Оставив деньги на столе, Рой вышел из бара, пересек просторный вестибюль и поднялся на лифте к себе. Он набрал рабочий номер, указанный на визитной карточке Евы, и через несколько секунд услышал ее голос.

— Привет. Это Рой Вестон.

— Привет.

Он уловил в ее голосе замешательство.

— Если вы не заняты, я бы пригласил вас пообедать со мной завтра вечером.

Последовала долгая пауза, и он уже начал сомневаться, так ли она заинтересовалась им, как ему показалось.

— Ну, если сказать честно, я тоже хотела бы поговорить с вами, я не занята завтра вечером, — ее голос стал более решительным, — и с удовольствием с вами пообедаю.

— Отлично. Я заеду за вами в половине седьмого.

2

В пятницу вечером Ева разглядывала себя во весь рост в зеркале, вставленном в дверцу стенного шкафа в ванной комнате. На ней было платье-костюм из лилового шелка с изящным золотым пояском на талии, юбка длиной чуть ниже колена падала красивыми фалдами. Ее черные волосы над левым ухом украшала белоснежная камелия. В ожидании Роя Ева волновалась, как школьница, собирающаяся на первое свидание.

Она достала косметичку, наложила еще чуть-чуть теней на веки и принялась внимательно разглядывать свое лицо.

Хотя Ева не привыкла любоваться собой, но сегодня она явно себе нравилась. Ее карие глаза блестели ожиданием, а лицо светилось.

Когда зазвенел звонок, сердце ее подпрыгнуло. «Успокойся, — приказала она себе. — Это не первый мужчина, который нажимает кнопку твоего звонка». Но она не чувствовала под собой ног, когда слетала по ступенькам в прихожую. Там она в последний раз взглянула на себя в овальное зеркало в золоченой раме и с улыбкой открыла дверь.

Рой был стройным и привлекательным в двубортном синем костюме с золотыми пуговицами. На какое-то мгновенье она застыла в дверях и смотрела на него. Потом опомнилась, взяла сумочку, легкий жакет и сказала:

— Я готова.

Рой подвел ее к темно-зеленому «мерседесу».

— Я заказал столику Джамиля, надеюсь, вы не против?

— Прекрасно.

«И дорого, — подумала она, — но Рой Вестон, судя по его виду, мог себе это позволить». Ева смотрела в окно. Они как раз проезжали мимо дома Брентов, и это еще раз напомнило ей, о чем нужно поговорить сегодня с Роем. Поместье со вчерашнего дня не выходило у нее из головы, так же как и Рой.

Когда Ева накануне вечером прогуливалась вдоль реки, она думала, какое у Роя может быть хобби. Возможно, он любит ходить под парусом? Ей так хотелось продолжить уроки, которые ей давал Макс. И сегодня утром, когда она проснулась пораньше, чтобы полить цветы и полюбоваться на восход солнца, она подумала: «А встал ли уже Рой?»

В ресторане их проводили в комнату, освещенную свечами, и посадили за столик, накрытый белой сильно накрахмаленной скатертью. Пока официант ставил на стол ливанские закуски, Ева спросила:

— Вы родились в Канзас-сити?

— Нет, в Чикаго, но отца часто переводили, так что мне пришлось пожить в разных штатах. Сейчас мои родители живут в Калифорнии. А вы здесь родились?

— Да, у моих родителей был дом рядом с тем местом, где теперь живу я, но когда отец вышел на пенсию, они продали его и переехали во Флориду.

— А как насчет братьев и сестер?

— Сестра живет в Хьюстоне. А у вас?

— Четверо братьев.

— Пять мальчишек! Господи, наверное, вашей маме некогда было даже присесть.

— Это уж точно! Например, за обедом мы имели обыкновение ронять вилку под стол и там, под столом, связывали вместе шнурки на ботинках брата, сидевшего рядом. И все остальное в таком же духе.

— Я рада, что мои туфли без шнурков.

— Теперь вы в безопасности, я уже вырос из таких шуток.

Однако в своей безопасности она была далеко не уверена, уж слишком сильно он ее привлекает. Знает ли он, как соблазнительно блестят его глаза в пламени свечей? Но проблема с поместьем Брентов существует, и то, что Рой собирается с ним сделать, может встать между ними.

