Она ушла час назад, так что ее автомобиль до сих пор здесь делает? Она живет где-то поблизости?

Бросаю свою спортивную сумку на тротуар рядом с задней дверью и перебегаю маленькую стоянку. Останавливаясь проверить встречные машины, я иду по улице небольшими шагами.

Ее задние окна заставлены картоном, что кажется странным, потому что окна не разбиты. Выглядит так, будто отгородились для уединения.

Все мысли покидают мою голову, когда я заглядываю в ее окна и вижу корзины одежды в задней части ее автомобиля. Мое игривое настроение резко ступает на опасную территорию, когда я вижу ее бледные, согнутые в коленях ноги на заднем сиденье.

Ох, черт, нет.

Я знал это. Я, блядь, знал…

Глава 3

Саванна

Меня будит громкий звук. Дезориентировано смотрю на запятнанную крышу своей машины, потому что кто-то стучит в стекло за моей головой.

— Открой, я знаю, что ты там.

Мое сердце подпрыгивает к горлу и останавливается. Выпутываясь, сбрасываю одеяло на половицы и хватаю свой кошелек, судорожно нашаривая в нем маленький газовый баллончик.

Снова удары.

— Открой же проклятую дверь, Саванна.

Подождите, это…

— Деклан?

Я наклоняюсь, глядя через незакрытый кусочек пространства между картоном и дверью, и мельком вижу татуированные мускулы. Облегчение наполняет меня, но это ненадолго.

Что он здесь делает?

Я снимаю блокировку и открываю дверь.

— Деклан, что ты…

— Я знал это. — Он качает своей головой, когда ходит вокруг моего автомобиля, уставившись на невидимую точку ниже по улице. Его челюсть напрягается, когда он с силой сжимает свой телефон так, что костяшки пальцев начинают белеть, и все, что я делаю — это смотрю на него в замешательстве.

Почему он так зол?

— Я, блять, знал, что ты лжешь мне.

Он останавливается и смотрит на меня с таким убийственным выражением лица, что я отступаю немного назад.

— Спать в собственном автомобиле, Саванна? Ты серьезно? Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глупа.

Вот, черт.

— Это не то, как выглядит…

— Не ври мне!

Я вздрагиваю, как только его крик разносится сквозь тихую ночь, эхом отражаясь о темные пустые здания. Хоть ответ и труслив, а я молча ругаю себя за проявленный страх, но я не настолько глупа, чтобы считать, будто он не может причинит мне боль. Деклан, в сущности, незнакомый мне человек, и я, честно говоря, понятия не имею, на что он способен. Что я знаю, так это то, что он в два раза больше меня и намного сильнее, для него я словно пушинка.

— Иисус. — Он зажимает пальцами переносицу носа, закрывая глаза. После того, как Деклан успокаивается, он опускается на корточки так, что его глаза находятся на одном уровне с моими. — Прости, Саванна, — произносит он спокойнее, тише. — Я не хотел напугать тебя. Я не причиню тебе боль. Обещаю.

Совсем маленькая, наивная часть меня хочет поверить этим притягательным зеленым глазам, смотрящим на меня так искренне, но я знаю, что красивое лицо и горячее тело не делают тебя хорошим человеком. Привлекательная внешность может скрывать самые страшные изъяны.

— Почему я должна тебе верить? — слова так тихо вырываются из меня, а мне жаль, что они не кажутся жесткими или озлобленными, или какими-то еще. Вместо этого, они звучат ничтожно и беспомощно.

Безмолвно оценивая меня, в его глазах тлеет огонек, и под его пристальным взглядом я чувствую, что мой образ снежной королевы начинает таять. Как один его взгляд может производить на меня такой эффект?

Прежде чем я успеваю остановить его, Деклан встает и подходит к задней части моей машины, открывая багажник. Я выбираюсь из машины и с недоверием слежу за ним, пока он достает мои вещи.

— Что ты делаешь?

— Я беру твои вещи. Ты остаешься со мной. — отвечает он, не останавливаясь и не глядя на меня.

Я издаю удивленный истерический смешок и говорю:

— Нет, я, безусловно, не останусь с тобой.

Я достаточно взрослая и сама забочусь о себе с тех пор, как себя помню. Я не нуждаюсь в Деклане или его подачках.

Ну, за исключением работы. Мне нужна работа.

Он ставит корзину с бельем на тротуар и смотрит на меня:

— Или так, или освобождаешь мне место в своей машине. Выбор за тобой.

Открываю рот, но ничего не произношу. Думаю, я выгляжу глупо.

— Почему ты это делаешь?

Он впивается в меня взглядом.

— Почему я отказываюсь оставить привлекательную девушку одну в машине на всю ночь? Ну и дела, я не знаю. Может быть, я – придурок.

Во мне вспыхивает гнев, и я благодарна за знакомую эмоцию. Деклан сбивает меня с толку, и мне это по душе.

— Вопрос закрыт, придурок, я не какая-то бездомная кошка, которую ты можешь подобрать.

Улыбка играет на его губах, когда он кивает на мою кучу вещей:

— Собирай свои вещи, Котенок.

Моя челюсть сжимается от произнесенного им прозвища. Мне оно не нравится, ни чуточки.

