Она втащила его в квартиру.

— Я забью дверь гвоздями, если ты попытаешься уйти.

Они снова обнялись, и их губы сомкнулись в жгучем поцелуе. Она крепко обнимала его, как будто боялась, что, ослабив объятия, опять потеряет его.

Наконец он оторвался от нее.

— Я скучал по тебе, — сказал он неровно.

— Я тоже скучала по тебе. Ужасно, — добавила она пылко, пряча лицо на его груди.

Он погладил ее по волосам.

— Тогда почему мы оба так нелепо провели последнюю неделю?

— Потому что ты не просил меня остаться!

Она колотила его по груди, но не от гнева, а от необходимости снять бурные эмоции.

— Почему ты позволил мне уехать?

Он взял ее за руки.

— Потому что я думал, ты хочешь уехать, — он улыбнулся. — Я был благородным. Это продолжалось целую неделю, после чего я решил послать к черту благородство. Мне не нравилось все это.

— Но я не знала, что ты хотел, чтобы я осталась!

Он усмехнулся и коснулся ее щеки.

— Мы можем уладить все это позже. Сейчас поздно, и я устал. У тебя есть еще кровать?

— Нет.

— Хорошо.

Когда он потянулся к своему чемодану, она увидела дорожный ярлык.

— Ты ехал автобусом? — недоверчиво спросила она. — Ты проехал на автобусе весь путь из Арканзаса? Но почему?

— Я не люблю поезда, — просто ответил он.

— Я понимаю, что у нас еще очень много дел в Нью-Йорке, но когда мы будем возвращаться в Арканзас, то полетим самолетом.

Он быстро взглянул на нее.

— Мы возвращаемся? Правда, здешнее уличное движение приводит меня в ужас, но я привыкну к нему, если ты хочешь остаться здесь. С другой стороны, если мы вернемся, то сможем приезжать в Нью-Йорк на спектакли и в оперу, когда ты захочешь. А группа «Мет» приезжает в Даллас раз в год — я проверял. И мы можем периодически ездить в Канзас-Сити на концерты симфонической музыки.

— Я должна поговорить с Джимом Петерсом, но я абсолютно уверена, что смогу получить постоянную работу в Файэтвилле.

Она счастливо смеялась, ощущая облегчение и ненужность управления своей радостью.

— Но главная беда заключается в том, что уже пропали билеты на праздник урожая.

Он отпустил ее руки и поцеловал ее.

— Я могу сказать тебе, что люблю тебя?

— Докажи это, — прошептала она срывающимся голосом.

Он повел ее через холл, сделав два неверных шага в туалет и в ванную комнату, прежде чем нашел дверь в спальню.

Он включил свет и начал благоговейно раздевать ее, в то время как она поспешно помогала ему снять его одежду. Они слились вместе со страстью, обостренной их разлукой. Отчаянно истосковавшиеся, они ласкали и обнимали друг друга с необыкновенной силой и нежностью, словно стараясь наверстать упущенное время. Физическое высвобождение их сдерживаемого желания было одновременно неистовым и восхитительным.

Потом Джасинда лежала рядом с ним, положив руки ему на грудь.

Никогда прежде не ощущала она такого глубокого удовлетворения. Каждый раз раньше, независимо от того, каким бы пылким и захватывающим дыхание ни был час любви, она подсознательно чувствовала, что их связь не будет продолжаться долго. И лишь теперь она знала, что это будет всегда. Вечно.

Он слегка дернул ее за прядь волос.

— О чем ты думаешь?

— О том, как мы собираемся провести вместе остатки наших жизней. Я думаю, что мне это понравится.

Она повернулась, чтобы оставить многозначительный поцелуй на его груди.

— Я понимаю, для чего ты это сделала, — прошептал он.

Нежно взяв рукой ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе. Мгновение, которое длилось бесконечно, они просто смотрели друг на друга. Мысли о любви проносились в сознании Джасинды, и она читала их в глазах Эрика. Но их чувства были настолько глубоки, что не находилось слов, чтобы выразить их. Они прижались теснее друг к другу, и его губы нежно коснулись ее губ.

Она ответила ему призывным поцелуем и снова оказалась надежно накрытой его телом, в то время как их губы обменивались обжигающими поцелуями. Она скользнула руками по упругим мускулам его спины, затем ниже по бедрам и ощутила, что его желание вновь пробуждается.

— А ты знаешь, сколько раз я мечтал обнять тебя так, с тех пор как ты уехала? — чуть слышно шепнул он ей в ухо.

Ощущение его прерывистого дыхания на чувствительной мочке ее уха вызвало волнующий трепет вдоль позвоночника.

— Не больше, чем я мечтала обнять тебя.

Она завершила свои слова таким поцелуем, который опрокинул их обоих в бездну обоюдной потребности.

Нетерпение, с которым они занимались любовью в первый раз, сменилось восхитительным спокойствием, которое исходило от уверенного ощущения того, что в их распоряжении теперь все время мира. Их поцелуи были томными и сладострастными прикосновениями, а их ласки — нежными массирующими поглаживаниями. Джасинда скользила руками по его телу, а его руки двигались по ней тем самым, одному ему известным способом, который вновь возбуждал уже удовлетворенное желание. Их страсть нарастала постепенно до тех пор, пока их тела не слились вместе с легкостью огромной любви и желанной близости. Их поцелуи становились все более откровенными, а руки ласкали друг друга с возрастающей настойчивостью.

Окутанная призрачным туманом, Джасинда чувствовала, что наслаждение Эрика становится ее собственным. Его стоны удовольствия еще более возбуждали ее, и было абсолютным блаженством ощущать ответ его тела на ее прерывистые вздохи. Они синхронно двигались с нарастающей скоростью до тех пор, пока первые тлеющие угли экстаза не вспыхнули ослепляющим всепожирающим огнем. В момент, когда глубоко внутри нее раскрылся цветок чистого чувства, она прижала Эрика плотнее к себе, умирая от необходимости чувствовать его эмоции так же глубоко, как и свои. И лежа потом рядом с ним, она наконец осознала, что постигла наивысшую гармонию в любви, измерив глубину их чувств не только своими собственными, а их общими ощущениями, впервые посмотрев на занятие любовью их общими глазами. И это заставило ее испытать состояние счастья. Эрик перекатил ее на свое чуть влажное расслабленное тело и откинул назад ее волосы.

— Почему ты улыбаешься?

— Потому что только что, когда мы занимались любовью, я почувствовала, что полностью слилась с тобой. Мне понравилось это, — она наклонила голову, чтобы поцеловать его в кончик носа.

— Тогда мы будем часто заниматься любовью, — галантно предложил он.

— Согласна.

Внезапно она стала серьезной. А что, если бы Эрик не приехал в Нью-Йорк и они никогда не были бы вместе? Но эта мысль больше не пугала ее, когда он был здесь, рядом. Для нее сейчас полностью открылось, что она могла бы потерять и какой пустой стала бы ее жизнь без Эрика. Положив голову ему на плечо, Джасинда крепко обняла его.

— Ох, Эрик, мне понадобилось так много времени, чтобы разобраться в тебе. С самого начала я была такой ограниченной… такой дурой… и…

Он прервал ее слова поцелуем.

— Эй, я не собираюсь слушать тебя, когда ты плохо говоришь о моей будущей жене.

Она нежно засмеялась и еще сильнее прижалась нему.

— Хорошо, я не буду рисковать спорить с моим будущим мужем.