— Грейс, — сказал Рич твердым тоном. — Взгляни на меня!

Она не могла заставить себя подчиниться, слезы унижения уже жгли ей глаза. Конечно, она внушала ему отвращение. О Боже, что с ней такое творится?

Взяв Грейс за подбородок, Слейд поднял ее голову.

— Дорогая, не такое уж я животное, — сказал он со смягчившей его лицо улыбкой. — И могу подождать с этим.

Он может?.. Каким образом?..

— Но мне кажется, что я не могу, — прошептала она, удивляясь своей смелости. Признание было честным, хотя вряд ли умным поступком, но ожидание было так мучительно... — Я хочу тебя, Рич! — В ее голосе слышалось отчаяние. — И всегда хотела! Я не властна над собой...

Это чуть было не доконало его. По телу Рича пробежала дрожь, лежащие на ее бедрах пальцы приобрели силу, дыхание участилось.

— Знаю, дорогая... Но если мы сначала не поговорим, то утром ты возненавидишь меня. И себя тоже. Слишком много между нами недосказанного...

Грейс попыталась собраться с мыслями.

— Ты имеешь в виду Марлин?

— И Пола тоже. Он вел себя с тобой очень грубо.

Рич слегка коснулся ее синяков, но Грейс не почувствовала никакой боли. Ее натянутые как струны нервы реагировали сейчас только на одно. Рич ускользал от нее, и она еле сдерживала рвущиеся из горла рыдания.

— Марлин ушла от него именно поэтому? Пол был с нею жесток?

Грейс постаралась сосредоточиться, но это было нелегко: яростно протестовавшее тело не давало собраться с мыслями.

— Нет, не думаю, — наконец механически ответила она и поняла: всякая надежда исчезла. Неужели он не догадывается, что делает? Само имя Марлин напоминало о стоявшей между ними непреодолимой преграде. — Во всяком случае, сестра ничего не говорила о грубости.

Рич нахмурился еще сильнее.

— Он был слишком возбужден. Как это ни ужасно, но... — Его глаза потемнели. — Если Пол знает о ребенке, то я почти понимаю его. Его первое и единственное дитя грозят у него отнять. — Он смотрел куда-то мимо Грейс. — Любой мужчина может от этого свихнуться.

— Но Пол не подозревает о беременности Марлин, — ответила Грейс безжизненным голосом. — Она не хочет, чтобы муж знал об этом.

Рич не ответил. И тут Грейс, внезапно похолодев, поняла, что наделала!

Боже мой, Марлин! Хорошо же твоя сестренка помогла тебе, легко разболтав самую сокровенную тайну! Ведь Рич скорее всего только догадывался о ребенке.

— Откуда ты узнал, что сестра беременна?

— Пол, возможно, думает, что больше не увидит ни жену, ни ребенка, — сказал Слейд как будто самому себе. — Он просто вне себя!

— Больше не увидит ребенка! О чем ты? Ребенок еще даже не родился, и он о нем ничего не знает! — Грейс вышла из равновесия. Она наконец-то поняла, почему Рич начал проявлять к ней столь нежные чувства. А она-то, дура, поверила, что это было вызвано вспыхнувшей в нем страстью! Но теперь все стало абсолютно ясно! Абсолютно!

Глядя сейчас на Рича, на его стройную фигуру, на чувственное красивое лицо, Грейс поражалась тому, как она могла так ошибиться! Вряд ли эта сцена под луной была в жизни Ричарда Слейда первой. Он прекрасно знал, как надо ласкать женщину, чтобы она растаяла, в какой момент поцелуи заставят ее потерять над собой контроль. О, он знал все и использовал эти знания, чтобы обманом выманить тайну из уст, которые только что целовал!

Черт бы его побрал!

— Откуда ты об этом узнал? — выкрикнула Грейс, не пытаясь больше сдерживаться.

Рич посмотрел на нее с отсутствующим видом.

— Узнал, что Марлин беременна? От ее врача. Один из моих людей проверил это в Бостоне. Мне только что звонила секретарша.

— Да, ты действительно знаешь свое дело! — Сорвав один из цветков жимолости, Грейс с яростью принялась терзать его. — Вся эта шушера носится по стране, исполняя твои приказы, а тебе остается только приехать сюда и растопить сердце крошки-сестры своими точно рассчитанными поцелуями. А крошке-сестре, как я понимаю, остается только одно — растаяв, рассказать тебе все?..

