– Нехорошо так встречать гостей, Малик, — вдруг произнес голос, звучавший так же громко, как некогда голос Индры. Мертвый Таузиг лежал на дворе, но голос мог принадлежать только ему. Форчун не мог понять, что это значит.

– Хотелось бы, чтобы ты был более сдержанным в таких делах, — продолжал с деланным сожалением голос Таузига. — Иначе у меня не будет выбора, кроме как приказать атаковать всеми силами Бориус. Сдавайся, Малик. Я обещаю, что с тобой будут обращаться с большим вниманием, чем ты с любым из нас.

Раздался внезапный скребущий звук и звук удара металла о камень. Меч и колчан упали с балкона вниз. Форчун выскочил на открытое пространство, чтобы прицелиться в убегающего тирана. Голос Таузига на этот раз послышался без усилителя:

– Не стреляй — мне нравится наблюдать за бегущим пауком. — Это по-прежнему звучало, как храмовый колокол. Чернобородый шеф Оперативного отдела стоял в люке живой и здоровый.

– Бориусцы даже красиво выглядят, когда используют все шесть ног, правда?

Тиран Бориуса, больше не претендующий на роль многорукого бога, скульптурные изображения которого в Индии появятся позже, уменьшился донескольких дюймов и испуганно скрылся в щелях развалин.

– Где Луиза? — спросил Таузиг.

– Здесь! — откликнулась она, подходя к машине. Таузиг ступил на мощеный двор. Грегор Малик в это время торопливо взбирался по задней стене в направлении скиммера.

– Залезайте оба, — скомандовал Таузиг, взглянув на часы. — У тебя, кстати, осталось двадцать секунд до критического времени. Следуй за Мали ком, но оставайся невидимым. Потом все объясню.

Казалось, прошла вечность, пока закрывался люк. Форчун смотрел, как быстро убегают секунды. Но вот мигнула ярко-красная лампочка. Это сигнал: «ЛЮК ЗАКРЫЛСЯ» сегодня означал: «ТЫ ЖИВ!» Машина легко вырвалась из убийственного «сейчас», из тисков закона двойного присутствия и стала невидимой.

Часы сообщили Форчуну, что, если бы он опоздал на одно мгновение, он был бы мертв. Хуже, чем мертв. Мертвые имеют тело. А он бы исчез полностью. Придется ли ему еще когда-нибудь думать об исчезновении, как об эвфемизме смерти? Со стоном облегчения он навалился на панель управления.

– Ганнибал! Что случи… О, я понимаю. Я тоже чувствую что-то вроде этого. Ты не против, если я поцелую тебя? — спросила Луиза.

– У меня нервы сдали, — сказал он, когда они разомкнули объятия. — Наверное, гипнонаркотик.

– Да, — согласилась она улыбаясь. — Я тоже получила дозу.

Они вернулись в невидимом состоянии в тот день и смогли за всем наблюдать уже безболезненно. Сморщенный зеркальный кокон вдруг зашевелился, как будто кто-то толкал его изнутри. Элегантный кот появился из-под защитного костюма и спокойно направился к Полу Таузигу, глядя, как тиран Бо-риуса забирается в ожидающий его скиммер.

– Все ясно! — воскликнул Форчун. — Таузиг применил свой андроид.

Луиза с любопытством посмотрела на него.

– На каждого агента ТЕРРЫ имеется андроидный дубликат. Им управляет симбионт. В роли шефа был Уэбли.

– Малик убегает, — сообщила Луиза.

Форчун тотчас же пустился за ним в погоню.

Казалось, что уже пылающий Мохенджо-Даро куда-то упал; в безынерционном поле машины времени совершенно не было ощущения движения. Агент ТЕРРЫ по-прежнему не знал, что задумал Пол Таузиг. А сам он мог только наблюдать за убегающим тираном. Малик явно направлялся к своей большой машине времени, находящейся на орбите. Предыдущая экскурсия Форчуна в сегодня оказалась пустой тратой времени, когда он понял, что у него нет подходящего ключа к двери имперского темпорального аппарата. Ему еще восемнадцать минут нельзя было появляться во времени, которое он уже прожил сегодня. Оставалось только наблюдать. Если ему больше не придется действовать в этой экспедиции самому, это могло означать только одно — Таузиг приготовил для него какое-то зрелище.

