В «парикмахерском» журнале ее встретили любезно, но как-то бестолково. Оказалось, что именно сегодня у них жутко неудачный день, куда-то пропал текст с переводом подписей к фотографиям причесок, да еще «завис» компьютер, так что получить от переводчицы повторный вариант по электронной почте физически невозможно. Придется посылать курьера куда-то к черту на рога, а потом в авральном порядке все это монтировать. Плюс — накладка с главным интервью номера, его герой, известный всей Москве стилист, вдруг отозвал материал, не потрудившись даже объяснить причину.

Так что, главная редакторша металась по помещению, как ошпаренная кошка, шипела на подчиненных и периодически извинялась перед Валерией, рассеянно листавшей журналы в приемной перед чашкой остывшего и безвкусного кофе. Ровно через час она решила, что с нее хватит, эта волынка может длиться до бесконечности, а она в этом журнале не работает и наверняка работать не будет: такая бестолковщина — не ее стиль. Поэтому на сей раз извинилась она и, сославшись на следующую важную встречу, с облегчением покинула этот очумелый муравейник, где к тому же курить в помещении строго воспрещалось, а выходить на лестничную площадку элементарно не хотелось.

В результате Валерия, сев в свою машину, обнаружила, что до ленча у нее — два часа, а езды до площади Маяковского, где в одном из кафе и была назначена встреча, — от силы пятнадцать минут. И тут, по внезапному движению души, Валерия решила заехать в офис к мужу и пообщаться с ним перед командировкой. На случай, если что-то не сложится и он не сможет ее проводить. Благо офис находился по дороге — на Беговой улице.

Валерия улыбнулась, как всегда при мысли о своем красавце-муже, и тронулась в путь, предварительно убедившись, что выглядит, как всегда, безупречно.

Секретарша в приемной отсутствовала, наверняка Боб отправил ее за сигаретами, вечно он забывает их купить, а курит много. Не постучавшись, Валерия тихонько приоткрыла дверь в кабинет мужа и… остолбенела. На диване напротив двери, совершенно раздетый, Боб сосредоточенно обрабатывал ритмично постанывающую блондинку, которая закинула свои ноги с рубиново-золотыми ногтями ему на плечи: поза, которую Боб вроде бы не знал, во всяком случае, в супружеском сексе не использовал.

Их глаза встретились и больше всего Валерию поразило то, что Боб даже не прекратил свои возвратно-поступательные движения, словно не понял, что в дверях стоит его законная жена. Валерия так же тихо, как и открыла, закрыла дверь, повернулась и пошла к выходу никого по дороге не встретив. Все двери были плотно закрыты, в коридоре — ни души. Она спустилась вниз, села в машину, отъехала примерно на километр и, затормозив, свернула к обочине, потому что поняла, что видит перед собой не дорогу, а то, что явилось ее взору в кабинете супруга.

Да, сюрприз удался на славу! Хоть бы дверь запер, олух поганый. И теперь Валерия сообразила, с кем развлекался ее «верный» супруг на офисном диване. С Катькой, — актрисулькой одного из малоизвестных театров, ставящих в основном очень рискованные и, как правило, пошлые пьесы, гордо именуя их авангардистскими. Конечно, только Катька способна пользоваться таким лаком — «вырви глаз». И патлы ее блондинистые с дивана свешивались, она же их всегда распущенными носит, гордится, что натуральный цвет при такой длине. Ах, стерва!

И ведь Боб всегда ее еле терпел, и то потому, что их фирма занималась Катькиными контрактами. Всегда говорил, что она — дура набитая, что у нее ум — в сиськах, жаль только, что полушария врозь. Если встречались — случайно или в гостях, то ограничивался парой вежливо-бессмысленных фраз, дежурным комплиментом, и все. Оказывается, говорить ему с ней действительно не обязательно, вполне можно найти другую форму общения. Интересно, это у них впервые или, так сказать, уже ритуальное занятие?

