— Я присутствовала на собрании как член Ассоциации жителей «Кленовой рощи».

Он недоверчиво фыркнул:

— Я думаю, вы не будете сильно разочарованы, если наше сегодняшнее свидание не состоится. Мне что-то расхотелось развлекаться.

— Черт побери ваше упрямство! Вы не желаете меня слушать, вы верите тому, что вас больше устраивает. — Она швырнула трубку и добавила, не в силах остановиться: — Иди к черту, Рой Вестон!

Спустя минуту дверь в кабинет отворилась и показалась голова Гленна.

— Что-нибудь случилось? Мне показалось, что ты на кого-то кричишь.

— Нет, все хорошо. Она отвернулась к окну.

Гленн слегка поколебался, а потом осторожно спросил:

— Сегодня все прошло нормально с Салли Дуглас? Я знаю, что она бывает порой невыносима.

— С Салли все нормально, — ответила Ева, слегка покривив душой, — я собираюсь сейчас уйти домой, у меня страшно разболелась голова.

— Конечно.

Гленн еще раз вопросительно посмотрел на нее и закрыл за собой дверь.

Однако Ева ушла не сразу. Она беспокойно ходила по комнате. Возмущение в ней сменялось разочарованием: она не увидит Роя сегодня вечером. И хотя ей пока не хотелось анализировать положение, в котором она оказалась, в ее мозгу уже начинала шевелиться невыносимая мысль: она вообще больше не будет встречаться с Роем.

С тяжелым вздохом она подошла к столу и села, не сводя глаз с телефона. О чем думает Рой в эту минуту? Может быть, он позвонит ей и извинится? «Он обязан передо мной извиниться», — уверяла она себя, но постепенно уверенность в своей правоте покидала ее. Рой ошибается на ее счет, но эта мысль служила ей слабым утешением. Черт побери, она не станет взвинчивать себя, пока не убедится, что это она была неправа.

Резким движением она схватила трубку и стала набирать номер; ей нужно сегодня чем-то отвлечь себя от мыслей о Рое.

— Алло, — послышался в трубке доброжелательный голос.

— Привет, Эми, это Ева. Ты сегодня вечером занята?

Подруга рассмеялась:

— Безумно. Собираюсь мыть голову, штопать носки и копаться в тряпках. Если у тебя, конечно, нет более заманчивого предложения.

— А давай вместе пообедаем и выпьем чего-нибудь?

— Выпьем? Это звучит серьезно. Чувствую, что ты расстроена. В чем дело?

— Я расскажу тебе все потом. Встретимся у Пабло?

— Прекрасно.

— Тогда до встречи.

Ева повесила трубку и медленно поднялась. Даже мысль о том, что ей не придется провести этот вечер в одиночестве, не улучшила ее настроения. Все аргументы, которые она находила в свою защиту, ничего не стоили против единственного факта: они не будут сегодня вечером смотреть друг другу в глаза и не будут гулять по парку, держась за руки.

К тому времени, когда она вернулась домой, приняла душ и переоделась в кремовое поплиновое платье с кружевным воротником, она уже чувствовала себя абсолютно подавленной, а внизу живота был такой холодок, который она всегда ощущала перед визитом к зубному врачу.

Когда она подъехала к кафе, Эми уже сидела за столиком и изучала меню.

— Извини, я опоздала, — сказала Ева и села в кресло. — Ну, что тут есть хорошенького? — спросила она, глядя в меню.

— Лично я закажу омлет, — ответила Эми и поставила локти на стол. — Сегодня я видела твое имя в газете.

Ева устало отложила меню.

— Я, наверное, сначала чего-нибудь выпью.

Подруга посмотрела на нее с удивлением.

— Я сказала что-то не то? Что с тобой, в конце концов, происходит? У тебя такой вид, будто ты вот-вот расплачешься.

— Все так перепуталось. В общем, человек, с которым я встречалась несколько последних дней, — застройщик, хочет снести поместье Брентов. Он тоже увидел мое имя в газете и решил, что это я организовала общественность, которая выступает против строительства в «Кленовой роще». Мы страшно поругались с ним днем, и теперь я чувствую себя ужасно.

Эми сочувственно слушала.

— Да, нехорошо получилось. Не тот ли это джентльмен, которым ты была увлечена на прошлой неделе?

