— Ему бы пошли длинные волосы, — говорит Ник. — И кожаные штаны. Может, они у него уже есть. Как думаешь, стоит спросить?

— Ты хочешь отсосать парню, которого даже не знаешь, и спросить, есть ли у него кожаные штаны? Ты же понимаешь, что в итоге, скорее всего, окажешься не на костюмированной вечеринке по Средиземью, а в садо-мазо-подвале?

Ник обдумывает такой вариант.

— Я был бы не против.

— Чувак.

Да, Ник совершенно точно был бы не против. Он смотрел видео. И читал. Но до конца он не уверен. Как в тот раз, когда Ник попробовал сыр с плесенью. Он выглядел достаточно вкусным, и куче народу понравилось, и Ник сохранял непредвзятость вплоть до момента, пока не положил кусок сыра в рот. Оказалось, что на вкус он как задница. Задница Сатаны. Но Ник не знал этого, пока не попробовал сам. Ну, а как еще выяснять, что тебе нравится, а что нет? Только методом проб. Ник типа как хочет узнать, каким может быть секс с извращениями. Как сыр с плесенью или крутым.

Но эта цель подождет.

Сегодня цель такова: сделать минет Джею Хэзенбруку.

— Все получится, — внушает он своему отражению. — Ты в счастливой красной рубашке, выглядишь горячо, и сегодня тебе точно перепадет кое-чей член.

Голосок у него в голове напоминает, что это самая ужасная идея на свете.

Голосок принадлежит Девону. Он еще здесь. Ник пробует объяснить, что речь не о каком-то левом, случайном члене, а о члене, который может оказаться членом судьбы, но, видимо, эти подробности стоило не высказывать вслух, потому что Девон начинает издавать странные высокие звуки — как во время просмотров ужастиков, когда всюду летают кровь и кишки.

— Ладно, — в конце концов говорит Девон. — Но не приходи ко мне плакаться, когда тебя застукают и уволят.

— Не приду, — обещает Ник.

Придет. Они оба знают об этом.

— Что ж, тогда желаю удачи.

— Бро, удача мне не нужна, — с напускной уверенностью говорит Ник. — Я сегодня шикарен. Даже Джей Хэзенбрук не сможет передо мной устоять.

У него получается верить себе почти до самой двери.

К тому времени, как Ник прибывает в офис «Гровер Констракшн», на его счастливой красной минетной рубашке красуется коричневое пятно, потому что чертов бариста из кафе за углом налил ему кофе с верхом. Сначала пророчества Девона, потом это… Словно сама вселенная намекает ему, что, эй, возможно, твоя идея не так уж и хороша. Ник ее игнорирует. Пошла она, эта вселенная. Когда она помогала ему? Никогда.

«Гровер Констракшн» находится на Секонд-стрит и делит парковку с кабинетом дантиста. Из-за стола Нику хорошо видно орущих детей, которых родители волокут лечить зубы. Порой, когда он от скуки по десять раз пересчитывает в степлере скрепки, это даже приятно — знать, что у кого-то день еще хуже, чем у тебя. Работа у Ника жутко занудная. В основном он отвечает на телефон, делает записи и скрепляет бумаги. Иногда их даже не надо скреплять, но Ник все равно делает маленькие блестящие железнодорожные рельсы по верхнему краю листа. Его рекорд — тридцать восемь скрепок за раз. Потом он вспомнил, что должен быть профессионалом, и тридцать семь из них вытащил.

Взрослеть тяжело…

Патриция — офис-менеджер в «Гровер Констракшн». Харви Гровер — ее двоюродный брат. Патриции сорок шесть, и у нее непереносимость лактозы. Ник без понятия, почему ей вздумалось поделиться этими фактами с ним. Он вроде не проводил ночи без сна, гадая, сколько ей лет. И точно не собирался насильно поить ее молоком. Еще Патриция чемпион штата по скрэбблу (оказывается, бывают и такие соревнования). Она держит у себя на столе кучу подержанных словарей и во время обеденного перерыва заучивает сложные слова на букву У.

Единственное, что объединяет Ника с Патрицией, — это всепоглощающая страсть к Джею Хэзенбруку.

