— Но она говорит правду, — подтвердила Лена. — Мы обнаружили письмо в Ленькиной электронной почте. Он предложил эти фотографии «Плейбою» и получил положительный ответ.

— Он это не всерьез! — не выдержав, вмешалась Тамара.

Федор кивнул.

— Конечно, не всерьез. У Леонида был своеобразный, саркастический юмор. Он мог предложить журналу, торгующему женскими прелестями, снимки, язвительно эту торговлю высмеивающие. Они же просто сочатся ядом!

— Почему ядом? — обиделась Катюша. — Любовью.

— Девочка, ты видела последнюю фотографию Тамары? Хотя вряд ли.

— Это где она голая? Конечно, видела. Федор Сергеевич, у нее же там живот! Вы посмотрите, как плоско у меня, и вспомните, сколько у нее жира. И груди свисают, как у коровы. Ой, извините, Тамара Тиграновна, я забыла, что вы здесь! Для вашего возраста у вас вполне нормальная фигура, честно!

Ларин повернулся к Тамаре.

— Валера дает эту фотографию на выставку. Это действительно одна из лучших Лениных работ. Он так любил вас, Тамара.

— Я против того, чтобы эта фотография выставлялась, — задыхаясь, сказала Тамара.

— Но ведь сфотографироваться вы согласились…

Тамара молча сжала губы. Катюша знает, что снимок сделан тайком, однако сообщать об этом остальным Тамара не намерена. Но и позволить выставлять его тоже не может!

— Ладно, это мы обсудим позже, — улыбнулся Ларин. — Встретимся завтра на похоронах. Пока, девочки!

Это звучало так, словно встреча была назначена на веселой презентации.

— Мне тоже пора, — пискнула Катюша, поспешно бросившись за ним.

— Бойцовская девочка, — повторила Лена. — Такая не пропадет. Но, к сожалению, ты права. В то, что она убила Леньку из ревности, поверить трудно, уж слишком шустро она ищет ему замену. Ну, с Федькой у нее выйдет крутой облом, приятно представить!

— Почему ты так думаешь?

— Я не думаю, я знаю. Хватит отлынивать, берись за работу.

Заснула Тамара только под утро. В голове упорно вертелись обрывки фраз, перед глазами мелькали недавние сцены. Допрос у Корягина, встреча с Петровым и Лазаренко, унизительный разговор с Галеевым. А потом — Катюша, при одном воспоминании о которой Тамару начинало трясти. Неужели Леонид любил такую? "Нет, нет, нет!" — твердило сердце. «Да», — подсказывал рассудок, и от этой неопределенности тягостные мысли становились лишь неотвязней.

В двенадцать надо было выезжать на похороны, а около десяти Тамару разбудил звонок в дверь.

— Кто там?

— Это по поводу Неволина, — ответил прокуренный голос неопределенной половой принадлежности. — Откройте.

Не вполне проснувшаяся Тамара покорно отворила. На лестничной площадке стояла женщина лет сорока с короткой стильной стрижкой, не слишком идущей к грубоватым чертам лица. Впрочем, гостья не дала себя разглядеть, моментально перешагнув порог.

— А, в этой квартире вы прописаны? Неплохая планировка, обожаю сталинские дома. Хотя мебель давно пора сменить. Боже, вы что, никогда не делали здесь ремонта? Запущено до невозможности.

— Кто вы? — изумленно спросила Тамара. На минуту ей почудилось, что гостья явилась из отдела недвижимости. Неужели мама тайком подала объявление об обмене?

— Все ясно, — словно не услышала вопроса незнакомка. — Вы ведь жили как бы у Ленчика, а здесь оставалась мать. Их поколение, выросшее в совковые времена, нетребовательно к удобствам.

— Кто вы? — повторила Тамара.

— Вы что, меня забыли? — Женщина в недоумении уставилась на Тамару, затем, успокоившись, добавила: — Да, правильно. Все говорят, вы не от мира сего. Я — Юлия Чернова, журналистка. Специализируюсь на культуре. Ленчик нас с вами знакомил, год назад или два. Вспомнили? Я о нем пару раз писала, но это так, мелочевка. Типа анонсы выставок и немного биографии. Зато теперь статья пойдет "на ура". Безвременная таинственная смерть гениального художника, его безутешные красотки-любовницы — то, что доктор прописал. Читатель это любит.

