— Но генерал… — начал я.

— Мы позже уберём часть обвинений, — перебил меня Бингем. — Но сейчас я хочу, чтобы все газеты обратили внимание на это дело. Пусть они доведут публику до исступлённого гнева.

Я промолчал, но подумал, что толпа разъяренных людей — это последнее, что нужно этому городу. Эмоции так уже слишком накалились.

— Капитан, я также хочу, чтобы вы обязательно сообщили прессе, что на одного из наших лучших офицеров напали, потому что мы вышли на след убийцы и приближаемся к разгадке. — Генерал остановился и повернулся лицом к Малвани. — Я рассчитываю, что вы меня не подведете.

— Не подведу, генерал, — сказал Малвани. Его голос был полон уверенности, которую я не разделял. С другой стороны, он играл в политическую игру, в которой я не хотел участвовать.

Мы добрались до Хьюстон-стрит; штаб-квартира находилась прямо перед нами.

— Работайте, джентльмены, — махнул рукой генерал.

Малвани покачал головой, как только генерал оказался вне пределов слышимости.

— Он собирается устроить бурю? И мы тут ничего не сможем сделать; придётся следовать его приказам.

Деклан помолчал, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Есть ещё кое-что, Зиль.

Я удивлённо взглянул на него.

— Алистер. Он был последним, кто видел судью Портера живым. Но ты сам говорил, что он тебе ничего не рассказал. Мне придётся вызвать его в участок.

Я резко остановился.

— В участок? На допрос? Это не сработает, и ты же знаешь. У него есть мощные связи на всех уровнях. Ты не заставишь его сказать то, чего он не хочет, и разрушишь любую возможность дальнейшего сотрудничества.

— А что нам остаётся? — хрипло ответил Малвани. — Почему он не расскажет хотя бы тебе? Он ведь утверждает, что вы — друзья.

Меня тоже волновал этот вопрос.

— Дай мне еще один шанс, — сказал я. — Теперь, когда шок от смерти судьи прошел…

Малвани посмотрел на меня с сомнением.

— Ладно. Но нам нужна от него реальная информация, а не чисто научные теории.

— Ясно, — кивнул я. — Постараюсь с ним сегодня встретиться.

Я расстался с Малвани и отправился в город, полный беспокойства.

Беспокойства от того, что он мог мне рассказать. И беспокойства от того, что он откажется рассказывать мне хоть что-то.