Прищурившись, Рич перевел взгляд с ее разгневанного лица на разорванный в клочки цветок.

— Это было бы просто замечательно... — произнес он мечтательным тоном, так контрастировавшим с напряженностью позы. — Но что-то подсказывает мне, что ты этого не сделаешь.

— Ты прав, я этого не сделаю! — согласилась Грейс, зажимая обрывки цветка в кулак. — Значит, ты просто даром потратил время, не так ли? И все свои поцелуи тоже. Этот номер у тебя не прошел!

— Ты не можешь так думать...

— Однако думаю, — с пылом сказала она, уставившись в землю. — Думаю!

Рич, сжав руки в кулаки, несколько раз глубоко вздохнул, потом, разжав пальцы, пригладил волосы и, к ее удивлению, улыбнулся.

— Что ж, прежде чем ты примешь окончательное решение, позволь мне сделать тебе одно предположение. — Видимо, окончательно успокоившись, он подошел к стоявшему рядом деревянному столу и присел на его край. — Как насчет такого сценария? Это именно у тебя, а не у меня есть веская причина находиться сейчас здесь.

— У меня?.. — Грейс повернулась к нему, но он был сейчас в тени, лунный свет падал только на нее. К чему он клонит? — Какая у меня может быть причина?

— Уговорить меня прекратить расследование.

— Что?! — Эти слова прозвучали как пощечина. Грейс даже покраснела от негодования. — Это просто смешно!

— Неужели? — Он задумался. — А мне лично кажется, что в моем предположении больше смысла, чем в твоем. В конце концов я не презирал тебя все это время, не так ли? Не обзывал и не клялся в вечной ненависти. Как ты думаешь, разве не подозрительно то, что ты внезапно оказываешься в моих объятиях и прямо намекаешь, что тебе не терпится оказаться в моей постели?

Грейс закрыла лицо руками, щеки ее горели так, будто их ошпарили кипятком.

— Я... Все было совсем не так... — запинаясь, пробормотала она, чувствуя, каким слабым был этот протест.

По-своему Рич был прав: внешне все так и выглядело. Но все, что она сделала, можно было оправдать ее чувствами, любовью и желанием, запрятанными в самой глубине сердца.

— Разве?..

— Ты прекрасно знаешь это! Я была расстроена, Пол напугал меня. И потом, вся эта история с Марлин далась мне нелегко. — Грейс постаралась разглядеть выражение лица Рича, но тень по-прежнему скрывала его. — А когда ты внезапно оказался здесь и отнесся ко мне с такой добротой и нежностью, то застал меня врасплох. И этот лунный свет...

— Лгунья! — Слово словно само слетело с его губ, и Грейс, оторопев, умолкла.

— Что ты сказал?..

— Я сказал, что ты лжешь, Грейс. — Внезапно встав, он подошел к ней. — Дело вовсе не в лунном свете, Поле и еще тысяче причин, которые ты, без сомнения, смогла бы придумать. И это не было игрой — ни с твоей, ни с моей стороны.

— Но ты сказал, что думаешь, будто...

— Нет! — Он остановил Грейс, приложив кончик указательного пальца к ее губам. — Я только хотел показать тебе, как легко все перевернуть вверх ногами.

Она попыталась было запротестовать, но Рич, улыбнувшись, вновь заставил ее замолчать.

— Я ни на мгновение не верил, что ты хотела затащить меня в постель лишь для того, чтобы помешать мне найти Марлин. С того момента как я коснулся тебя, ты даже не вспомнила о ней. — Он очертил пальцем контур ее пухлых губ. — И я тоже.

Губы покалывало. Грейс все еще ощущала на них след этого движения. Был ли он прав? Она безнадежно запуталась, мысли метались в разных направлениях, ощущение реальности терялось. Что же ей сейчас делать?

— Рич... мне так неловко, — нетвердым голосом начала Грейс.

Как будто желая подбодрить, он взял ее лицо в свои ладони. И тут неожиданно в тиши ночи раздался негромкий звонок, заставивший их обоих вздрогнуть. Не поворачивая головы, Грейс покосилась на маленький телефон, стоявший на столике возле бассейна. Этим наружным аппаратом пользовались купальщики и работавшая вне дома прислуга. Сердце ее ёкнуло. Кто еще мог звонить так поздно? Опять люди Ричарда Слейда?