– Ты ударилась достаточно сильно, чтобы сережка могла выпасть, – ворковал он. – Разве не так все получилось?

– Нет, – простонала она.

Он прижал ее еще крепче и опустил голову, почти касаясь губами губ. – Я думаю, все случилось именно так, – сказал он. И поцеловал.

Его губы были убедительнее слов. Они стирали все мысли, все доводы, стирали все, кроме частого стука сердца. Она уцепилась за его рубашку, комкая тонкий хлопок. Внезапно снова стало жарко – на этот раз мгновенно и невыносимо, и от неистового желания перехватило дух.

Казалось таким правильным быть в его объятиях. Правильно, что он целует ее. Правильно целиком отдаться прикосновению, вкусу, его запаху. Часть ее выскользнула и вошла в человека, прижимавшего ее к груди. И в это мгновение она поняла, что изменилась и уже никогда не будет такой, как прежде.

Последнее, что она слышала, прежде чем забыться в раю его объятий, был стук снова выпавшей сережки тетушки Франциски.

– Я вижу, как удача входит в твой дом.

Рейчел сидела на столе и слушала вполуха, как Мадам Зуфало гадает Нане на хрустальном шаре. Взгляд ее был направлен на предупредительное письмо в руке. Положение ухудшалось с каждым днем. Согласно этому документу, Нану должны были скоро вызвать в суд за просрочку выплаты долгов. И, если не рассчитывать на выигрыш в лотерее, сделать она ничего не могла.

– Я вижу огромное состояние. Оно появится из совершенно неожиданного источника.

Всеми силами пытаясь не дать воли отчаянию, Рейчел достала медальон Франциски. Если бы только ее желание сработало побыстрее!.. Ясно, что деньги не были безосновательным желанием. К несчастью, чтобы от этого желания был прок, оно должно было осуществиться чертовски быстро.

– Я вижу внешнее влияние. Это мужчина. Я вижу… Боже милосердный. Я вижу любовное приключение. Бьюла, дорогая, неужели ты нашла себе возлюбленного и скрыла от меня?

Что делать? – думала Рейчел. Как убедить человека, не верящего даже в любовь, в существовании призрака? Она думала о Заке – мистере Факты, Цифры и Величины. И о его поцелуе. Несомненно, он видит в этом… химическую реакцию или какую-нибудь другую научную нелепицу. Только… как может быть такой поцелуй объяснен в точных терминах? Она скривилась. Можно не сомневаться: он найдет способ.

– Франциске нужен контакт. Она хочет сказать тебе что-то.

Рейчел сжала медальон. Помоги мне, Франциска. Докажи Заку свое существование. Она нахмурилась, направляя мысли в деловое русло. И дай мне эти деньги, быстрее!

– Я вижу блеск… Боже мой, какое великолепие! Я вижу блеск бриллиантов!

Рейчел сжимала медальон. Мистер Сантос сказал, что они могут решить финансовые проблемы, продав Франциску. Но Нана непоколебима. Какой бы тяжелой ни была ситуация, медальон должен остаться в семье. А если они решатся на такую крайнюю меру, что станется с ее собственными верой и надеждой? Если она больше не сможет опереться на них, то на что надеяться? Какие шансы останутся любви?

– Я вижу, как ты находишь процветание там, где менее всего ожидала, прямо у себя под носом.

С немузыкальным мявом Сникзиф прыгнул к Рейчел на колени и уронил на стол сережку Франциски. Она машинально сунула сережку в карман.

– А где вторая, Сник? – спросила она, почесывая израненное в боях ухо. Кот закрыл глаза, игнорируя вопрос. Громовое мурлыканье сотрясало его горло, и от этого звука становилось уютнее.

Может быть, хватит беспокоиться о себе и пора заняться более насущными проблемами? Как, например, спасение Наны от финансового краха. Для чего нужно одолеть Зака. Если устранить поставленные им препятствия, можно будет продать книгу и получить деньги, в которых они так отчаянно нуждаются.

Закончив гадание, Мадам Зуфало подошла к Рейчел и села рядом, похлопывая девушку по руке.

– Твоя аура такая… такая бесцветная, моя милая. Я вообще с трудом ее различаю. Что случилось?

Рейчел вздохнула.

– Разве вы не знаете?

– Книга, наверно?

