— Это то, что госпожа Купер назвала бы «случай».

Они засмеялись. Их смех был прерван стуком в дверь. Каролин сказала:

— Войдите. — Дверь открылась, и в нее просунулась голова Джоди. — Джоди.

Он медленно вошел в комнату:

— Оливер, госпожа Купер говорит, что ужин готов.

— О боже, уже время? — Оливер посмотрел на часы. — Хорошо. Я иду.

Джоди подошел к сестре:

— Тебе лучше теперь?

— Да, намного лучше.

Оливер встал, поднял пустой поднос и направился к двери.

— Как починка паровоза? — поинтересовался он.

— Я еще кое-что сделал, но не починил до конца.

— Мы просидим всю ночь, пока не закончим. — Он повернулся к Каролин: — Теперь спите. Увидимся утром.

— Доброй ночи, — пожелал Джоди.

— Доброй ночи, Джоди.

Когда они ушли, она выключила лампу у кровати. Звездный свет мягко струился через незанавешенное окно. Где-то прокричал кроншнеп, порывы ветра не давали покоя высоким соснам. Каролин была уже на хрупкой грани сна, но прежде, чем она наконец заснула, у нее промелькнули две важные и озадачивающие мысли о том, что же произошло с ней.

Первая была о том, что, в конце концов, ее отношения с Дреннаном Колфилдом закончены. Она говорила о нем, произносила его имя, но волшебство ушло — он был в прошлом, теперь все прошло, и ей стало легко, как будто бы большая тяжесть упала с ее плеч. Она снова была свободна.

Вторая мысль была более запутанной. Почему она, рассказав Оливеру все, не рассказала только о Хью? Она смутно догадывалась о причине своего молчания... Причина была веская... Но она заснула, прежде чем смогла разобраться с этим животрепещущим вопросом.

Наконец-то наступил настоящий апрель, и это теперь была настоящая весна. Наконец-то. Ветер стих, в безоблачном небе ярко светило солнце, барометр резко подскочил, а с ним и температура. Воздух был ароматен, нежен, пахло свежевскопанной землей. Снег таял, давая долгожданную свободу трогательным кустикам подснежников и крошечным ранним шафранам. Под буковыми деревьями желтели акониты. Без умолку щебетали птицы, двери домов распахнулись навстречу долгожданному теплу, на бельевых веревках висели занавески, одеяла и другие вещи — неоспоримые доказательства весенней уборки.

В Рози-Хилл около десяти часов утра зазвонил телефон. Дункана Фразера не было дома, а Лиз находилась в оранжерее — составляла букет из веточек вербы и высоких королевских нарциссов. Услышав звонок, она отложила секатор, вытерла руки и торопливо подошла к телефону:

— Алло?

— Элизабет!

Это звонила ее мать из Лондона. Казалось, она чего-то ждала от Лиз. Лиз нахмурилась. Она все еще переживала резкий отказ Оливера от приглашения прошлым вечером — следовательно, настроение у нее было не из лучших.

Элайн Халдан, однако, не следовало знать подробностей о ее неудаче.

— Дорогая, так хочется узнать, как все прошло! Я знаю, что ты сама никогда не позвонишь мне. Ну, как ваш вчерашний ужин?

Лиз, смирившись со своей участью, пододвинула стул и опустилась на него.

— Ничего не было, — просто ответила она.

— Что ты имеешь в виду?

— В последний момент Оливер не смог прийти. Званого ужина не было.

— О, дорогая, как неутешительно, а я хотела услышать подробности. Ты была так возбуждена! — Элайн подождала, но, так как ее дочь больше ничего не говорила, добавила наугад: — Вы не поссорились?

Лиз коротко рассмеялась:

— Нет, конечно нет. Он всего лишь не смог прийти. Был занят, я полагаю. Папа обедал с ним вчера, и они говорили о делах. Кстати, папа собирается купить Карнеи.

— Хорошо, хоть чем-нибудь будет занят, — съязвила Элайн. — О, бедный Оливер, какая утрата для него! У него сейчас очень тяжелое время. Вы должны быть терпеливы с ним и относиться к нему с пониманием.

Лиз больше не хотела говорить об Оливере. Чтобы сменить тему, она поинтересовалась:

— Что происходит в большом городе?

