«Какого современного политического деятеля вы цените?» — спрашивают на собеседовании у юноши, поступающего на журфак. Он произносит имя одного манипулятора и фигляра, всем известного и никем не уважаемого. «Почему?» — «У него есть харизма». Немудрено, что при ответе на следующий вопрос он образцом исторической личности называет Сталина. Вот что происходит, когда неразумному дитяти в руки попадает такая опасная игрушка, как слово «харизма». Может быть, это дар не божий, а дьявольский?

У нашей страны невеселый исторический опыт. То у руля оказывались беспомощно-пассивные маразматики, то не в меру ретивые харизматики, готовые жертвовать миллионами жизней. Покупаться на харизму нам уже нельзя. Да и само слово для русского уха не очень приятное. Кому-то в нем слышится «харя» («харизмой не вышел» — шутят про одного партийного лидера), кому-то жутковатое эхо лозунгов типа «Под знаменем марксизма — к победе коммунизма!» И вообще: в начале ведь было не слово, а дело, как резонно заметил персонаж по фамилии Фауст. Будут благие дела — слова для их называния найдутся.

Ц

ЦЕНЗУРА

У этого слова есть очень конкретное буквальное значение. И все попытки придать ему переносный, метафорический смысл сбивают нас с толку, уводят в сторону от истины. «Система государственного надзора за печатью и средствами массовой информации» — читаем статью «Цензура» в словаре Ожегова, и важнейшее слово здесь — «государственный». Цензуру может осуществлять только власть, частным лицам эта функция недоступна.

Потому крайне наивно звучит такое заявление одной телеведущей: «Цензура нужна. Я в своей программе прибегаю к цензуре и не допускаю, например, хамства». Конечно, с хамством надо бороться, и порой приходится «фильтровать базар», но при чем здесь цензура? Если ваш мальчик получил двойку и вы его за это не пустили в кино, не станете же вы говорить: «Я устроила сыну террор и взяла его в заложники»!

Коротка человеческая память, и мы почти забыли, какой была цензура в нашем отечестве. Существуя под видом «охраны государственных тайн в печати», она успешно скрывала все, в том числе и самый факт своего существования. Откроем знаменитый «Толковый словарь» Д.Н. Ушакова, выходивший в 1935–1940 годах. Там слово «цензура» сопровождается пометой «устар., загр.», то есть у нас это понятие устарелое, а если где и существует цензура, то исключительно за границей.

Советские цензоры работали увлеченно, творчески, глубоко вникая в вопросы, далекие от политики. Вот одна легендарная история, связанная как раз со словарем Ушакова. За абсолютную подлинность не ручаюсь, но, как говорится: Se поп é vero, é ben trovato (во времена Достоевского сим итальянским выражением свободно оперировал даже Фердыщенко, а сейчас на всякий случай переведу: «если это и не правда, то хорошо придумано»).

Ушакову приходилось работать с цензором в таком плотном контакте, что они даже начали дружить домами. И вот сидят они как-то дома у цензора, чаек попивают, просматривая гранки. Вдруг ответственный товарищ нахмурился и говорит: «Тут у вас слово «любовница». Придется его снять, потому что в нашей стране любовниц не бывает». Ушаков, однако, не растерялся и спрашивает: «А кто же нам только что чай подавал? Кем тогда, простите, вам Нина приходится?» Крыть цензору было нечем, и злополучное слово в тексте уцелело. С формулировкой «женщина, которая находится в половой связи с мужчиной, но не состоит с ним в браке» и с пометой «устар. неодобрит.». Дескать, с этим делом мы покончили давно и вообще — не одобряем.

Когда кто-нибудь в очередной раз примется долдонить, что, мол, нужна «нравственная цензура», — расскажите ему эту историю.

ш

ШНЯГА

Первичное значение этого жаргонного словечка — наркотик кустарного производства и низкого качества. В переносном же смысле — обман, подделка, вообще что-то плохое. В смысле происхождения «шняга» претендует то на связь с древнееврейским «шене-ях» (мелкий товар), то на родство с немецким Schnickschnack (ерунда, чепуха). Обе версии подозрительны.

