— Ну, да, — произнес он после нескольких минут молчания. — Плохо, что она не приняла меня, а, вместо этого, попыталась убить.

— Она не пыталась тебя убить, — тихо возразил Джулиус, обеспокоенный выражением боли, мелькнувшим на лице сына.

Кристиан впился в отца взглядом:

— Но Маркус сказал…

— Она приказала своей служанке, Магде, убить тебя, — объяснил Джулиус.

Кристиан обдумывал полученную информацию:

— Это вам сказала сама горничная? А может, она солгала?

Джулиус замялся, затем покачал головой:

— Нет, мы с Маркусом вместе прочитали воспоминания в сознании Магды. Твоя мать действительно приказала ей убить тебя и принести мне твои останки с известием, что она больше не желает меня видеть.

— Магда? — медленно повторил имя служанки Кристиан. — Но она меня не убила.

— Нет. Горничная принесла тебя прямо ко мне… и твоя мать уничтожила ее за акт милосердия.

Глаза Кристиана неверяще распахнулись:

— Ты не оставил служанку у себя в доме? Ты позволил ей вернуться назад и погибнуть?

— Разумеется, я оставил ее у себя, — раздраженно произнес в ответ отец.

— Тогда каким образом моя мать добралась до нее?

Джулиус неловко переступил с ноги на ногу.

— На следующий день, после того, как Магда принесла тебя ко мне, мы обнаружили ее мертвой у подножия лестницы… с тобой на руках. Твою мать видели в доме, и когда мы нашли вас, горничная сжимала в руке ее кулон. Видимо, Магда сорвала его с шеи твоей матери, когда та ее толкнула.

— Она сбросила служанку с лестницы, когда та держала меня на руках, — сухо повторил Кристиан. — Очаровательно.

— Да, но при падении ты не пострадал, так что, по крайней мере, она не пыталась убить тебя.

— О, благодарю, что заострил на этом внимание, отец. Мне стало намного легче, — язвительно заметил Кристиан и покачал головой. — Честное слово, чем больше я узнаю об этой женщине, тем меньше желаю ее найти.

— Я говорил, что тебе лучше не знать ее, — сердито парировал Джулиус. — Но разве ты меня слушал? Нет. Тебе было просто необходимо разыскать свою мать. Если бы ты только послушал меня…

— Маргарет бы сейчас здесь не было, — сухо перебил отца Кристиан.

Джулиус поморщился, но кивнул:

— Правда.

— Итак… — Кристиан склонил голову и сменил тему: — Ты так и не рассказал, как все прошло в «Фойе». Вы поговорили? Не могли же вы молча сидеть там, верно?

— Разумеется, нет, — проворчал Джулиус, а затем признался: — На самом деле все прошло не очень хорошо. Я спросил ее о Жан Клоде, и она…

— Определенно неподходящая тема для милой беседы, — раздраженно прервал Кристиан, затем вздохнул и покачал головой. — Хорошо, почему бы нам не порепетировать твой разговор с Маргарет? Вслух. Я буду за нее.

Джулиус тупо уставился на сына:

— Сейчас?

— Нет, думаю, в апреле следующего года. Тогда ты, возможно, позвонишь ей, условишься о дате встречи… — Кристиан вопросительно выгнул бровь, а затем резко произнес: — Да. Сейчас.

— Ладно, — Джулиус неуверенно огляделся по сторонам.

— Просто представь, что я — это она, — предложил Кристиан. — Я сижу там, у стола, а ты с сыном выходишь из туалета. Ты садишься в свое кресло, наклоняешься ко мне и говоришь…

Джулиус подождал, затем нахмурился и спросил:

— Что? Что я говорю?

Плечи Кристиана бессильно опустились, и он прислонился к раковине:

— Предполагалось, что это ты поведаешь мне, что собираешься сказать Маргарет.

— Если бы я знал, о чем с ней поговорить, я бы не сидел и не пялился на нее весь вечер, — нетерпеливо заметил Джулиус.

— Верно, — вздохнул Кристиан. — Ладно, попробуем по-другому. Давай придумаем тему для вашего разговора.

Джулиус кивнул, затем спросил:

— Например?

Кристиан раздраженно чертыхнулся:

— Отец, ну ты же не настолько глуп. Должно же быть хоть что-то, что ты хочешь узнать о ней.

— Разумеется, — расстроившись, ответил Джулиус. — Я хочу знать, какой была ее жизнь все эти столетия.

— Ну вот и отлично! — просиял Кристиан.

