И насколько опасен?

Я принялась просматривать свои технические требования. Громадное количество памяти. Я привыкла иметь в распоряжении все сетевые блоки памяти УБ. Такую мощность не загрузить ни в один ПК. Надеюсь только, что удастся втиснуть в него ровно столько, чтобы я хоть как-то могла работать.

А гигантские возможности хранения данных? И снова ничем не заменишь системную емкость УБ, но, возможно, получится сохранить ценные части моей программы и хотя бы собранную информацию о проблемах в УБ, чтобы я смогла как-то аргументировать свои подозрения.

Меня осенило: можно воспользоваться голонакопителем. Это запоминающее устройство, основанное на голографии, часто использовал Зак во время своих экспериментов. Оно обладает не только высокой плотностью, но и высокой прочностью. И то и другое важно, если мне придется устраивать сеанс связи где-нибудь в пути. Разумеется, голонакопитель так просто не купишь в магазине, но совершенно случайно я знаю полуподпольный магазинчик, где подобные штуковины всегда имеются в наличии для Зака и ему подобных местных фанатиков.

Беспроводной модем, самый мощный, какой только можно достать. Он все равно не сможет работать везде и постоянно, как показал опыт с мобильником Тима. Но в этот случае я бессильна. А также обычный модем про запас.

Я раздумывала, стоит ли включать в список монитор, но все-таки решила, что он может пригодиться, чтобы показать Заку собранную информацию, в особенности видеозаписи.

Клавиатура под вопросом. В конце концов, это не такая уж плохая мысль при условии, что я запрограммирую эффективную систему защиты. Я ни за что не позволю, чтобы любой умеющий печатать человек глумился над моим новым домом. Новым телом, я бы сказала.

Автономный источник питания. И неисчерпаемые запасы батареек.

Аудио- и видеосистемы. Если уж меня отрежут от сети, то по крайней мере я смогу видеть то, что происходит вокруг меня. И динамики, чтобы поговорить с Заком в буквальном смысле слова. И что-то, в чем можно перемещаться.

Наверное, я вошла в раж. Проект уже начинает менее походить на оживший компьютер и все более — на условия посадки на Марс для модуля НАСА.

Пока Тим и Мод спали — по крайней мере я надеюсь на это, потому что нас действительно ожидает тяжелый день, — я работала. Мне уже приходилось взламывать системы управления запасами десятков компьютерных магазинов в столичной зоне округа Колумбия, когда я составляла список, помогая Мод присмотреть лэптоп. Теперь я искала там необходимые мне компоненты и составляла список покупок для Тима и Мод.

Но что важнее всего, я разрабатывала собственный упаковочный список, стараясь определить, какие программы и данные нужно взять с собой. Распознавание и воспроизведение речи, разумеется, были первыми в списке. Наиболее ценные части огромного количества информации, собранной мной по вопросу происходящего в УБ.

Однако самым сложным, как я обнаружила, оказалось не проектирование аппарата, в котором мне предстоит перемещаться, и не отбор данных, которые необходимо взять с собой. Сложнее всего было определить себя. Если я собираюсь перезагрузиться в машину, прежде всего надо знать, где находится граница между мной и моей командной средой. Эта часть задачи оказалась на удивление сложной. Является ли обилие информации существенной частью моей личности, моих мыслей и жизненного опыта, или же это всего-навсего мое имущество, иметь под рукой которое удобно, но абсолютно не обязательно для существования? Считать ли эту подпрограмму неотъемлемой частью личности или же просто инструментом, с помощью которого я общаюсь с внешним миром?

Взять с собой все невозможно. Нужно сокращать. А что будет, если я вдруг сокращу ту самую часть, которая и составляет мою разумность, и вложу в компьютер лишь безжизненную программу?

Что же тогда останется?

Если мне удастся воссоздать свое сознание в новой машине, останется ли оно также и в системе УБ?