– Это одно. Звонил мой агент и сказал, что книгу, несомненно, удастся продать, если Зак не разоблачит Франциску.

– Печально. – Тюрбан медиума блеснул в луче солнечного света. – Я ждала неприятностей от профессора Кингстона.

– И еще каких! – Рейчел подперла подбородок ладонью. – Зак с помощником устанавливают на Ранчо все это оборудование. Вы в жизни не видели столько штуковин.

– Электронное оборудование?

– Да. Собираются с его помощью доказать, что Франциски не существует. Зак пытался объяснить мне, что это за штуки и как они работают, чтобы я могла понять их эксперименты. Но у меня нет таких знаний, чтобы проанализировать результаты. Как я могу оспаривать их заключения, если не знаю, что оспариваю?

– Ты здраво смотришь на вещи, моя милая. Скажи, ты помнишь, что там за оборудование?

Она невидяще смотрела на медиума. Здесь ее фантастическая память была бессильна. Зак надорвал бы живот от смеха, увидь он эту сцену. Суть в том, что, как только дело касалось техники, ее голова отказывалась работать. И все же ради Мадам Зуфало она сделает все, что в ее силах.

– Там был магнотубный косометр.

– Катодный магнитометр?

– По-моему, именно так он и назывался. – Рейчел напрягала память в поисках других названий. – И еще термо-что-то и свекро-как-то.

– Термограф и спектрометр, я думаю.

Рейчел выпрямилась.

– Вы знаете эти штуки?

– Хмм, – сказала медиум. – У меня было беглое знакомство с ними.

Это была надежда.

– Зак сказал, что я могу привести специалиста, чтобы проверить аппаратуру. Вы можете это сделать, правда?

– Ты права, я разбираюсь в этом, – согласилась Мадам. – Но не думаю, что я…

Рейчел схватила ее за руку.

– Пожалуйста. Это так много значит для Наны и для меня. Вы же верите во Франциску, правда?

– Ну конечно!

– И вы можете сказать, посмотрев на все эти штуки, правильные ли они?

Мадам фыркнула.

– Меня нелегко одурачить.

– Значит, вы сделаете это?

– Хорошо. Мадам Зуфало поможет тебе. – Ее лицо посуровело. – Но при одном условии.

– Назовите.

– В отсутствие профессора Кингстона.

– Это может оказаться хитрой задачей, но я думаю, что смогу устроить. – Рейчел склонила голову набок, вдруг заинтересовавшись. – А почему вы не хотите встречаться с ним?

– Потому что… – Мадам откашлялась. – Потому что маловеры дурно влияют на мою силу. Она искоса взглянула на Рейчел. – А он – из самых закоренелых, не правда ли? У Рейчел опустились плечи.

– О да. Я бы тоже так сказала. И еще бы добавила.

Мадам Зуфало глянула поверх очков и опустила свой тюрбан пониже на лоб.

– Дальше – больше. Насколько я поняла, у них видеокамеры в каждой комнате, и на каждой детекторы звука и движения. Кроме того, кинокамеры по всей колокольне и на кладбище. У них инфракрасная пленка, устройства для скоростной съемки, спектрометры и тому подобное.

– Зак сказал, что они используют все возможности, – почувствовала себя обязанной пояснить Рейчел. – Франциска обязательно должна быть зафиксирована хотя бы одним из всех этих устройств.

– Ммм. Боюсь, так. Обмануть их очень трудно.

Рейчел нахмурилась.

– В каком смысле «обмануть»?

Мадам Зуфало подняла брови.

– В смысле, Франциска в конце концов окажется заснятой. Какой еще, по-твоему, может быть смысл?

– О, я…

– Так, магнитометры и спектрографы установлены в столовой, на колокольне и на кладбище, – продолжала Мадам. – На эти повлиять нетрудно.

– Нетрудно повлиять?

– Да. – Длинным тонким пальцем Мадам постучала себя по подбородку. – Проблема в том, что во всех трех местах стоят детекторы движения и звука. А они очень чувствительные.

– Это хорошо, правда?

Мадам широко улыбнулась.

– Очень хорошо. Именно то, что нужно, чтобы поймать наше маленькое привидение. – Брови упали. – Равно как и что бы то ни было, проходящее мимо.

– А, я понимаю. Они могут сработать и на какого-нибудь зверька?