— Нет, я не повеселилась, — мрачно заявила Лори. — И не танцевала с доктором Мейсоном. Я не… Я вообще ничего не делала.

— Очень правдоподобная история, — сказала сестра. — Что, совсем ничего?

— Ничего не делала! — настаивала на своем Лори, открывая свой шкафчик. Она проверила одежду, прочитала задание на день и застонала.

— В чем дело? — спросила сестра.

— Инструкции. Где они? — пробормотала Лори. — У меня должен быть тромбофлебит, а я не имею ни малейшего представления о его симптомах.

— Это несложно, — сказала сестра. — Закупорка сосудов, обычно в ногах. Резкие боли в основных мускулах, ноют ноги, бросает в жар. Если тромб оторвется — это конец, Лори. Он может попасть в сердце, и тогда уже ничем не поможешь.

— О Боже, — вздохнула Лори. Голова разболелась еще сильнее. — А не достаточно просто головной боли?

— Обычно нет, — ответила сестра. — Не перестарайся с симптомами. Ты усредненный пациент, а студентам еще далеко до окончания учебы. Веди себя попроще.

Настенные часы прозвонили.

— Это больничное кредо. Держись проще, не усложняй.

И вся троица из утренней команды устремилась к двери и своим обязанностям.

— Легко сказать, — пробормотала Лори, сменив брюки на юбку, которая требовалась в данном случае. — Думаю, вы бы хотели, доктор Мейсон, чтобы я держалась попроще.

Она вздрогнула. Эта мысль испугала ее до полусмерти. И все же она имела какой-то восхитительный привкус.

Звонок зазвонил снова, отмечая начало занятий. Как всегда опаздывая, Лори взбила волосы, криво застегнула блузку, вытащила ее край из юбки, чтобы придать своей одежде более неряшливый вид.

Выглянув через приоткрытую дверь в коридор, она осторожно осмотрела холл и, убедившись, что там никого нет, ринулась в комнату, где по расписанию должны были проходить занятия. Перед тем как открыть дверь, Лори засунула в рот пару жевательных резинок и принялась энергично жевать. Затем она широко распахнула дверь и двинулась, заметно прихрамывая, вниз, к центру аудитории.

— Опоздали на три минуты, — проворчала сестра-инструктор.

— Ничего не поделаешь, — громко ответила Лори. — Быстрее не могу: нога болит. Видите, аж хромаю. Последние пару дней кидает то в жар, то в холод.

— А-а. Боль в ноге. Джентльмены, — другая женщина сделала знак четырем студентам, приглашая их начать опрос.

Обследование заняло все утро и часть дня, пока один из студентов не наткнулся на волшебное слово.

— Тромбофлебит! — завопил он во весь голос. Три других студента тяжело вздохнули.

— Это было так очевидно, — удрученно проговорил Феддер. — Мы могли бы догадаться еще утром. Что дальше?

— Лечения от вас не требуется, — сказала сестра-инструктор. — Но учтите на будущее, вы сейчас поставили диагноз опасной болезни. У мисс Лори тромб в ноге. Если он оторвется и доберется до сердца, мы будем иметь очень серьезную проблему. Назначаемое лечение представляет собой курс уколов по разжижению крови, чтобы растворить тромб и восстановить нормальное кровообращение.

— Прямо как в романах о Шерлоке Холмсе, — обрадовался один из третьекурсников. — Когда собраны все улики, раскрыть тайну ничего не стоит.

— Не забывайте, что мы пропустили ланч, а время движется к ужину, — сказал другой.

— Можно достать что-нибудь на кухне, — предложил третий студент. — Пригласим Лори перекусить вместе с нами.

Из группы серьезных юношей, будущих врачей, они превратились в неорганизованную толпу, занятую одной мыслью — поесть. Лори, такая же голодная, как и остальные, последовала за ними в подвал, во владения шеф-повара, куда не распространялась власть ни главного администратора, ни старшей сестры. Но, к несчастью, администратор также пропустил свой ланч и теперь сидел за первым столом у входа. Оживленные возгласы застряли у студентов в горле. Наступила мертвая тишина.

Доктор Мейсон поднялся со своего места и помахал им, приглашая к столу.

— Как я понимаю, вы, джентльмены, успешно справились с установкой диагноза?

— Единодушное решение, — доложила сестра-инструктор. — Конечно, потребовалось более трех часов, чтобы прийти к заключению.