— Нет. Не отлично, — поправил Джулиус. — Если я подниму эту тему, Маргарет вспомнит о своем несчастливом браке с Жан Клодом, а это — как я уже выяснил — вряд ли поможет ей расслабиться и задуматься о новых взаимоотношениях.

— Ну, тогда можешь спросить Маргарет о ее детях. Она их обожает.

— Да, о ее с Жан Клодом детях, что опять-таки напомнит ей об их несчастливом союзе, и…

— Тогда, о работе, — с отчаянием перебил Кристиан.

Джулиус, казалось, засомневался:

— Это будет очень короткая беседа. Твое дело у нее первое.

— Да, — вздохнул младший Нотте и расстроенно пригладил волосы: — Но мы должны что-то придумать.

Они оба размышляли над задачей, когда низкий голос проворчал:

— А мне кажется, что вам лучше позволить высказаться ей самой.

Джулиус и Кристиан резко обернулись к дверям и увидели Джи Джи, с ухмылкой наблюдавшего за ними.

— Как давно ты здесь? — сердито спросил Кристиан.

— Достаточно, для того, чтобы выяснить, что — какими бы старыми вы оба ни были — вы ни черта не понимаете в женщинах, — весело отозвался Джи Джи. Оттолкнувшись от стены, громила подошел к писсуарам.

— А ты, значит, понимаешь? — сухо поинтересовался Кристиан.

— Ага, — Джи Джи, казалось, разговаривал со стеной, когда расстегнул молнию своих джинсов и облегчился. — Сотни женщин ежедневно бывают здесь, но история всегда одна и та же. Посмотрите вокруг, когда выйдете. Мужчины с серьезным видом стоят или сидят небольшими группками, говорят мало и лишь время от времени отпускают случайные реплики, которые иногда вызывают у собеседников одобрение или смех. А женщины? — Он закончил, стряхнул капельки, застегнулся, подошел к раковине, чтобы помыть руки, и, глянув на двух бессмертных, прибавил: — Женщины общаются. И со стороны это похоже на танец.

— Танец? — с интересом переспросил Джулиус.

Джи Джи кивнул, его высокий зеленый «ирокез» незыблемо возвышался над головой:

— Они наклоняются вперед, тянутся, чтобы коснуться собеседника рукой или коленом, затем откидываются назад и смеются, прежде чем снова приблизиться; их глаза сияют, они улыбаются, и неважно, что они в этот момент обсуждают, или какую историю рассказывают.

Мужчина говорил с явным обожанием. И пусть он выглядел устрашающе, ему, определенно, нравились представительницы слабого пола.

— Женщины любят поболтать, — продолжил Джи Джи. — Мужчины — нет. И это великолепно, так как они не пытаются говорить вместе, одновременно. Женщина высказывается, мужчина вставляет словечко от случая к случаю, и все счастливы.

Кристиан уставился на громилу округлившимися от ужаса глазами, но Джулиус кивнул и признался:

— Я надеялся, что она заговорит первой, но Маргарет выказала явное нежелание беседовать о чем бы то ни было. Она молчаливее, чем я пом… чем я предполагал.

Джи Джи кивнул, закрыл кран и пошел высушить руки:

— Тебе лучше поговорить с ней наедине. Маргарет оказалась в компании шести немногословных мужчин, а она достаточно взрослая, чтобы знать, какими неразговорчивыми мы бываем. Кроме того, по рассказам Жанны Луизы и Мирабо, этот Аржено, за которым она была замужем, подавлял её. Подчиняться не в духе Маргарет, но он заставил её. Она только-только начинает выползать из своей раковины и принимать самостоятельные решения. С момента его смерти. Это для нее естественнее, но в новинку, и Маргарет немного пугает такое количество мужчин вокруг. Побеседуй с ней наедине. Задай всего один вопрос, и она расцветет прямо на глазах.

Джулиус нахмурился:

— Я пытался поговорить с ней тет-а-тет и задал уйму вопросов, но Маргарет не захотела отвечать.

— Значит, вопросы был неправильными, — уверенно отозвался Джи Джи.

— А какой будет правильным? — спросил Джулиус.

Смертный быстро прикинул возможности, затем кивнул, придя к решению:

— Когда Жанна Луиза упомянула, что сюда приедет ее тетя, она сказала, что это связано с работой в детективном агентстве. Помощь, которую она оказала при раскрытии того дела в Калифорнии, подтолкнула её к решению самой стать сыщицей.