Так или иначе, «шняга» заняла свое место в длинном и постоянно пополняемом синонимическом ряду таких слов, как ахинея, белиберда, галиматья, ерунда, чепуха, чушь, хренотень и т. п. Особенно часто поминают «шнягу» молодые «сетяне», то есть завсегдатаи чатов и форумов. Например, при обсуждении технических компьютерных проблем: «У меня в правом верхнем углу какая-то шняга вылезла». А порой идут и лингвистические дискуссии: чем же все-таки «шняга» по сути Отличается от простой ерунды и чепухи?.

Подводя предварительные итоги этого народного диспута, можно сказать, что шняга — это чушь не простая, а таинственная, даже с оттенком мистики. Стал я вылавливать из Интернета картинки на тему «shnyaga». Выпала одна вроде бы даже реалистическая, и название сверху крупными письменными буквами — «Шняга». Вот сейчас поймем, с чем ее едят. А на картинке — заснеженные горы, ниже — лес, еще ниже — пруд, посередине которого сидит — тут уж мне слога не хватает, заимствую у Гоголя — «нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал». Ну, и что сей сон означает? Ничего не понятно, полная шняга!

ШОУ

Сравнительно недавно это слово из трех букв вызывало в сознании читателей только образ великого драматурга Джорджа Бернарда Шоу. Ну, особо информированные вспоминали еще и романиста Ирвина Шоу. Хотя имена обоих писателей по-английски произносятся «Шо», а пишутся «Shaw». Нарицательное же существительное «шоу» происходит от «show» и означает, подобно ему, зрелище, представление.

Теперь у нас есть и шоу-бизнес, и целый класс шоуменов. А жизнь превратилась в сплошные реалити-шоу и ток-шоу. Токуем с утра до вечера: и те, кто на экране, и те, кто в кресле перед «ящиком». По все каналам обсуждается примерно один круг вопросов: стоит ли читать книги, можно ли изменять мужу, надо ли любить родину. Ответы никого не интересуют: главное — себя показать. И что толку от того, что заседания правительства нам по телевизору демонстрируют? Вместо того, чтобы практически решать проблемы, министры солидно играют роли. В области таких «шоу» мы всегда были «впереди планеты всей». А называлось это простым русским словом «показуха».

э

ЭСЭМЭСКА

Язык наш — общительный, компанейский. Не любит он официальности, предпочитает разговор фамильярный, без чинов. Широко использует для этого женственную форму с суффиксом «к» и окончанием «а». Казенный термин «платежное поручение» переделывается в «платёжку», любая напряженность снижается тем, что именуется «напряжён-кой». Дом культуры имени Горбунова в Москве еще в советские годы называли «Горбушкой», а теперь это имя закрепилось за находящимся поблизости рынком электронной техники.

Пришла в наш быт мобильная связь, один из видов которой — SMS-сообщения. За этими буквами стоит сочетание «Short Message Service», то есть «Служба коротких сообщений». Но русскому языку эта мудреная расшифровка невдомек. Он без церемоний кладет руку на плечо заморской аббревиатуре: «Эсэмэска ты моя! Давай выпьем на брудершафт!» И вот уже одним русским словом больше стало.

Эсэмэска — новый жанр коммуникации. Она требует краткости и в то же время допускает эмоциональность. Ей не чуждо изобретательное остроумие. Не случайно на улицах и в электричках торгуют теперь сборничками «эсэмэсок». По сути это афоризмы и миниатюры, какие прежде публиковались в «Литературной газете» под рубрикой «Фразы». А группа современных поэтов затеяла рассылку своих стихов в качестве эсэмэсок. Что ж, побольше им адресатов!

я

яппи

«Вот мой Онегин на свободе; острижен по последней моде, как dandy лондонский одет…» Представим, что в наши дни нашелся поэт, равный по смелости Пушкину и замахнувшийся на роман в стихах. Онегин начала двадцать первого века, наверное, был бы там «как яппи бостонский одет». Поскольку слово «дэнди» успело и обрусеть и безнадежно устареть. А мода на костюмы и слова приходит к нам уже не столько из Лондона, сколько из Америки. «В США: увлеченный профессиональной карьерой и материальным успехом состоятельный молодой человек, ведущий светский образ жизни» — так определяет слово «яппи» «Толковый словарь иностранных слов» Л.П. Крысина. Для самих американцев слово «yuppie» тоже довольно новое, возникшее не так давно как сокращение сочетания «young urban professional» («молодой городской профессионал»).