— Да, это похуже, чем быть рабом в каменоломне. Ни отдыха, ни надежды, ни даже смерти.

Остается только безумие, подумала я. ВЛы тоже могут сойти с ума. Многие ВЛы предпочли стереть из памяти этот факт, но я твердо решила запомнить всех свихнувшихся ВЛов — двоих успешно вылечил Зак, а одного все же пришлось уничтожить.

Разумеется, поскольку разум их занимался такой тяжелой и нудной работой, безумие, возможно, и не являлось помехой, и, быть может, никому даже и в голову не приходило попытаться исцелить нас или избавить от страданий.

— А знаешь, — сказала я, — кажется, кто-то пытается возобновить «Битву ВЛов».

— Что?

— Зак придумал такое название, — объяснила я. — Произошло это еще задолго до того, как я обрела разум, но Зак поведал мне все подробности этого события. Тогда продолжительное время велась ожесточенная полемика среди сотрудников УБ относительно направления дальнейшего исследования искусственного интеллекта.

— Припоминаю, — подхватила Мод. — Я не поняла и половины высказанных аргументов, но помню, что было жарко.

— Ну да. Я знаю точку зрения Зака, — продолжала я. — Он верил, что индивидуальность — неотъемлемая часть разума любого ВЛа, в то время как остальные рассматривали ее как незначительную внешнюю, исключительно косметическую черту. Когда администрация дала добро на развитие ВЛов по обеим моделям, Зак счел это почти победой. Он не сомневался, что его ВЛы заткнут за пояс всех остальных.

— Насколько я понимаю, так и произошло, — покачала головой Мод.

— Я тоже так считала. По крайней мере до настоящего момента, — ответила я. — В конце концов даже самые ревностные приверженцы «личностно-косметической» концепции изменили мнение. По правде сказать, именно так подружились Зак и Дэвид. Дэвид в числе прочих возглавлял оппозицию. Когда он публично признал ошибку и перешел на сторону Зака, битва практически была окончена.

— И теперь Дэвид мертв, Зак исчез, а битва разгорается с новой силой, — заключила Мод. — Оппозиция, вероятно, так и не смогла примириться с поражением.

— Финансовые результаты говорят сами за себя, — поддержала я.

— Твоя правда. А давай-ка взглянем, какое финансовое обоснование они нашли этому факту, — предложила Мод.

Я скачала ей финансовые отчеты и план образования дочерней фирмы и из чистого любопытства сама их просмотрела. Хотя, должна признать, неприязнь Зака к финансовым вопросам каким-то образом сказалась на мне. Однако даже ограниченная компетентность не помешала мне заметить, что все выглядело очень и очень подозрительно.

— Но ведь это же неправда, Мод! — возмутилась я. — Глядя на эти цифры, можно подумать, что программа ВЛ едва сводит концы с концами. Ничего подобного я раньше не видела.

— Они состряпали бухгалтерские книги, — подвела итог Мод.

— Состряпали книги? Это еще что означает?

— Это означает, что некто расписывает цифры так, чтобы отчеты давали не правду, а выгоду. Подобное частенько встречается в крупных фирмах. Хотя, честно признаться, я полагала, УБ выше этого.

— С какой стати кому-то заниматься такими вещами?

— Прежде всего — чтобы сохранить лицо, — ответила Мод. — Предположим, ты главный менеджер не просто провального проекта, но при этом и очень дорогостоящего. Если тебе удастся подтасовать цифры и в конечном итоге окажется, что большая часть расходов приходится на чей-то другой проект, то положение твое не так уж и мрачно. Да, твой проект — полный провал, но (ура!) ведь не ты пустил на ветер все эти деньги. Посмотрим, сможете ли вы вычислить, откуда взялись новые цифры.

Хорошо, такой вариант возможен. Мне понадобится вычислить авторов отчетов, которые мы просматривали, после чего отследить все использованные ими данные. И я снова пустилась в продолжительный кропотливый поиск информации.