Заинтригованный, он обогнал скиммер Малика. Тиран Бориуса остался далеко позади, а машина времени ТЕРРЫ вырвалась из тонких верхних слоев земной атмосферы. Луиза даже вздрогнула, когда дневной свет сменился звездной пустотой. Форчун настроил радары для поиска летающей шкатулки с сокровищами Земли. Приборы показали на экране, где находится большой имперский транспорт и где — скиммер с Маликом. Но на экране показалось еще два корабля. Форчун помнил, что один скиммер он уничтожил в ста пятидесяти милях ниже Мохенджо-Даро по реке, когда тот пытался атаковать беженцев. Но чей же третий? Он посмотрел на часы — в данный момент в реальности «настоящий» Ганнибал Форчун был над флотом беженцев, собираясь уничтожить трех пешек Малика. Еще пять минут он будет безуспешно пытаться проникнуть в пустой транспортер с сокровищами. Вскоре он увидел два больших транспортера рядом и понял в чем дело. Луиза тоже поняла.

– Умно, — сказала она. — Таузиг привез с собой еще одну команду, чтобы спасти индийские сокровища. Форчун внимательно посмотрел на девушку и вдруг спросил:

– Луиза, тебе нравится работать резидентом?

– А что?

– Ты никогда не думала попробовать себя в качестве спецагента?

– Я никогда не принимаю быстрых решений. Форчун улыбнулся и промолчал.

Он замедлил невидимую машину времени и заставил ее повиснуть над двумя другими кораблями. На движущемся трапе, перекинутом с одного корабля на другой, сверкающие пригоршни драгоценностей, сложенные в большие пластиковые мешки, перемещались с транспорта Империи на корабль ТЕРРЫ. Вскоре показалось несколько фигур в скафандрах, которые вышли из открытого люка, отцепили трап и вернулись на борт своего корабля. Один ненадолго задержался и прикрепил что-то на внешней стороне люка вражеского аппарата. Люк закрылся, а сотрудник ТЕРРЫ снял прикрепленное устройство и отправился на свой корабль.

– Что это? — спросила Луиза.

– По-видимому, Линц Липниг поставил Малику другой замок.

Корабль ТЕРРЫ исчез в другом измерении. Но это не помешало ему связаться по рации со специальным агентом.

– Форчун? Это Виин. Рпиятно тебя лысшать. Ганнибал включил свой микрофон.

– Я так и знал, что без тебя тут не обойдется.

– Как ты себя чувствуешь? — Чудовищный акцент этого шахматиста показался сейчас Форчуну звучащим приятнее, чем речь профессионального диктора.

– Так себе.

– Неврное нарунешие, — сказал Виин. — Не бсепокойся — это ревменно. Я данялся, что мы рвовемя довстаим ебет вопротиядие.

– Были какие-нибудь сомнения?

– Заутиг не тохел тартить недьги на шилнее бизоиртение.

Форчун засмеялся.

– Макил ыптается уебжать? — поинтересовался Виин.

– Он будет здесь с минуты на минуту.

– Жаль, что я не огум отаться и сопмотреть, но я жолден досватить это бодро туда, где войт равравы сгомут найти его. Рошохо, сели мы ложсим это в мрахе?

– Место ничем не хуже остальных. Но зачем нам упускать Малика?

– Кат шерило чанальство, — объяснил Виин. — Мы смолали его лупьт. Куда бы он ни тыпался посапть, он подапет дука-бинуть в грудое семто. Но это лишь порвос ревмени, его звовращение…

– Все ясно. Партия продолжается, — пробормо тал Форчун. — Мне это нравится. Виин попрощался, и их машина времени понеслась к Мохенджо-Даро.

– Кто это был? — спросила Луиза.

– Возможно, мой лучший друг после Уэбли. Он не человек, больше похож на осьминога. Но даже по сравнению со своими сородичами он страшный мутант. Виин говорит, что он и его собратья по мутации были оставлены на крылечке Федерации с записками, приколотыми к их одеяльцам. Но зато они ведь имеют самый высокий интеллектуальный рейтинг на ТЕРРЕ.

– А чем он там занимается?

– Я точно не знаю. Со мной он играет в шах маты. Игра всегда занимает ровно один час, и мы не слишком много говорим за это время, но какимто образом к концу этого часа он помогает мне подготовиться к заданию лучше, чем Уэбли. Хочешь знать, как Ганнибал Форчун отреагирует в заданной ситуации? Помести в нее Виина. Мутант всегда принимает наиболее оптимальные решения, моделируя их во время нашей шахматной партии. Поэтому он — один из последних людей, которых я обязательно вижу перед отправкой на задание.