«Проблемы, полковник», - сообщил ей прибор.

– Большие?

«Пятьдесят и девять десятых килограмма».

– Температура тела?

«Тридцать шесть и два по Цельсию».

– Это оценка или точное измерение?

«Разве я буду лгать тебе? Она находится там уже около часа, поэтому ее тело реагирует на уровень температуры в комнате. Скажи своему дружку, что он настраивает кондиционер чересчур сильно. Там просто колотун. Леди надела пальто, а он вскоре захочет, чтобы она его сняла».

– Откуда ты знаешь, что это женщина?

«Мужчины не ходят на пятисантиметровых шпильках, не так ли? Выбивает на паркете настоящую барабанную дробь».

– Она вооружена?

«Чувствую кусок чего-то железного в ее кармане, весом около килограмма. Может, она коллекционирует метеориты. Но если эта штуковина швыряется стеклянными шариками, то они, похоже, здоровенные».

– Спасибо.

«Ты собираешься ее оглушить или усыпить навеки?»

– Ни то и ни другое. На данный момент. Она сильно испугается, если мы войдем?

«Ага. Частота пульса и потоотделение говорят, что она стоит на пороге чего-то весьма скверного».

– Хорошо, мы войдем на цыпочках.

– Вы разговариваете с Халаном? - спросил Бертингас через плечо Пэтти.

– Нет, - ответила она. - Просто провожу рекогносцировку.

– В моей квартире?

– Конечно. У вас там посетитель.

– Это невозможно. В этом районе очень дорогие квартиры. Одна только система безопасности стоит…

– Больше, чем заслуживает. Болонка-переросток. Когда я пришла сюда утром, пес завалился на спину и просто умолял почесать ему брюхо. Что я и сделала.

– Вы были в моей квартире сегодня утром!

Она просто любовалась его реакцией.

– После крушения во Дворце?

– Да, - солгала она.

– О, ну тогда… - Ложь принята. Мяч на стороне Кона Татцу.

– У вас есть близкие подруги? - спросила Пэтти.

– Это слишком сильно сказано. Вы полагаете…

– Внутри женщина. Вы кого-нибудь ждете?

– Женщина - человек?

Так вот он, его глубоко скрытый и грязный секрет!..

– Да, человек или замаскированный под него.

– Тогда нет.

– Хорошо. Мы войдем как ни в чем не бывало. Как будто мы тут хозяева.

– Я и так хозяин - помните?

– Просто пропустите меня вперед. Если только вы не одеты в бронекостюм.

Он покачал головой.

– Да, пожалуйста, проходите.

Она почти физически ощущала, как он раздевает ее взглядом.

Чтобы связаться с женщиной внутри квартиры, Пэтти могла воспользоваться дорогостоящей аудисистемой - тысячеваттными басовыми колонками, мощными усилителями, нейросинтезаторами и прочими звуковыми устройствами, которые она этим утром обнаружила в квартире и соединила со своим ПИРом. Однако Пэтти решила этого не делать. Если женщина была другом Бертингаса, тогда внезапно прогремевший со всех сторон приказ не двигаться и положить руки за голову только смутит и напугает ее. А если она профессионалка, это только даст ей время подготовиться. Однако определенная доза инфразвука…

– Слушай сюда, - рыкнула она ПИРу.

«Всегда, сладкая моя».

– Включи аудиосистему - по-настоящему тихо, без перемигивания лампочек, если сможешь. Дай синусоидную волну девяносто герц на эти здоровые басовики. Начни с уровня ниже сорока децибел и подними - постепенно, примерно за тридцать секунд - до ста десяти. Затем дай пульсацию громкости, очень быструю, между этими пределами.

«Могу я сказать, что ухо человека почти не реагирует на звук указанных тобой параметров?»

– Зато реагируют сфинктеры и кишечник.

В глазах Бертингаса что-то неясно мелькнуло.

«Начинаю процесс», - сообщил ПИР.

Они замерли у порога. Пэтти вынула пульсатор и проверила заряд батареи и обойму. Через сорок пять секунд она сказала Бертингасу:

– Откройте дверь.

Он положил ладонь на панель замка.

Она ударила плечом в тяжелую дубовую поверхность, полетела рикошетом через всю прихожую и упала на кафельный пол. Приземлившись на бедро, колено и локоть, частично прикрытая дверью в гостиную, Пэтти получила угол обстрела примерно шестьдесят градусов.