— А чем вы теперь увлекаетесь? — спросила Ева.

— Я люблю ходьбу, велосипед, ручной мяч — почти любой активный вид спорта. Единственная моя слабость — это любовь к старому кино.

— А ходить под парусом вы любите? Она представила его на борту парусника в свитере и белых парусиновых брюках. Он кивнул.

— Я давно не плавал, но когда-то мне это очень нравилось. Моя семья жила некоторое время на Кейп-Код, и у нас была там парусная шлюпка. А вы ходите под парусом?

— Я очень бы хотела, но я новичок.

— Думаю, я мог бы взять лодку напрокат. Может быть, мы покатаемся как-нибудь в хороший денек?

— Это было бы замечательно.

— Ваша работа связана с поездками за пределы Тулсы? — спросил он.

— Да нет. Порой только выезжаю на какую-нибудь конференцию. А вам приходится много путешествовать?

— Иногда. До того, как я стал заниматься недвижимостью, я ездил очень много.

Она отпила воды.

— А чем вы намерены заняться в Тулсе?

— Сейчас я рассматриваю сразу несколько проектов. Возможно, займусь строительством торгового центра в западной части города и жилых домов в южной.

— Понятно. — Она улыбнулась и отметила, как в колеблющемся пламени свечи его лицо стало более жестким и отчужденным.

С наигранным равнодушием она проговорила:

— Я слышала, что вы купили поместье Брентов.

— Да.

Она взяла булочку, разрезала ее и стала намазывать маслом.

— Вы недавно в нашем городе и незнакомы с его историей, но вам очень повезло с этим домом. Поместье Брентов — величественное напоминание о прошлом, не говоря уже о том, что это центр района «Кленовая роща». Орсон Брент был таким могущественным человеком, что, когда вокруг строились дома, все, очевидно, хотели смотреть в его сторону, — она засмеялась. — Во всяком случае, фасады всех домов обращены на поместье.

— Это интересно, — сказал он равнодушно.

— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила она прямо.

Рой дотронулся до кольца с печаткой на мизинце, задумчиво посмотрел на него и сказал:

— Пока у меня нет конкретных планов. Ева отодвинула тарелку и отбросила дипломатические уловки.

— Значит, слухи, что вы собираетесь снести поместье, неверны?

Брови Роя поползли вверх от удивления.

— Черт возьми, в этом городе слухи распространяются с невероятной быстротой. Как я уже сказал, я еще не принял решения. Это лишь один из рассматриваемых вариантов.

Со вздохом облегчения Ева откинулась в своем кресле. Она с удивлением отметила, что руки дрожат. Ее волновала судьба поместья, но одновременно беспокоило, сможет ли она и дальше встречаться с Роем? Вряд ли это будет возможно, если он разрушит одну из достопримечательностей, для сохранения которых она прилагала столько усилий.

— Я рада, что вы рассматриваете и другие варианты, помимо сноса. Это была бы такая потеря.

Появился официант с отбивными.

— Я уже говорила, что выросла в доме неподалеку от того места, где сейчас живу, и поместье Брентов всегда было у меня перед глазами.

— Наверное, многое изменилось в округе со времен вашей юности. — Он отрезал кусок отбивной.

— Когда я росла, часть домов быстро ветшала, но теперь все решительно изменилось к лучшему: большинство — отреставрировано.

Рука Роя замерла, и он удивленно уставился на нее.

— Вы хотите сказать, что весь район состоит из старых домов? И никакого прогресса в его развитии?

Ева почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Она с трудом сдержалась и, не повышая голоса, ответила:

— Не знаю, что вы подразумеваете под словом «прогресс», но, на мой взгляд, то, что старые дома удалось спасти, — это победа. А если вас интересует, есть ли в районе современные здания, я отвечу: да, есть, но они неважно смотрятся. Она немного смягчилась.

— Правда, дом, спроектированный Фрэнком Алойдом Райтом, до некоторой степени гармонирует с окружающей средой, но он был построен в двадцатые годы. Обычно же, если старый дом сгорает или попадает под снос, владельцы отстраивают дома в традициях старой архитектурной школы.