-Сейчас я вызову маму, потерпи, сейчас...
НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ... НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ...
-Арина, доченька, что же ты... ну, что же ты у нас такая упрямая...
Мама вытирает мне влагу под носом, с шеи... с шеи?
-У меня... у меня из ушей пошла кровь?
-Ничего страшного... не переживай... Никита, проверь, что там за шум...
Мой брат открывает дверь, и в комнату врывается... Рэд.
Он спокойно говорит Никите:
-Почини Сашу - я ему, кажется, что-то сломал.
При виде Рэда, я сворачиваюсь калачиком и проливаю свои первые за сегодня слезы.... Ну зачем он пришел сюда? Разве он не понимает, что я не хочу, чтобы он видел меня... такую... так...
Мой папа не пускает Рэда ко мне:
-Чел, выйди... По-хорошему выйди, ладно?
-Не ладно... Сергей, уйди с дороги.... По-хорошему уйди, ладно?
Мама тихо говорит:
-Сережа...
Этого слова папе хватает для того, чтобы сделать шаг в сторону от кровати.
Мой любимый опускается на колени, целует мои заплаканные глаза и аккуратно журит:
-Я тебя завтра поругаю за твое "не пускайте ко мне Рэда", Окей?
Мои эмоции благодаря той краткой передышке, которую дала им Боль, пускаются в пляс. Мне хочется одновременно: ругаться, плакать, признаваться в любви, смеяться, бояться, требовать, умолять...Мои эмоции появляются в безумном танце, но пляшут они исключительно через мои слезы...
Рэд молча берет из маминых рук чистое полотенце, и нежно вытирает мне лицо. Его руки дергаются, когда доходят до мочек ушей...
Мама решила объяснить:
-Арина... у нее очень болезненные схватки, но она терпит... беззвучно... Я думаю, что капилляры просто не выдерживают давления...
Рэд садится на кровать, и укладывает меня так, чтобы моя поясница упиралась ему в бедро, при этом мой затылок безвольно прислоняется к его плечу. Он ровно смотрит мне в глаза:
-Бэмби, как приходит боль - сразу или постепенно?
-Второе...
-Как только почувствуешь ее приближение, то начнешь глубоко дышать. Ты меня поняла?
-Да.
-Ты будешь дышать через рот. Слышишь меня?
-Д-а-а...
...БОЛЬ-БОЛЬ-БОЛЬ...
Я перекатываюсь на бок и зажимаю зубами первое попавшееся. Рэд сильно сдавливает мне нижнюю челюсть, и я... выпускаю его предплечье.
Он крепко держит мое лицо в своих ладонях:
-Завтра искусаешь мне любую часть тела - обещаю, а сейчас - дыши... не закрывай рот... дыши...
Я подчиняюсь, и... кричу на выдохе...
КОГДА БОЛЬ ЕСТЬ... вдох... крик... вдох... крик... ЭТО НЕ ЗАКОНЧИТСЯ...вдох... крик... ЭТО НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ... вдох... крик... КОГДА ЭТО ЗАКОНЧИТСЯ?... вдох... крик... вдох... выдох... вдох...выдох... пока, Боль, надолго не прощаюсь...
У меня во рту сильно пересохло, но я не могу пошевелить своими стресканными губами, чтобы попросить воды.
Но, если мой рот сейчас находится в пустыне Сахара, то мое тело погружено в Мировой Океан. Почему?
Я пытаюсь опустить лицо, чтобы определить причину ощущения лужи под собой... и надо мной...
Рэд поздно улавливает мое движение, и не успевает предотвратить его.
-О, Боже... Кровь... Почему так много крови?... Почему я вся в крови? Это так должно быть? Скажите, что так должно быть...
Последние свои вопросы я ору во все горло. В комнату вбегает запыхавшийся Никита, смотрит на меня, и столбенеет в дверях:
-Ричард приехал...
Рэд гладит меня по голове, и тихо убаюкивает своими Ш-Ш-Ш...
-Кто такой Ричард? Мама, кто это?
-Врач.
-Нет, пусть катится... нет... мужчина не будет принимать у меня роды...
Сначала я услышала голос, и лишь потом увидела его обладателя:
-Здравствуйте.
Его руки уже светятся возле моего живота:
-Так, кесарево делать поздно - мы уже в узком месте. Мира, в сумке сверху лежит станция для прямого переливания крови. Какая у девочки группа крови?
Папа сразу отвечает:
-Первая отрицательная.
-Что?
-Что слышал. Я буду донором. Мира - нет, и не думай даже.
Моя мама, наверное, мысленно что-то сказала отцу. Ричард переспрашивает вслух:
- Сергей, ты уверен, что у тебя первая отрицательная?
-Да.
-Хорошо. Никита, держи девочке руку, чтобы она во время схватки не вырвала иглу.
Я спрашиваю подошедшего ко мне брата:
-На какой мамин вопрос папа ответил "нет"?
-Я не знаю, но думаю, что мама тоже хочет быть донором.
-Мам, у тебя первая отрицательная?
-Да, доченька.
Ричард стоит с иглой в руке, и крутит головой, как герой диснеевской мультяшки:
-Эта девочка - Ваша дочь?
Папа - грубиян по натуре, или по обстоятельствам?
-Рич, я счас иглу засуну тебе в одно место.... Делай свое дело...
Н-е-е-е-т, Боль, ну зачем ты идешь, я же еще не успела по тебе соскучиться:
-Рэд...
-Бэмби, ты помнишь, что надо дышать?
-Да.
И растягиваю звук "а" до тех пор, пока в моих легких не остается воздуха. При этом мое тело пытается завязать себя в узел. И, если бы не Рэд с Никитой, то ему бы это, думаю, удалось...
...После этой схватки меня захватывает чувство стыда за поведение и моего тела, и моих голосовых связок. Это чувство принуждает мой язык выдавать бессвязные "простите... простите..." Мне хочется облечь эти "простите" в какую-то удобоваримую форму, но вместо этого, я начинаю молоть чепуху (понимаю же, что чепуху, но вот сделать с собой ничего не могу):