Официанты принесли еду, и завязался общий разговор. Наконец администратор встал.

— Разумеется, четыре единодушных решения могут оказаться и неверными, — заявил он. — Нельзя работать в больнице, руководствуясь общими правилами.

В этот момент на глаза ему попалась Лори, которая пыталась спрятаться от него на последнем сиденье.

— Мисс Майклсон. Девушка, которая была вчера почти при смерти от диабета. Не так ли?

Общий тяжкий вздох поднялся над столом вместе с парами сочной тушеной говядины.

— Ну, мне все равно, — сказал Фелдер, не глядя на него. — У меня с шести утра во рту ни крошки не было.

— Вперед, налетайте, — приказал доктор Мейсон. — Насыщайтесь, голодные целители, пока мы с мисс Лори немного побеседуем. Не возражаете?

Лори со вздохом встала. Доктор говорил со студентом, который сидел рядом с ним. Лори украдкой схватила половник, зачерпнула похлебки и принялась отчаянно дуть на нее, пока доктор разговаривал. А потом запихнула в рот столько мяса, сколько уместилось. К сожалению, ее рот был недостаточно велик.

— Нет никакой необходимости давиться, — посоветовал доктор, вводя ее в свой кабинет и закрывая дверь.

Лори осторожно попятилась от него.

— Садитесь, — скомандовал доктор, выдвигая для нее стул.

После минутного колебания Лори присела.

— Я не работаю в этой больнице, — решительно заявила она.

Доказав свою храбрость, она сжала пальцы, чтобы унять дрожь, и положила кулаки на стол.

— Теперь нет? — вкрадчиво проговорил доктор. — А вы не догадываетесь, юная леди: единственное, что я хочу узнать, — это какое отношение вы имеете к моей больнице?

О-о, подумала Лори, его больница! Его императорское владение. Если я скажу ему все, не успеет он свистнуть, как я окажусь на улице за семь месяцев до выпуска! Да, подсказала ей логика. А если не скажу правду, то буду на улице еще скорее. Лори вздохнула.

— Я актриса, — начала она. — И работаю по контракту с больницей.

— На кой дьявол нужна актриса в моем штате? — возмутился он.

— Я играю роль усредненного пациента, — шепотом выдавила из себя Лори.

— Громче, — прорычал доктор.

Лори вздрогнула и заткнула уши. Ничто не действовало на нее хуже, чем громкие окрики. Особенно громкие окрики здоровенных, сердитых мужчин. Она глубоко вздохнула и придвинулась к нему.

— Заткнитесь, — твердо сказала она.

Что он и сделал. Доктор плотно закрыл рот, пожевал нижнюю губу, посчитал, казалось, до десяти или, может быть, до сотни и затем посмотрел на неё с улыбкой палача.

— Просветите меня, — нарочито мягко произнес он. — Вы говорите: «усредненный пациент»?

— Да. — Несколько осмелев, она поудобнее устроилась на стуле и разгладила юбку. — Когда я училась в школе в Бостоне, я была очень удивлена, услышав о наборе труппы для работы в больнице. Некоторые больницы Бостона объединились с Гарвардской медицинской школой, поскольку оказалось, что многим студентам сложно воспринимать описание распространенных заболеваний по учебнику. А при непосредственном опросе самих больных студенты часто ошибались, смущая и пугая пациентов. Вот кому-то и пришла в голову мысль нанимать актеров для имитации заболеваний. Теперь во многих медицинских школах страны используют эту систему, а нас называют «усредненными пациентами».

— Ну, будь я… — начал доктор.

— Возможно, — дерзко оборвала она.

— И мы платим вам за эти услуги? — Доктор сверкнул на нее глазами.

— Да. Конечно, не столько, сколько это стоит. Но нищие не могут быть привередливы.

Он отмахнулся от ее возражений, задумался на несколько минут, постукивая пальцами по столу, затем отодвинул стул и встал.

— И, тем не менее, вы и ваша мать — члены загородного клуба?

— Мой отец купил нам пожизненное членство, — тихо проговорила она. — Тогда это было намного дешевле. Вообразите, я могу посещать загородный клуб, но не всегда могу купить еду или, скажем, что-нибудь выпить. Полагаю, вы слышали о новых богачах. Так вот мы с матерью возглавляем список новых бедняков. Теперь, конечно, вы расторгнете контракт со мной?