Валерия почувствовала, что руки у нее дрожат, а на глаза наворачиваются слезы. Со школьных лет она не помнила, чтобы так себя вела. И почему она должна переживать из-за того, что произошло? Не она же изменила — а ей! И, наверняка, не в первый раз, просто она так верила Бобу, что никогда не обращала внимания на мелочи, на какие-то неурочные звонки и периодические опоздания домой. Впрочем, если бы и обратила внимание, у мужа всегда нашлись бы разумные объяснения: он — как выяснилось, — изменщик, но не дурак. И ведь ей говорили, что нет на свете верных мужей, все они хотя бы раз, да вкусят запретный плод вне брака. Пожалуйста!

Надо было брать себя в руки и успокаиваться. День только начинался, впереди еще масса дел, и она просто не имеет права сидеть тут в машине и жалеть себя. Сейчас нужно найти какое-нибудь приятное, отвлекающее занятие: например, пойти в салон красоты и посидеть в кресле у визажиста. Заодно и маникюр освежить. Домой она, конечно, сегодня не поедет: посидит перед поездом в каком-нибудь тихом ресторанчике или в сауне. Пусть Боб понервничает, подумает над своим поведением. Объясняться они будут после ее возвращения из Питера. Да и скорее всего виновата во всем Катька: эта озабоченная идиотка кидается на каждого мужика, попадающего в поле ее зрения. Наверное зашла по делам на фирму, заглянула к шефу, потом к Бобу, ну и…

В кафе она приехала с пятиминутным опозданием, зато немного успокоившаяся и заметно похорошевшая после своего импровизированного похода в салон красоты. Ее приятельница Нина уже сидела за столиком и тянула через соломинку что-то прохладительное. Насколько Валерия знала Нинины вкусы, это наверняка был какой-нибудь слабенький алкогольный коктейль. Ближе к вечеру напитки будут покрепче, а Нина — все веселее и общительнее. Когда она успевала писать свои заметки, одному Богу известно, но они регулярно появлялись в окучиваемых ею изданиях, и на материальные трудности девушка не жаловалась.

— Привет! — помахала Нина рукой Валерии. — Ты припозднилась или я пришла раньше?

— Какая разница? — ответила Валерия, усаживаясь напротив нее. — Свои люди, сочтемся. А почему ты не села за столик на двоих? Ждешь кого-то еще?

Для Нины это было в порядке вещей: совмещать несколько встреч. Сегодня это было бы крайне некстати: Валерия хотела просто поболтать и расслабиться, а не делать светское лицо.

— Катерина звонила, обещала подъехать и привезти мне какой-то новомодный крем. Говорит, что за три дня омолаживает на десять лет.

Валерия решила, что ослышалась.

— Катерина? Катька? Сюда?

— Да, а что тут такого? У нее сегодня съемки, она позирует для какого-то журнала. Звонила, просила чуть-чуть подождать, будет с минуты на минуту.

Так. Теперь это называется съемками для журнала. Интересный термин, никогда не приходилось слышать в такой версии. Позировать-то она позирует, только не для журнала… Нет, не придет Катька, не посмеет после сегодняшнего. Боб уж точно сказал ей, что их «засекли». Не станет девушка нарываться на скандал в общественном месте, и вообще постарается какое-то время не попадаться Валерии на глаза. Она хоть и идиотка, но свою выгоду всегда просекает четко. Можно заказывать.

— Я, пожалуй, закажу сейчас, и тебе советую, — сказала Валерия. — Ты же знаешь, что для Катьки нет разницы между двумя минутами и двумя часами.

— И то верно, — легко согласилась Нина, поправляя привычно-небрежным жестом свою прическу в стиле Мирей Матье, под которую вообще «работала». — Я с голоду умираю, встала сегодня ни свет ни заря, а там даже чайной заварки не оказалось.

«Там» — это, надо полагать, квартира, в которой Нина ночевала. Точнее, провела ночь. Естественно, что голодная.

— Мне кофе покрепче, — сказала Валерия подошедшей официантке, — и рогаликов пару, только мягких.

— А мне… — начала Нина и осеклась. — А вот и Катерина!

Валерия обернулась и не поверила своим глазам: к их столику действительно подходила Катька в алом мини-платье и золотых босоножках на высоченных каблуках. Сверху платье было вырезано так, что удивительно, как не вывалятся наружу главные Катькины сокровища. Немногие мужчины в кафе дружно поперхнулись.