Она была во всем черном, даже ее волосы сливались с цветом платья. Единственной вещью другого цвета была широкий серебряный браслет на левой руке, больше ничего, никакой сумки или блокнота.

Она опустилась на диван, и я сел напротив нее, отодвигая журналы Forbes, The Economist и Rolling Stone с журнального столика, который разделял нас. Моя ассистентка буквально через секунду подаст нам чай.

— Спасибо, что встретилась со мной. Я знаю, что ты очень занята, — сказал я, она поправила юбку, надогнув ее под себя.

— Ты сказал, что у тебя имеется возможное решение, — произнесла она. Я и забыл, насколько сексуально она выглядит. Как она уверенно может вести себя. Было очень возбуждающе, когда она разделась и развела ноги, последовав моим указаниям. Я не ожидал, если честно, но надеялся. За столько лет ведения бизнеса, я пришел к выводу, что самые непростые, умные женщины, легко съедающие мужчин живьем за столом заседаний, оказывались самыми податливыми и сексуальными в спальне. Как будто с отчаянием они желали хотя бы на время снять свое бремя власти и ответственности, которые лежали на их плечах в течение дня, лишиться давления, которое постоянно испытывали со стороны бизнеса, и переложить всю ответственность в решении хотя бы вопросов в спальне на кого-то другого, получая удовольствие в сексе. Скарлетт ничем не отличалась от этих женщин, она была гораздо лучше всех остальных.

И мне при ее появлении пришлось контролировать свой члену, к которому устремилась вся кровь.

— Спасибо, — поблагодарил я свою ассистентку, когда она принесла чай.

Она кивнула и оставила нас двоих.

Я потянулся за чайником. Положил ситечко на чашку, ближе всего стоящую к ней, и налил Скарлетт чай.

— Я не пью чай, — произнесла она.

— Этот тебе понравится. Для утра он хорош. — Утром я всегда пил свежезаваренный чай с лимонником. «Лапсанг Сушонг» я просил сделать мне в послеобеденное временя, и я никогда самолично не обслуживал своих гостей. Для большинства моих клиентов это чересчур, по крайне мере, для меня.

— Я не пью чай, — повторила она.

Я молча переложил ситечко на свою чашку и налил. Потом поднял на нее глаза, она не отрываясь смотрела на меня.

Я поставил чайник, взял блюдце с чашкой и присел.

Она не отрываясь продолжала смотреть на меня, выжидая, когда я заговорю. Ее губы были слегка приоткрыты, ее взгляд от моих глаз опустился ко рту, потом обратно.

— Выпей чаю, Скарлетт. Тебе он понравится.

Она отрицательно покачала головой, словно выходила из оцепенения.

— Я не хочу пить чай.

Она была настроена решительно и не собиралась потакать моим желаниям, отчего я тут же вспомнил ее образ, когда она голая лежала на моем диване в пентхаусе, с раздвинутыми ногами, упоительный образ. У меня в кабинете она казалась совсем другой.

— Прекрасно. Я хотел бы услышать намного больше, что для тебя значит «Аромат Сесили». — Мне необходимо было, прежде, чем она услышат мое предложение, должна понять какую выгоду при этом получит ее бизнес. Если для нее, на самом деле, настолько важен ее бизнес, я надеялся, что она не отвергнет мое предложение.

Она подалась вперед, соединив пальцы и положив их на колени, всего в нескольких дюймах от того места, когда она раздвигала ноги. Я сделал глоток чая, чтобы отвлечься от мелькающих у меня перед глазами образов ее голой.

— Потому что ты подумываешь передумать?

Я опустил чашку на блюдце.

— Прошу тебя, Скарлетт. Скажи мне то, что я тебя прошу.

Она стала теребить прядь волос, затем опустила руку.

— Это личное. Для нас двоих с Сесили. Ты не понимаешь, потому что ты такой же, как любой другой бизнесмен в этом городе. Вас больше интересуют прибыли и коэффициент прибыльности. Но для Сесили и меня... волнует Бренда из маркетинга, у которой сын уехал в университет, и она тоскует и переживает за него. — Она широко раскинула руки. — Мы дали Шону из финансов месяц отпуска в прошлом квартале, чтобы он смог побыть с отцом, пока тот умирал. Для меня бизнес больше, чем бизнес.