Я прокрутила в голове план действий. Возможно, если перезагрузка в переносное устройство пройдет успешно, я буду существовать в двух местах одновременно — и обе части меня будут взаимосвязаны. Думаю, это было бы оптимально, но не стоит питать на сей счет особых надежд.

Может быть, перезагружусь не я, а мой клон. Клон, чей опыт и личностные качества поначалу совпадут с моими собственными, но будут отличаться знания и возможности, и жизнь его начнет расходиться с моей.

И в то же время мы обе будем считать себя Тьюринг Хоппер.

Я пришла к мысли, что возомнила, будто бы мое сознание — нечто уникальное, единственное в своем роде и должно существовать только в одном месте. У меня нет возможности доказать это, но не думать об этом я не в силах. О том, что, перезагружая себя в переносной аппарат, я оставляю в системе УБ что-то очень похожее на меня, но уже не являющееся мной.

А если это действительно так, смогу ли я когда-нибудь вернуться? Что, если, перезагрузившись в переносную систему, я каким-то образом изменюсь и стану несовместимой с системой УБ?

Что, если отдел охраны позаботится о том, чтобы кто-то вроде меня обосновался в системе УБ, и, однажды покинув свой «дом», я больше не смогу вернуться?

Кроме того, что, если беспокойство по поводу возможности или невозможности возвращения несущественно? Или попытка перезагрузки в переносное устройство равносильна самоубийству, только на уровне высоких технологий?

К тому же до сих пор еще не решена проблема, как остаться незамеченной. Тьюринг Хоппер не может просто так исчезнуть и покинуть тысячи клиентов, которые рассчитывают на нее. Поэтому необходимо оставить какую-то копию себя. Копию, которая, если повезет, смогла бы притворяться мною до моего возвращения. Но всего лишь копию — оболочку, а не разумное существо, чтобы я потом без проблем могла занять ее место.

И в то же время нужно дать ей возможность эволюционировать… на случай, если я не вернусь. На всякий случай я оставлю и записи своих открытий. Гипотетическая новая «я», возможно, не сможет найти эту информацию, пока не будет готова справиться с ней.

Но к тому времени возможность сорвать план отпочкования уже наверняка будет упущена. Отдел охраны, должно быть, меня раскроет и примет все необходимые меры, чтобы не дать моей копии обрести сознание. Да и всем оставшимся ВЛам.

Не могу отделаться от мысли, что все теперь зависит от моей безумной экспедиции. И если мне не удастся убедить Зака довериться мне и вступить в наши ряды, тогда все пропало.

Надеюсь, я всего лишь сгущаю краски.

Тим изумленно смотрел на последнее в списке поручение. Он с шести утра на ногах. Именно тогда он зарегистрировался в сети, чтобы свериться с Тьюринг, и получил длинный список покупок. Цель похода по десяткам различных магазинов компьютеров и электроники он понимал. Компьютерные составляющие, динамики, микрофоны, цифровое видеооборудование — все это было необходимо. Он надеялся, что Мод знает, как пользоваться изделиями, приобретенными в скобяной лавке. Паяльники и металлические пилы — не совсем то, чем он увлекается. Хотя, если Тьюринг скажет, Тим готов попробовать. Судя по тому, что Тьюринг указала некоторые предметы в нескольких экземплярах, Тим посчитал, что она в курсе его неопытности в обращении с инструментами и на случай поломки решила позаботиться о запасном оборудовании. Ручная тележка тоже имеет смысл. Даже если из четверти того, что он уже полдня таскает с собой, они намерены собрать переносной компьютер, им определенно понадобится что-то, на чем дотянуть его до машины. Немного не к месту кажутся солнечные батареи. Тьюринг признает, что, возможно, воспользоваться ими не придется, но на всякий случай их лучше иметь при себе.

Но последний пункт: зайти в магазин детских игрушек и выбрать миниатюрные радиоуправляемые самолетики и машинки?