В гостиной находилась какая-то блондинка. Она пыталась стоять прямо, прижимая одну руку к нижней части живота. В другой руке она держала штурмовой пистолет системы «шлихтер», по конструкции похожий на пульсатор Пэтти, но в отличие от него стреляющий только одиночными выстрелами.

«Шлихтер» разгонял стограммовую урановую пулю, упакованную в стеклянную оболочку и покрытую тефлоновой оболочкой, до скорости 3500 метров в секунду. Эта пуля была способна проделать в Пэтти дыру в полметра диаметром - невзирая на бронекостюм.

Позиция Пэтти давала ей преимущество. Она могла выстрелом выбить оружие из рук женщины, а заодно оторвать всю руку по самую шею. Решение не из лучших.

– Мы друзья, не стреляй! - крикнула Пэтти. Она положила свой пистолет на кафель, но руку с него не убрала. Это оставило открытым ее лицо, спину и руку.

Женщина почти десять секунд пыталась поднять «шлихтер» на уровень бедра, затем сдалась. Ее оружие со стуком упало на ковер. Женщина опустилась на диван, который автоматически принял самую удобную для сидящего форму, и съежилась в клубок.

– Выключите это… выключите! - простонала она.

Инфразвук начал уже действовать и на Пэтти, а она была далеко от фокусного центра аудисистемы. Она приказала ПИРу выключить аппаратуру. Ощущение было такое, словно из комнаты внезапно исчез туман. Непрошеная гостья расслабилась, прекратила покачиваться и стонать, но не распрямилась.

Пэтти прошла вперед, ногой отшвырнула «шлихтер» подальше и махнула Бертингасу: заходи.

– Знаете ее? - спросила Пэтти.

– Никогда не имел удовольствия, - отозвался он. - Хотя ее лицо мне знакомо.

Пэтти глянула на женщину: высокие скулы, прямой нос с четко очерченными ноздрями, губы, накрашенные тщательнее, чем у актеров театра кабуки, большие серые глаза с самыми чистыми белками, какие ей доводилось видеть - агат и алебастр, брови изгибом и формой напоминали крылья античного роллс-ройса, высокий лоб без единой морщины, красиво уложенные волосы были окрашены в модный цвет - белый с зеленоватыми бликами.

Прекрасно забываемое лицо. Тысячи таких лиц смотрели на Пэтти каждый день с экранов «Фри Вида»и рекламных голографии.

– Оружие флотского образца, - заметила Пэтти. - ПИР, который она носит, выглядит так, будто сделан на базе флота Джемини. Но это явно не агент-профессионал.

– Вы всегда говорите о присутствующих в третьем лице? - спросила женщина. Голос у нее оказался прекрасно поставленным, и женщина слегка растягивала слова, а этому, как знала Пэтти, не сможет сопротивляться ни один мужчина.

– Только когда в меня стреляют.

– Но я не…

– Вы пытались.

– Ну, ну, Фиркин, - произнес Бертингас. Еще немного, и он покачал бы пальцем перед ее носом. - У нее могут быть смягчающие обстоятельства. Мы не знаем всех деталей.

– Вот именно, - сказала женщина. - Жуткие обстоятельства.

Она выпрямилась на диване, но этого было недостаточно, чтобы показать все прелестные - с точки зрения Бертингаса - изгибы ее тела. Диван снова изогнулся и частично прикрыл гостью - эта чертова сенсорная мебель всегда так делала, когда на ней сидели красивые женщины: скрывала их от его взора.

– Я пришла к советнику Бертингасу, - сказала она, - потому что я подозреваю, что Хайкен Мару ищет и его.

– Вы немного опоздали, - сухо произнесла Фиркин.

– Да, крушение аэрокара, я слышала об этом. Ужасное происшествие. Хайкен Мару предприняла в отношении меня этим утром кое-что менее зрелищное. Когда я приземлилась в городском порту, на меня пытались набросить ловчую сеть. Меня хотели похитить прямо с трапа!

– Боже мой! - воскликнул Бертингас. - И как же вам удалось этого избежать?

Блондинка оторвала взгляд от его лица и мельком посмотрела на валяющийся на полу «шлихтер».

– Мне пришлось повредить их устройство.

– А зачем, собственно, кому-то понадобилось вас похищать? - спросила Пэтти. - Кто вы, черт возьми, такая?