.

Люси Надсен так и не похудела, а потому многочисленные планы на свою личность и светлое будущее отложила до лучших времен. Пока же она окончила курсы парикмахеров и устроилась работать в салон красоты, в мужской зал. Видимо, Люси тайно лелеяла надежду встретить тонкого и впечатлительного мужчину своей жизни именно там.

Красавица Лили Найт немного подумала и пошла той же дорогой. Она тоже окончила курсы и тоже устроилась в салон красоты, в мужской зал. Ведь ее красоту надо было где-то всем показывать, а где сделаешь это лучше, чем в мужском зале салона красоты?

Никто из нас так и не стал моделью и, наверное, теперь уже никогда не покорит мир в этом качестве. Детские мечты о жизни разительно отличаются от самой жизни. А потому все наши самонадеянные планы, споткнувшись о реальность, пока остались только планами и на неопределенное время остановились на полпути к воплощению в действительность.

Итак, мы выросли и только теперь поняли, что детство — это была действительно самая счастливая пора в нашей жизни. А теперь на всех нас навалилось много проблем, неразрешимых трудностей и извечный поиск самих себя.

Марк Роснан. Едва ли не с самого детства, когда мир просыпался каждое утро за моим окном и на небе всходило огромное солнце, мне хотелось быть счастливой только лишь от того, что он просто жил, думал, разговаривал и дышал.

Прекрасные детские мечты обычно легко забываются, теряются по дороге и остаются где-то там, далеко позади. И с течением жизни к ним просто не имеет никакого смысла возвращаться, до того эти мечты порой оказываются несущественными, наивными и невыполнимыми. Но это все происходит только в том случае, если вы не отдаете этим мечтам без остатка все свое сердце.

Я придумала себе однажды Марка Роснана и уже ничего не могла с этим поделать.

Прошли годы. Выросли деревья, изменились цветы в саду, и поменяли свои взгляды люди вокруг. Но солнце осталось точно таким же, каким было всегда. И облака, и небо, и смена времен года, и чередование дня и ночи.

И Марк Роснан остался точно таким же, каким был всегда, — загадочным, притягательным и интересным. А мои чувства и мысли стали взрослее, глубже и сильнее.

Так получалось, что я ложилась спать с мыслями о нем и просыпалась с мыслями о нем. Я ела и думала о нем, разговаривала с людьми и думала о нем, и молчала — только лишь о нем одном.

Мне казалось, что за все эти годы он стал моей частью, я ощущала его бесконечным продолжением своей души. И вряд ли сам Марк Роснан хоть немного об этом мог когда-либо узнать.

— Он даже и не подозревает о том, что я тоже существую в этом мире и в этом городе, — сказала я как-то Мине.

— Он для тебя всего лишь этап, — сказала Мина.

— Какой этап? — не поняла я.

— Просто очередной жизненный этап, — сказала Мина, — и ничего больше.

— Ну что ты, — сказала я, — он — нечто большее.

Мина покачала головой и не стала развивать эту тему дальше.

Я прочла много книг и открыла тысячи истин. И слова о том, что человек самодостаточен сам по себе, в какой бы точке мирового бытия он ни находился, были для меня не просто словами. Я пришла к этой сути сама, проведя множество бессонных ночей и встретив в раздумьях не один рассвет.

К тому времени как я выросла, я открыла в себе огромную вселенную. И в этой вселенной было место и истинам, и знаниям, и человеческим эмоциям, и смене природных явлений, и окружающим людям, и нескончаемой любви.

— Все ищут Бога где-то там, за горизонтом, — сказал как-то Марк Роснан нам всем по телевизору, — а он внутри каждого из нас.