— Что вы с ними сделали? — спросил он. — Вчера они были такими мягкими…

Словно вспышка молнии, ее озарило воспоминание о том, как он запустил пальцы в ее волосы, когда вчера поцеловал.

— Разрешите пройти, Райли. Если у вас на уме праздное развлечение, вы не на ту напали. Ни вчера, ни сегодня я не желаю служить вам лекарством от скуки. Я не знаю, поцеловали ли вы меня, потому что хотели вызвать ревность Нефертити или обескуражить ее, но в обоих случаях это была наглость.

— Праздное развлечение? — повторил он. — У вас, видимо, большой выбор романов Джейн Остин.

— Я скоро закрываю магазин. У меня много дел, Райли. Так что до свидания. Больше нам незачем встречаться, ведь нашлась мать ребенка.

— Я в этом не уверен.

— Уверяю вас, что это так!

— Я имел в виду, что не уверен в том, что нам незачем встречаться. Это было бы интересно. Приглашаю вас со мной пообедать.

Александре вдруг показалось, что ее сердце перестало биться.

— Не з… знаю…

— Между нами что-то происходит. Это похоже на физиологическую совместимость.

— Именно поэтому я и считаю, что нам не надо видеться. Эта совместимость так обманчива. Но больше у нас нет ничего общего. Даже брошенный ребенок нас больше не связывает.

— Ах, да, — сказал он, взглянув на корешок книги, которую Александра незаметно поставила обратно на полку. — Значит, ребенок и Бернадетта Сент-Джон снова вместе. Чудо, не правда ли?

Александра обреченно вздохнула. Ей следовало бы учесть, что он слишком умен, чтобы поверить в ее глупую выдумку.

— Умение читать по глазам — это часть моей профессии. Кроме того, имеются и более конкретные доказательства.

Он вытащил одну из книг, которые она все еще держала под мышкой, и вслух прочел название.

— «Уход за ребенком». — Потом стал доставать и другие книги: — «Пятилетий ребенок», «Три тысячи имен для ребенка», «Вы и ваш ребенок». Моя сестра говорит, что теорий доктора Спока уже давно никто не придерживается.

Звон колокольчика прервал их разговор. В магазин вошел очень худой, сгорбленный старик. В знак приветствия он снял бейсболку с надписью «Диетическая пепси-кола».

— Добрый день, мистер Хокинс, — сказала Александра, улыбаясь. — Я приготовила для вас подборку новых поступлений. А еще, надеюсь, вам пригодится полдюжины яиц. Мои куры кладут яйца с такой скоростью, что я не успеваю их съесть.

— Вы всегда так говорите, моя дорогая. Возьму с благодарностью.

— Хотите чашку чая?

— Пожалуй, — как обычно, ответил старик.

Мистер Хокинс сел на стул под лестницей и стал рыться в картонной коробке с книгами. Александра поставила чайник, открыла пачку печенья, достала из холодильника молоко и яйца. Все это время она чувствовала на себе пристальный взгляд Райли.

— Так где же ребенок? — снова спросил он, как только мистер Хокинс кончил пить чай.

— У моей матери, — со вздохом призналась Александра. — Я заберу девочку после того, как закрою магазин.

— Я вас отвезу. Будьте на углу через, — он взглянул на часы, — двадцать пять минут.

— Зачем вы это делаете?

— Я просмотрел свои досье. Среди моих бывших клиентов я нашел женщину, которая могла бы быть матерью ребенка. Мы заедем к вашей матери за девочкой и отправимся к этой женщине.

Золотистый спортивный «БМВ» являл все признаки дорогого автомобиля — низкая посадка, широкие сиденья, бесшумный ход. По тому, как он вел машину, у Райли было явно завышенное представление о стоимости своего времени: он мчался с головокружительной скоростью там, где позволяло движение в час пик, искусно лавируя между рядами и не обращая внимания на недовольство других водителей.

— Почему вы решили, что ваша бывшая клиентка возможная мать ребенка? — спросила Александра, стараясь отвлечься от опасных маневров в плотном потоке машин.

— Этого я не могу вам сказать. Это конфиденциальная информация.

— А как ее зовут?

— И этого вам не нужно знать.

— Может, мне завязать глаза, когда мы подъедем к дому миссис Икс?

— А что заставило вас притвориться, что мать ребенка объявилась?