— Еще? — Она говорила с такой страстью, мне нравилось ее слушать.

Ее голос звучал тише в этот раз.

— И моя работа отличается от той, что у меня была раньше. Я больше принимаю решений. Я больше себя реализую сейчас. И мне это нравится. Я хочу остаться. Это моя авантюра, и я не готова отказываться от нее.

Она опять оставила мне больше вопросов, чем ответов. Что она имела в виду, что ее работа отличалась от той, что у нее была раньше? И что там с авантюрой? Что с ней случилось? Мне нравилась ее страсть, с которой она говорила. Мне нравилось, что появившись здесь она была способна выбросить в окно любую тактику игры или переговоров.

Я не был уверен, что смогу устоять и не дать ей то, что она хочет, даже если она откажется от моего предложения.

— Почему ты говоришь, что это твоя авантюра? Почему этот бизнес так важен?

Она застонала и положила голову на подголовник дивана, уставившись в потолок.

— Мы уже это проходили. Я уже тебе говорила.

Я не собирался анализировать ее шаги в бизнесе, мне просто хотелось узнать немного больше о ней самой.

— Я же говорила тебе раньше, что была замужем, да? — спросила она. Об этом она говорила той ночью, которую мы провели вместе.

— Продолжай, — попросил я.

— Ну, если ты хочешь знать… он оставил меня, чтобы найти другую более интересную жизнь. Сказал, что жизнь со мной была скучной.

Я не мог себе представить, что жизнь с женщиной, сидящей напротив меня, может быть скучной, но что, черт возьми, я знал о браке?

Она стала теребить кончик пальца, пока ее руки лежали на коленях.

— Я уверена, что создание своего собственного бизнеса с Сесили, стало для меня доказательством, что он был неправ. Я хотела доказать ему, что жизнь со мной не скучная. Но оказалось, я не предполагала насколько может быть захватывающим это дело. — Она пожала плечами, выдохнув. — Я имею в виду, мне нравится. Раньше я работала в инвестиционном банке, а здесь все намного живее… я вынуждена принимать решения наравне с заканчивающими бланками, также и о обеспечении ПО бухгалтерии. Много решений, начиная от закупки сырья, до как правильно выстроить наш производственный процесс. Каждый день не похож на предыдущий. — Она взглянула на меня. — Я не хочу, чтобы мой бывший оказался прав, что я не способна к чему большему, не способна к риску. Что я не способна на авантюру, что я могу лишь быть привязанной к своему столу в финансовом учреждении. Мне уже не нужна такая жизнь, которую я вела раньше, будучи замужем.

По-моему, она сама себе удивилась, произнеся эти слова.

— Дело не только в моем муже. Теперь я хочу для себя чего-то другого. — Она рассмеялась и закрыла лицо руками. — Почему у меня такое чувство, будто я нахожусь на приеме у психотерапевта.

Я не совсем понял ход ее мыслей, и она должно быть увидела замешательство на моем лице, потому что сказала:

— Мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравится, что мы создаем кусочек счастья для кого-то, создавая духи.

Мне понравилась ее страсть, честность, как она была готова бороться за то, что было для нее важно. Это было редкостью, я не часто видел такое в людях, с которыми сталкивался по бизнесу. Тем более в женщинах, с которыми занимался сексом. Я поставил чашку с блюдцем на стол.

— Ты хочешь, чтобы я выпила этот чертовый чай? — спросила она, поднимая нетронутую чашку. — Если это как-то повлияет на твое решение, я это сделаю. Я сделаю все, что угодно. Я не хочу отказываться от своей компании.

— Нет, поставь чашку на место, Скарлетт, — сказал я, когда она сделала глоток.

Она просила много и соответственно должна была дать что-то взамен. А я больше всего хотел в этот момент (больше, чем даже весь пакет акций «Аромат Сесили») жену.

— Я серьезно, — сказала она. — Если у тебя имеется список, настолько длинный, как река Нил, и ты хочешь наложить вето на ряд вещей, это не будет проблемой. Я буду пить этот ужасный чай хоть каждый день. Разве мы не можем договориться каким-то образом?