— Тогда как же случилось, что ты до сих пор не женился? — парировала Грейс. — Не забывай, наш брак не в счет; это всего лишь деловой контракт. Ты ведь тоже отдал все силы карьере, потому что иначе просто не добился бы такого успеха, верно?

Она уже сожалела о том, что завела этот разговор. Спорить с Габриэлем ей совсем не хотелось. А чего хотелось? Об этом Грейс боялась даже подумать.

Уже знакомым ей жестом Габриэль ослабил узел галстука. Взял и тут же отложил нож. Разгладил скатерть.

— Почему я не женился? Наверное, потому что видел, что случается, когда отдаешь сердце другому человеку. Развод, горечь утраты… Я не хотел подвергать себя такому риску. Боль потери слишком велика. — Габриэль нахмурился. — Может, я просто трус.

Он — трус? Невозможно. Грейс покачала головой.

— Мне трудно представить, что человек, предложивший незнакомой женщине фиктивный брак и открыто объяснивший свои мотивы, может быть трусом. У тебя все еще впереди. Когда-нибудь ты женишься по-настоящему. На своей ровеснице. И у вас будут дети, а у Стефани братья и сестры. Из тебя получится замечательный отец.

Ее искренность и убежденность тронули Габриэля. Вот только почему у Грейс такие грустные глаза?

— Что ж, поживем увидим. Не стоит заглядывать в далекое будущее. А сейчас давай сменим тему и поговорим о делах. В ближайшие дни я закажу новую мебель и офисное оборудование. Боюсь, на установку уйдет какое-то время. Это не страшно?

— Конечно, нет! Знаешь, Габриэль, я тебе завидую. Ты все умеешь, для тебя нет ничего невозможного. Мы по сравнению с тобой просто пещерные люди.

— Перестань, пожалуйста. Ты недооцениваешь себя. — Его взгляд неожиданно скользнул вниз и задержался, как показалось Грейс, на вырезе ее блузки. — У тебя немалый опыт. Ты более десяти лет ведешь бизнес, и у тебя неплохо получается. Уверен, мне есть чему у тебя поучиться.

У Грейс почему-то появилось ощущение, что, говоря о бизнесе, Габриэль думает о чем-то другом. О чем? Может быть, о ней? Почему у него такой тяжелый, словно налитый желанием взгляд? Почему каждый раз, когда он смотрит на нее, ей кажется, что он хочет того же, чего и она?

Перестань забивать себе голову несбыточными фантазиями! — одернула себя Грейс. Этот мужчина не для тебя. Точнее, ты не для него.

И все же…

Она тряхнула головой, отгоняя навязчивые и совсем неуместные видения, и решительно взяла в руки вилку и нож.

— Вчера у меня была гостья.

— Кто же?

— Моя сестра. Ее зовут Фиона. Она младше меня на два года. Ты бы слышал, как она на меня кричала!

Габриэль нахмурился.

— В чем дело?

— По ее мнению — а это и мнение моих родителей, — я поступила легкомысленно и скоро об этом пожалею. Может быть, мне и не стоило говорить тебе об этом, но я подумала, что так будет лучше.

— Вероятно, она просто переживает за тебя. Это вполне естественно.

Габриэль подозвал официанта и попросил принести кофе, а потом неожиданно подался вперед и прикоснулся к запястью Грейс. Ее рука замерла, кровь моментально прилила к лицу Грейс, а сердце затрепетало, как пойманная в силок птица.

— В том, что семья беспокоится о тебе, нет ничего плохого, — закончил Габриэль свою мысль.

— Я вижу, как дорога тебе Стефани, как ты любишь ее, но это совсем другое.

Он выпустил ее запястье и откинулся на спинку стула.

— Да, кроме Стефани, у меня никого нет. Кстати, я уже поговорил с сотрудниками социальной службы, занимающимися вопросами удочерения. Меня заверили, что проблем не предвидится, и все решится в ближайшее время. Признаюсь, для меня это самая лучшая новость за последние недели.

— Понимаю. Девочке необходима какая-то определенность. Между прочим, ты заметил, что вчера она задержалась после обеда, а не ушла сразу в свою комнату?

— Заметил. И мне приятно, что ты тоже обратила на это внимание. Неплохо было бы сходить куда-нибудь вечером, в кино, например. Как считаешь?

— Габриэль, мне…

— Что-то не так, Грейс?