— Не называй меня «Котенок», ты сын…

— А у этого котенка есть когти. — Деклан улыбается, настоящей искренней улыбкой, которая озаряет его лицо и показывает ямочки на щеках, о которых я даже и не подозревала. Они совершенны и милы, и это злит меня еще больше.

— А этот мудак – полное дерьмо, — возвращаю ему, скрещивая руки на груди и свирепо взирая на него.

Деклан принимает такую же позу.

— Этот мудак предлагает тебе место, где можно остановиться. Так что прекращай быть сукой и следуй за мной наверх. — Он смотрит на меня сверху вниз с таким видом, что мне страшно с ним спорить.

Мой рот захлопывается, и я ошарашено моргаю.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — говорю просто.

Его лицо омрачается, и он переводит взгляд на землю.

— Каждый нуждается в помощи сейчас или потом. В этом нет ничего постыдного.

Деклан складывает две корзины белья друг на друга, уравновешивая их на одной татуированной руке, и закрывает мой чемодан с остальными вещами.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась у тебя? — спрашиваю недоверчиво. — Даже если я не хочу этого.

— Да.

Я следую за ним по улице в то время, как он удаляется с моими вещами.

— А знаешь, кто-то может подумать, что это похищение.

Когда мы добираемся до спортзала, он кивает на сумку на земле:

— Можешь взять?

Я поднимаю ее, и Деклан ведет меня наверх по бетонной лестнице. У двери, в конце лестницы, он делает паузу.

— Ключи в кармане. Может, пороешься там для меня? — Он сдвигает корзины с бельем, чтобы быть ближе ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я засунула свою руку тебе в штаны и копалась в твоей промежности? Серьезно?

Он взрывается смехом и наклоняет бедро ко мне.

— Да ладно, никто тебя там не укусит. Я обещаю.

Мои брови изгибаются, когда я перекладываю его сумку в другую руку.

— Хорошо, но не жалуйся мне, когда твой раздосадованный заложник ударит тебя по шарам.

Неуверенно опускаю руку в его карман, ненавидя себя за то, что мое сердцебиение ускоряется только от прикосновения к нему. Я пытаюсь убедить себя, что это только потому, что у меня не было секса уже два месяца, и, будучи столь близко к парню, во мне просыпается старое, знакомое желание, хоть я знаю, что это не правда. Именно Деклан заставляет чувствовать себя легкомысленной и возбужденной.

Мягкий смех пронизывает воздух между нами, казалось, делая наше маленькое укрытие еще теснее. Как может смех звучать так сексуально? Это же невозможно.

— Котенок, — говорит он глубоким голосом, окутывая чертово слово нежностью, заставляя меня легче переносить это прозвище. Черт, думаю, он мог бы читать мне телефонный справочник, и я бы возбудилась. — Я видел, как ты смотрела на меня ранее, — продолжает он. — Я серьезно сомневаюсь, что ты сделала бы что-то, что могло бы не понравиться моим яйцам.

Я замираю, когда моя рука застревает внутри кармана его потертых, слишком обтягивающих джинсов, так что мой рот непроизвольно раскрывается от произошедшего провала.

Он специально сказал мне это.

Деклан усмехается, держа всю эту кучу дерьма в руках, и когда мое лицо становится пунцовым, подмигивает мне.

У меня появляется внезапное желание ударить по его мальчикам, только чтобы насолить ему.

— Ты может быть и красавчик, но ты – такая задница, – при этом дарю ему ядовитую улыбку, когда мои пальцы касаются холодного металла его ключей.

— Все так говорят, — его ямочки становятся больше, когда он улыбается мне. Похоже, ему нравится быть предельно честным при общении со мной.

Я не знаю, что делать и как реагировать, так что игнорирую его и вытаскиваю ключи.

— Какой из них? — спрашиваю, рассматривая связку сплетенного металла.

— Черный.

Я с легкостью нахожу черный ключ и, прежде чем поднести его к замочной скважине, мельком замечаю на нем рисунок в виде белого черепа и скрещенных наверху костей.

Свет из коридора проникает в темную гостиную. Этого достаточно, чтобы увидеть гигантский плоский экран, висящий на стене, и напротив него большую темную комнату. Квартира со свободной планировкой, поэтому гостиная плавно совмещена с кухней слева от меня. Везде приборы из нержавеющей стали и блестящие столешницы.

Бьюсь об заклад, что это гранит. Пластмасса так свет не отражает.

Эта шикарная, очевидно, недавно переделанная квартира вовсе не такая, какой представляется берлога красивого татуированного засранца — потенциального серийного убийцы.

Деклан несет мои вещи по коридору и входит в темную комнату слева. Бросая его сумку на диван, пячусь назад, вытягивая шею, чтобы увидеть, куда он пошел. Я не собираюсь идти в неосвещенную комнату с почти двухметровым незнакомцем, который выглядит так, что способен уложить пятерых таких, как я. Меня не волнует его привлекательность или какие грязные идеи нашептывает мне мое влагалище. Некоторые вещи, как, например, включение светильника, заботят меня гораздо больше.

Комната заполняется светом, когда Деклан щелкает переключателем.

— Ты можешь остаться в моей комнате.

Я заглядываю в комнату и вижу огромную, королевских размеров кровать. Он положил мои вещи в глубине, и я неторопливо пробираюсь к ним, придерживаясь стены. Наклонившись, украдкой опускаю руку в кошелек, осторожно пытаясь вытащить газовый баллончик на всякий случай.