Ева угрюмо кивнула:

— Тот самый. Я на него безумно зла, потому что он не верит мне. Не я вдохновительница этого крестового похода, но по-прежнему хочу встречаться с ним.

Подошел официант, и Эми внимательно разглядывала Еву, пока та делала заказ. Когда официант удалился, она выдала свой диагноз:

— Случай тяжелый. Ева вздохнула:

— Прежде всего, для меня вообще было безумием связываться с Роем. Я должна была предвидеть, что рано или поздно, но его работа разлучит нас.

Принесли омлеты, и Эми с энтузиазмом принялась за еду. Это был омлет по-французски, отлично поджаренный и очень горячий. У Евы его вид вызвал тошноту.

— Ничего безумного в том, что ты стала с ним встречаться, нет. Безумием было бы отказаться от этих встреч. Давай говорить прямо. Не каждый день в твою жизнь входит человек, от которого у тебя кружится голова. Твой долг перед собой — уладить ваши разногласия.

— Может, и так, но Рой был страшно взбешен, и я не уверена, что он заинтересован в налаживании наших отношений.

— Но попробовать все равно стоит. Если ты переживаешь, он, вероятно, тоже.

— Он даже не хотел меня слушать.

— Он был рассержен и уязвлен. Уверена, что за это время он остыл. — Эми похлопала ее по руке. — Ешь.

Ева послушно попробовала омлет. Захочет ли Рой выслушать ее теперь? Мысль, что он может захлопнуть перед ней дверь, была не из приятных. Но сдаваться без боя тоже не хотелось.

— Некоторые проблемы не поддаются решению, — сказала Эми негромко, — но ты, по крайней мере, попытайся.

Ева промолчала. Она знала, что Эми думает о Стэне. Эми и Стэн почти год жили вместе, а потом он сказал, что ему нужна свобода, и съехал. Для Эми это был тяжелый удар. Стэн был «свободным художником» и постоянно менял работу. С самого начала Ева считала, что он не пара для Эми. Ее подруга была трудягой с сильно развитым чувством долга, а Стэн был совершенно безответственным человеком. Иногда он пропадал на несколько дней без всякого объяснения. Эми временами приходилось с ним довольно тяжело, но Ева никогда не сомневалась, что ее подруга любит его. С тех пор, как Стэн три года назад уехал, Эми серьезно не интересовалась ни одним мужчиной.

— Ты права, Эми. Я сделаю еще одну попытку. Поеду к Рою прямо сейчас.

По дороге Ева пыталась решить, как себя вести. Она была так поглощена мыслями об этом, что чуть не проехала на красный свет. После этого она все же сосредоточилась на дороге, пока не доехала до возводимого комплекса. В красноватом свете уличных фонарей новенькие дома стояли под необычными углами друг к другу. Крыши их то взмывали высоко вверх, то резко падали вниз, затем снова возносились вверх. «Они похожи на зубья гигантской пилы, — подумала Ева. — Я не смогла бы жить в этой бездушной чудо-новостройке».

Однако она явилась сюда не затем, чтобы рассматривать архитектуру, напомнила она себе, и подошла к дому, где жил Рой. Позвонив в дверь, она стала напряженно ждать. Послышались приближающиеся из глубины квартиры шаги, и Ева почувствовала, как ее охватывает нервная дрожь. Что, если Рой увидит ее и захлопнет дверь? Дверь широко раскрылась, и из квартиры вырвался поток света. Еве пришло на ум, что так неуютно чувствуют себя преступники, которых допрашивают при свете яркой лампы.

Рой — высокий, внушительный и не склонный к компромиссам, стоял в дверях и смотрел на нее.

— Можно войти?

Он отступил от двери.

— Если желаете.

— Спасибо.

Никаких признаков того, что он смягчился, не было, но она вошла в холл и сказала:

— Я хотела бы с вами поговорить, если можно.

— Пойдемте в гостиную.

Комната, в которую он ее провел, застелена оранжевым ковром, в одной стене — большое круглое окно, мебель состояла из ярко-голубого секционного дивана и кресел.

— Садитесь, я принесу выпить.

— Спасибо, не надо.

Ева чувствовала себя все более неловко и напряженно. Возможно, она сделала ошибку, придя сюда.