— Я… мы должны поговорить о наших… отношениях. Установить какие-то рамки…

— Тебя что-то огорчает?

— Нет! Но… понимаешь, мне трудно ориентироваться в этой ситуации. Я хочу помочь Стефани, но ведь наш брак не настоящий, и она может воспринимать меня как чужого человека. Имею ли я право…

— Наш брак не настоящий? — Он мгновенно насторожился. — Что ты хочешь этим сказать? Мы ведь подписали все необходимые бумаги. Наш брак зарегистрирован. Нет, я с тобой не согласен. Мы законные супруги.

— Ты прекрасно понимаешь, что именно я имею в виду. — Она потерла виски — в зале стало вдруг невыносимо душно. — Мы оба согласились, что это чистая формальность, деловой контракт, как ты сам выразился. А раз так, то я не могу вторгаться в твою личную жизнь. Нам нужно определить те границы, которые ни один из нас не должен пересекать. Разве ты не понимаешь, что я пытаюсь сказать?

— Тебе не хочется проводить время со мной и Стефани?

Ну почему мужчины, даже самые умные, бывают такими тупыми? Видя, что Габриэль насупился, Грейс поспешила уверить его в обратном.

— Конечно, хочу. Ну как ты мог такое подумать? Вы оба дороги мне.

Можно ли не верить женщине, когда она так искренне смотрит в твои глаза?

— Давай не будем ничего усложнять. Сейчас нам всем хорошо, верно? Пусть так и будет. Насколько я могу судить, менять ничего не стоит. Как говорится, лучшее — враг хорошего. Ты согласна?

Да, Грейс было хорошо с ним. С ним и со Стефани. Но ситуация становилась слишком запутанной. Впервые за многие годы Грейс почувствовала, что теряет контроль над собственной жизнью. Она кивнула, и в этот момент официант принес кофе.

— Я закажу тебе что-нибудь на десерт, — предложил Габриэль. — Ты почти ничего не съела.

Не дожидаясь ее согласия, он сказал что-то официанту, и через минуту перед Грейс появились фрукты со взбитыми сливками.

— Ты знаешь, сколько здесь калорий?! — ахнула она. — Я располнею и не влезу в свои платья!

— Тогда я куплю тебе новые, — не дрогнул Габриэль. — В Испании мужчины заботятся о своих женщинах не так, как у вас в Америке.

Он сказал это абсолютно спокойно, как о чем-то не подлежащем обсуждению. Грейс же сама мысль о том, чтобы переложить какую-то долю заботы о ней на плечи мужчины, казалась дикой.

— Послушай, у вас в Испании слышали такое слово, как феминизм?

Габриэль нисколько не обиделся.

— Большинство испанцев это не приемлют. А что касается женщин, то со временем они тоже умнеют.

— С тобой бессмысленно спорить. — Грейс демонстративно сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.

— Я вовсе не против того, чтобы поспорить. Мне нравятся женщины, у которых есть свое мнение и которые умеют его отстаивать. Так что выражай свои взгляды, но не обижайся, если я с ними не согласен.

Ну вот. С чего начали, на том и закончили. Некоторое время Грейс смотрела на соблазнительный десерт, потом взяла ложечку и перешла в наступление.

Вечером Габриэль пытался смотреть телевизор, однако ни мелькающие на экране картинки, ни закадровый текст не доходили до его сознания. Он думал о Грейс. Вспоминал ее улыбку, в которой ему чудился некий намек, приглашение к… Нет, не может быть. Он просто выдает желаемое за действительное.

В гостиную заглянула Стефани и, чмокнув Габриэля в щеку, с улыбкой пожелала ему спокойной ночи. Чуть позднее зашла Грейс и тоже пожелала ему приятных сновидений, но, к великому сожалению Габриэля, не поцеловала его, а мимоходом упомянула, что собирается принять душ. Было бы куда лучше, если бы она этого не говорила. Ёрзая на ставшем вдруг неудобном диване, Габриэль из последних сил отбивался от упрямо лезущих в голову мыслей и образов. В конце концов он не выдержал и направился к комнате Грейс. Постояв немного, он тихонько постучал.

Дверь распахнулась, и перед Габриэлем предстала Грейс. Его сердце дернулось и притихло. Габриэль знал, что играет с огнем. В моем плане нет этого пункта, твердил он себе. Я не должен быть здесь. Я не хочу…