— М-м-м, — сказала как-то Патриция после того, как Джей вышел из офиса. Его задница тем утром выглядела особенно эффектно. — Ох, какие ужасные вещи я бы проделала с этим парнишкой.

Ник вытаращил глаза.

— Ты тоже хочешь залезть на него, как на дерево?

— Уж он бы у меня запросился к мамочке.

Вау. Окей, у Ника, возможно, мечты были попроще, но мало ли, что нравится ей. Ник, впрочем, не боится соперничества. Во-первых, Патриция замужем за пожарным, и — детка, алло — не надо быть такой жадной. Заполучив пожарного, ты автоматически срываешь джекпот, спасибо за игру и пока. Во-вторых, Джей Хэзенбрук — гей. Наверное. Наверняка. Ник почти на сто процентов уверен, что нюх его не подвел. Так что, если кому-то в офисе и суждено залезть к Джею в штаны, то этим человеком может стать только Ник.

Не может, а просто обязан.

Сев за стол, Ник играет со своей коллекцией зажимов для документов. Потом проверяет почту, проверяет BuzzFeed, и… какого черта прошло всего восемь минут?

Патриция в маленькой комнате отдыха дальше по коридору, делает чай. Ник слышит, как она напевает. Она пьет какой-то странно пахнущий чай, в котором плавают куски непонятно чего. Ник не фанат ни песен под нос, ни вонючего чая. Все это в офис лучше не приносить. За две с половиной недели он, кажется, научился всему, что полагается знать об офисном этикете, и, как коллега, он точно лучше Патриции. Хотя, когда он берет в руки степлер, у нее начинает дергаться глаз.

Кер-танк. Кер-танк. Кер-танк.

Но скреплять бумаги прикольно, ведь так?

А мерзкий чай — это дрянь.

Но еще мерзкий чай оказывает Нику услугу, потому что Патриции еще нет, когда в кабинете, придерживая под напором кондиционера зачес на лысеющей голове, появляется босс. Харви Гровер моргает, глядя сквозь очки на ее пустой стол, уголки его губ опускаются вниз, а потом он медленно поворачивается. И его взгляд утыкается в Ника.

— О! — восклицает он, словно увидев приятный сюрприз. Конечно, приятный, ведь Ник классный парень, но обычно это мало кто замечает. Мистер Гровер машет большим желтым конвертом. — Ник, нужно отнести вот это управляющему объекта на Джейкобсен-стрит.

Ника сдувает со стула.

— Без проблем, мистер Гровер! Уже выхожу!

Стройка на Джейкобен-стрит.

Джей Хэзенбрук.

Счастливая красная минетная рубашка.

Серьезно, это может закончиться только одним.

Увольнением.

Но сначала… бау-чика-бау-вау!

Ник вылетает из кабинета.

Когда Джей начинает загружать кирпичи в тачку, у него появляется ощущение, что за ним наблюдают. Стоя в окружении строительной пыли, он оглядывается, уже зная, кто позади. Джей не параноик, но это случается каждый день — столько раз, сколько парень находит предлогов, чтобы выйти из офиса и появиться на стройке.

Так и есть. Вон он, маячит за туалетной кабинкой. В красной рубашке и с красным лицом.

Иисусе.

Как только Джей отворачивается с намерением притвориться, что не заметил его, если парень сделает то же, тот вновь появляется из-за кабинки и неловко машет рукой.

— Привет.

Джей забрасывает в тачку кирпич.

— Привет.

Парень, похоже, принимает его ответ за приглашение поболтать и подходит поближе. Когда он идет, ткань его красной рубашки туго натягивается на груди. Он не такой уж и тощий, как Джею показалось сначала. Пожевав секунду губу, он говорит:

— М-м… ты Джей, да?

Джей отряхивает перчатки.

— Каска.

Парень моргает.

— Что?

— Когда приходишь на стройку, нужно надевать каску, — говорит Джей.

— О! — Парень фыркает. — Я на секунду подумал, что ты типа как поправляешь меня или вроде того, и собирался сказать, что Каска — адски странное имя. Туповатое даже для прозвища, да?

Джей выгибает бровь.

— Нет. Я сказал, что тебе нужна каска.

— Ну, я, в общем-то, не на самой стройке, — говорит парень. — А так, на краю.

Джей поднимает взгляд на стальные балки вверху.

— Это стройка.