— Об этом писать не надо, — испугалась Тамара.

— Не мелите чуши. Вы не знаете коммерческой конъюнктуры, а я знаю. Между прочим, у нас никто не зарабатывает на культуре столько, сколько я. Эта область всегда считалась типа маловыгодной. А я доказала, что по-настоящему талантливый журналист даже здесь сумеет себя проявить. У меня свой стиль, подкупающе откровенный. Читателю это нравится. Он не любит интеллигентских намеков, предпочитая прямоту. После моей статьи народ на выставку валом повалит. Ведь Союз художников собирается проводить выставку работ Ленчика, вы в курсе? По жизни, я про Ленчика почти все знаю. Все-таки он тоже вращался в кругах, близких к культуре. Мы часто встречались. Но я привыкла работать добросовестно. Мало ли, в каких деталях ошибусь, уж лучше уточню у вас.

— А если не писать о его личной жизни, а только о работах… — робко предложила Тамара.

— Вы что, ему враг? Вы хотите, чтобы выставка провалилась?

— Нет.

— Тогда не давайте советов, я не дура, чтоб слушаться непрофессионалов. Ответите на пару вопросов — хорошо, не ответите — обойдусь, у меня и так материалу хватает. Итак, вы жили с Ленчиком около трех лет.

— Да.

— Но другими женщинами он тоже не брезговал. Темпераментный парень, ничего не скажешь. А вот у меня с ним, кстати, ничего не было. Не мой тип.

"Это ты не его тип, — подумала Тамара. — Леонид терпеть не мог агрессивных женщин. А уж на «Ленчика» ни за что бы не откликнулся".

Юлия Чернова между тем бойко продолжала.

— Какие-нибудь подробности о его эротических предпочтениях очень украсили бы статью. Разумеется, я сумею преподнести это в деликатной форме, можете не волноваться. Сочетание откровенности, эрудированности и культуры — как раз мой стиль. Ну?

Тамара молчала.

— Ладно, — махнула рукой журналистка, — все забываю про ваши комплексы. Редко приходится общаться с людьми вашего круга. Спрошу у Лариски или Инны, кажется, у них с Ленчиком что-то было. Или нет, лучше Катюша, она на днях хвасталась, что наконец его трахнула. Это правда?

Тамара молчала.

— Тамара, вы же современная женщина, — благодушно заметила Юлия. — Нельзя быть такой косной. Я понимаю, вы не сумели вписаться в наш круг, несмотря на все старания бедного Ленчика. Но хоть немного вас пообтесать он был должен. Что за нелепая скованность? Удивительно, как он прожил с вами целых три года. Наверное, дело во внешности. У Ленчика был глубокий художественный вкус, и ваша красота компенсировала для него все остальное. Правильно?

— Не знаю, — со вздохом ответила Тамара. Она действительно не знала.

— Это как раз получается плавный переход к теме выставки, — обрадовалась Чернова. — Там ведь будет ваша обнаженка. Правда, я ее еще не видела, но в Союзе сказали, что Галеев обещал. Ленчик так неохотно расставался со своими новыми работами, удивительно, что он сделал Галееву такой подарок. И как раз накануне смерти, прямо-таки на редкость удачно! Народ валом попрет смотреть.

— Я не позволю этого выставить, — сухо произнесла Тамара.

— Нельзя быть слишком эгоистичной. Интересы искусства надо ставить выше личных, в нашем кругу так принято. Ладно, давайте к главному, у меня мало времени. Из-за чего Ленчик покончил с собой?

— Он не покончил с собой, его убили, — машинально поправила Тамара. Взгляд журналистки загорелся такой алчной радостью, что Тамара прикусила язык, да было поздно.

— Убили, вот как… Но это еще лучше, Тамара! Превосходно. Кто? Кто убил?

— Ведется следствие. Я не знаю.

— Но тело обнаружили вы?

— Да.

— Почему милиция отвергла версию самоубийства?

— Не знаю, — соврала Тамара. Она была в панике, чувствуя, что сейчас наговорит лишнего. Впрочем, любая информация, данная подобной особе, представлялась лишней. Но противостоять напору Тамара никогда не умела.