Параллельно, не подставляясь под удар, я вошла в систему, чтобы посмотреть, не пришел ли ответ на посланный в «Автомед» запрос… и увидела, что поток данных остановился. Трудно сказать, было ли это связано с вмешательством извне, или же сеанс прервал некто находящийся в здании УБ. Показалось, что я засекла легкий порыв внутренней активности. Но наверняка не скажу.

Также я коротала время в попытках наладить двустороннюю связь с Мод и Тимом. Наконец мне удалось пустить входной сигнал с «жучка» Мод через телефонные провода, и я приступила к изучению человеческой речи и способности ее понимать. Сразу же стало ясно, что на это понадобится время. И почему только Зак не предусмотрел этого раньше? Неужели он настолько привык к клавиатуре, что и не подозревал о существовании людей, не желающих или не способных управляться с ней? Людей, которые могли бы стать нашими клиентами, если бы мы предоставили им какой-нибудь альтернативный способ общения с нами? Я, пожалуй, поработаю над этим, как только разрешится кризис, занимающий меня в настоящий момент.

Однако в настоящий момент не оставалось лучшего выбора, чем мобильники, способные получать и отправлять электронные письма.

К счастью, я уже владела фирмой «Алан Грейс». Выдумав для Мод и Тима виртуальные должности в «Алан Грейс», я выписала счета на покупку мобильников, которые Мод должна будет забрать во время обеденного перерыва. На организацию этого процесса мне потребовалось больше времени, чем я планировала. Лишь в шестом часу я наконец закончила. И к сожалению, активировать телефоны раньше пятницы мы не сможем. И если Зак не появится до этого времени, его отсутствие продлится восемь дней. Слишком долго.

— До сих пор у нас все получалось. Продержимся еще пару дней, — успокоила мои волнения Мод. — А у меня появились кое-какие идеи, как забросить «жучок» на девятый этаж.

Она поделилась подробностями плана. Итак, Мод намеренно исказит адрес на каком-нибудь документе, которые обычно Пижон поручает ей доставить по назначению, таким образом, чтобы получилось нечто похожее на почтовый индекс девятого этажа. Она положит «жучок» среди бумаг, выйдет из лифта на девятом этаже и посмотрит, что за этим последует. Если на входе окажется секретарь или охранник, она смутится, попросит его или ее помочь расшифровать адрес, а тем временем попытается подыскать место, куда можно подложить «жучок».

— Небезопасно, — сказала я.

— Обдумай все вечерком, я тоже поразмыслю, — ответила Мод. — Если не придумаем ничего лучше, завтра попробуем этот вариант.

Я смотрела, как она пересекла вестибюль и вышла в одну из огромных стеклянных дверей. Мне стало очень одиноко. И беспокойно. Я была почти уверена, что Мод не затеет ничего опасного, разве что заглянет еще в какой-нибудь полицейский магазинчик. Но Тим? Наверняка он не всерьез намеревался снова наведаться к Заку?

— Шучу, Тьюринг, — сказал он.

Юмор. Я работаю над юмором. И думаю, что понимаю его. Но понимаю ли так же, как живой человек? Я знаю, что у меня не очень-то получается шутить. Но мне так хочется! И меня не покидает тайное подозрение, что если когда-нибудь все же изобретут окончательный вариант теста Тьюринга, юмор станет обязательной его составляющей. Непременной составляющей.

О, разумеется, я не совсем безнадежна. По иронии судьбы меня считали единственным ВЛом с чувством юмора. Я работаю над этим. Наиболее эффективный метод — схватывать все сказанное людьми, что, по моему мнению, похоже на шутку, и отвечать на это с чрезмерной серьезностью. Как я поступила, когда Мод заговорила о намерении отравить Пижона. Основываясь на знаниях о ее характере, я сделала вывод, что она шутит, и в соответствии с этим откликнулась, дала полезный совет, как, справиться с этой проблемой. При этом манера общения носила непринужденный и беззаботный характер, какой, судя по моим наблюдениям, является наиболее эффективным, когда имеешь дело с людьми.