Не могла же она сказать ему правду! Что она почувствовала необходимость перестать с ним общаться, потому что он нарушил ее душевное равновесие. Что у нее из головы не выходит мелодия, которую он играл в клубе.

— Если честно, я чувствовала себя немного виноватой, что докучала вам, заставляла вас участвовать в деле, которое было вам не по душе. Мне показалось правильным позволить вам с честью выйти из двусмысленной ситуации.

— Вы не замечали, как часто люди используют именно эту формулировку? Говорят «с честью», а сами лгут напропалую. — Он сердито посмотрел на нее. — Мне кажется, вы одна из тех женщин, которые стараются избегать лишних волнений, соглашаются только на то, что безопасно и предсказуемо. Вы ведь хотели избавиться от меня?

Райли резко нажал на тормоз, чуть было не врезавшись во впереди идущую машину.

— А что, если окажется, что эта ваша клиентка — не мать ребенка, что тогда? У вас есть еще соображения? Вы уверены, что не были… э… в интимных отношениях с той, что написала записку?

— Абсолютно.

Его лицо было непроницаемо. Только монах может быть так уверен в своем целомудрии. А от Райли исходила такая энергия! Чего только стоит этот проникновенный, бархатный голос? А поцелуй? Совершенно очевидно, что Райли Темплтон не сдерживал себя с тех самых пор, как ему сняли скобку с зубов и он перестал шепелявить. Александра даже фыркнула.

— Вы, верно, нашли какой-нибудь сверхбезопасный контрацептив, — сухо сказала она. — Или приняли обет безбрачия. А может, вы импотент или подверглись стерилизации?

Руль заходил в руках Райли.

— Проклятье! — воскликнул он. — Вы всегда так откровенны?

— Нет, но когда находишь у своей двери подкидыша — не до околичностей. И признайтесь, когда речь идет о таких вещах, нельзя быть стопроцентно уверенным. Многие мужчины задумались бы — что, если случайно сделали кому-то ребенка?

— Он не мой, так что я ни за кого не отвечаю.

Его резкий ответ только подогрел ее злость.

— Как бы далеко ни шагнула современная медицина, абсолютно надежного контрацептива не существует. А так как совершенно очевидно, что вы не ведете монашеский образ жизни… остается лишь одна причина, по которой вы… ой!.. — Она остановилась, вдруг осознав, куда завела ее несдержанность.

Стерильность либо импотенция! Вот одна из причин, почему он так уверен. Она вдруг вспомнила, как он сказал вчера: «Этого не может быть».

— Простите меня. Я не хотела быть грубой. То есть, я хочу сказать… если у вас проблемы…

— Никаких проблем у меня нет, — отрезал он.

— Мне следовало сразу понять, — сказала Александра сочувствующим тоном. — Вы же с самого начала говорили, что у вас нет детей и никогда не будет, а я… Черт! Мне не следовало распускать язык. Мне правда очень жаль, Райли!

Машина остановилась у светофора, и Райли посмотрел на Александру с удивлением.

— Сколько сочувствия! Но уверяю вас — для него нет никаких причин.

— Как же? Не иметь собственных детей, никогда…

— Вы считаете, что это так ужасно?

— Вообще-то я никогда над этим не задумывалась. Я всегда считала, что у меня их будет трое, или четверо… — Александра запнулась. Перед ней сидел здоровый и энергичный человек, у которого не могло быть детей.

— Не тратьте на меня свое сочувствие, — сказал Райли, снова вливаясь в поток машин. — Способность к воспроизведению потомства никак не связана с моим решением не иметь детей. А как насчет отца вашего многочисленного семейства? Уже есть на примете? — насмешливо осведомился он.

— Пока рано говорить наверняка.

— А как его зовут?

Как его зовут? Кандидата на роль жениха не было.

— Грэхем Фостер, — наконец сказала Александра, вспомнив свой промах с Бернадеттой. Когда врешь, держись как можно ближе к правде. В отличие от Бернадетты Сент-Джон, Грэхем Фостер действительно существовал. — Мы встречались всего несколько раз. — Это правда. — Он мне подходит. — Ложь. Она уже решила, что больше не будет с ним встречаться, но Грэхем Фостер продолжал забегать к ней в магазин, развивая свои безумные идеи и назначая свидания.