— Многое. Мы не собираемся возвращаться в Париж в ближайшую неделю или две. Паркер занят делами с пожарниками из Нью-Йорка, так что мы остаемся здесь. Забавно встречаться с людьми, слушать новости. О, я знаю, что я должна сообщить тебе! Произошло самое экстраординарное событие!

Лиз узнала в голосе матери тон завзятой сплетницы и поняла, что телефонный разговор продлится по крайней мере еще минут десять. Она достала сигарету и приготовилась слушать.

— Ты знаешь Диану Карпентер и Шарона? Ну так вот, исчезли пасынки Дианы. Да, буквально исчезли! Испарились! Все, что они оставили, было письмо, в котором говорится, что они отправились в Шотландию — не помню, куда именно, чтобы найти своего брата Ангуса. Этот тип — хиппи, Диана в свое время хлебнула с ним забот. Проводит время, ища истину в Индии и там, где, как считают эти странные люди, она скрывается. Я думала, что Шотландия будет последним местом в мире, куда он поедет, ведь там только твидовые костюмы да телячий рубец с потрохами. Должна заметить, что я всегда считала Каролин довольно странной девушкой. Она пробовала даже выступать на сцене, но потерпела ужасную неудачу. Но даже от нее я не ожидала такой экстравагантности — вот так взять и исчезнуть!

— Что же предприняла Диана?

— Моя дорогая, ну что она может поделать? Ей не очень-то хочется вмешивать в семейные дела полицию. В конце концов, хотя мальчик всего лишь ребенок, девушка — взрослая... Она способна позаботиться о нем. Диана боится, что газетчики узнают об этой скандальной истории и растрезвонят подробности во всех вечерних выпусках. Мало того, во вторник назначена свадьба, и, если она сорвется, может пострадать профессиональная репутация Хью.

— Свадьба?

— Свадьба Каролин! — сердито пояснила Элайн, злясь, что Лиз так недогадлива. — Каролин выходит за брата Дианы, Хью Рашлея. Во вторник. Репетиция свадьбы в понедельник, а они даже не знают, где невеста. Все это ужасно нервирует! Я всегда думала, что она странная девушка.

— Не знаю. Я никогда не видела ее.

— Нет, конечно, ты ее не знаешь. Я всегда забываю об этом. Но понимаешь, я всегда думала, что она любит Диану, я и не догадывалась, что она может так с ней поступить. Моя дорогая, ты-то со мной так не поступишь, когда соберешься замуж? Надеюсь, что это скоро случится и ты выберешь того, кого надо. Я не упоминаю имен, но ты знаешь, кого я имею в виду. Ну, мне пора идти. У меня назначена встреча, и я уже опаздываю. И, дорогая, не злись на Оливера, просто навести его, и все станет на свои места. Я уверена, что все будет в порядке. Очень хочу тебя видеть. Скорее возвращайся.

— Ладно.

— До свидания, дорогая. — И с опозданием добавила: — Передай привет отцу.

Позже утром Каролин Клибурн лежала на спине в зарослях вереска, тепло солнца согревало ее. Рукой она загораживала глаза от яркого света. Таким образом, лишенная зрения, она ощущала, как обострились другие ее чувства. Она слышала кроншнепа, карканье ворон вдалеке, плеск воды, таинственный шорох легкого ветерка. Она обоняла свежесть снега, чистой воды и земли, мшистой, влажной, темной от торфа. Она почувствовала прохладный нос Лайзы, старого Лабрадора, которая пристроилась около нее и ткнулась мордой в руку Каролин.

Рядом с ней, обхватив руками колени и наблюдая за Джоди, сидел Оливер Карнеи и курил сигарету. Мальчик находился на середине небольшого озера, он пытался справиться со шлюпкой и парой весел, которые были для него явно великоваты. Время от времени раздавался зловещий всплеск, Каролин поднимала голову и видела, что он просто поймал краба или разворачивает шлюпку. Успокоенная, что с ним все в порядке, она снова ложилась в вереск и закрывала глаза.

Прервав молчание, Оливер заметил:

— Если бы я не надел на него спасательный жилет, вы бы бегали по берегу, как сумасшедшая курица.

— Нет. Я была бы вместе с ним.

— И вы оба бы утонули.

Вереск колол через рубашку, какая-то букашка ползла по руке. Она села, стряхнула жучка и подставила лицо солнцу.