Ник не вполне понимает, как у него получается пережить следующие пару минут. Или десятилетий. Или веков. Очень возможно, что он вошел в состоянии фуги (диссоциативная фуга — болезнь, во время которой больной из-за психической травмы или невыносимой ситуации полностью забывает всю информацию о себе — прим. пер.). Когда возникает трудная или нетипичная ситуация, его мозг отделяется, словно спасательная капсула звездолета, и уплывает в космическое пространство.

— Ник, — шепчет Джей, задыхаясь. — Ник, сейчас. Я готов.

Джей встает под ним на колени.

Черт-черт-черт.

Ник возится с презервативами. Первый он нечаянно надрывает, а вот второй у него получается раскатать, даже не кончив — ура! — от прикосновения собственных пальцев. На всякий случай он все равно зажимает основание члена, а потом занимает позицию.

Куда конкретно он должен девать колени?

Ладно. Кажется, можно вот так. Да. Теперь надо приставить член к заднице Джея. И… и вот сейчас самое время подумать о бейсбольной статистике. Или, поскольку он ненавидит бейсбол, перечислить всех лидеров Разбойной эскадрильи (подразделение повстанческих истребителей, созданное Люком Скайуокером и другими — прим. пер).

О вау. О боги! Задница Джея открывается для его члена, и это невероятно.

Войдя до упора, Ник крепко зажмуривается и кладет дрожащие руки Джею на бедра. Если он не будет за что-то держаться, то разлетится на миллионы осколков. Потому что внутри так тесно и горячо. Ник еще никогда не ощущал такого божественного давления вокруг члена. Если бы сдерживаться было не настолько мучительно, он бы, наверное, попросил разрешения поселиться в этой заднице навсегда.

— Все нормально? — спрашивает Джей.

— Д-да. Просто пытаюсь тут… — Не кончить, как гейзер.

— Мне так приятно, Ник, — стонет Джей, — так хорошо.

Это, наверное, ложь, но она значительно повышает Нику самооценку. Он отводит бедра назад, затем медленно толкает вперед. Надо в простату целиться, да? Ник приступит к этой задаче, как только разберется с движением, потому что два — уже три — неуклюжих толчка это не ритм.

Вдруг простата у Джея типа того маленького вентиляционного отверстия в корпусе «Звезды Смерти»? И как тогда Нику найти ее? Он же не Люк Скайуокер. И никогда не попадал в глаз вомп-крысы со своего Т-16.

Ладно, сейчас, наверное, не лучшее время вспоминать «Звездные войны».

За третьим толчком следует четвертый и пятый, но шестой, увы, исключен, потому что внезапно Ник начинает кончать. Его пальцы впиваются в Джеевы бедра, тело дрожит, и все напряжение в яйцах выстреливает в презерватив.

— Черт. — Ник, задыхаясь, падает Джею на спину. Сквозь него, словно последние отголоски мощного землетрясения, толчками проносится дрожь.

Ладно. Все закончилось до стыдного быстро, но могло быть и хуже. Так себе утешение, но Ник решает придерживаться его.

Он выходит из Джея и, спотыкаясь, уходит к корзинке в углу, чтобы выбросить презерватив. И еще, может, придумать, как извиниться? Обернувшись, он видит, что Джей с широко раскинутыми ногами лежит на спине и ласкает себя. Словно это нисколько не странно — дрочить перед кем-то, не одному. Хотя, что тут странного? Если учесть, что в его заднице только что побывал Ников член.

Взгляд Джея направлен прямо на Ника, будто на него приятно смотреть, хотя Ник весь потный и красный, как рак.

Джей одной рукой ласкает себя, а второй прихватывает свои яйца. Сжимает их, потом ведет рукой ниже и вводит себе в задницу пальцы. Его пресс напрягается. Тело вздрагивает, и он, содрогаясь в оргазме, забрызгивает себе всю грудь и живот.

Самое эротичное зрелище за всю Никову жизнь.

— Ох черт, — шепчет он, и Джей отвечает ленивой улыбкой.

Ник бредет к раковине, снимает с крючка полотенце, мочит его и возвращается к Джею.

— Это было… хм…

— Это было здорово, Ник. — Джей берет у него полотенце и вытирает себя — сначала живот, потом задницу и внутреннюю сторону бедер.

Ник ложится с ним рядом.

— Надеюсь, в следующий раз у меня получится лучше.

— Мы оба кончили, — говорит Джей. — Я не жалуюсь.

— Я тоже, ты что! Просто… Помнишь, ты советовал порно, где твинки засаживают более крупным парням?

— Угу.

— В общем, может, в следующий раз я захочу оттрахать тебя до потери сознания. Типа устрою настоящий хардкор.

Джей усмехается.

— Я только за.

Интересно, думает Ник, знает ли Джей, насколько он классный? Во всем. Он так спокойно отнесся к тому, что Ник ужасен в постели. Пока. Потому что Ник намерен практиковаться и однажды — причем, очень скоро — взорвет Джею мозг, и это будет невероятно.

Ник пытается думать об этом, не обращая внимания на обратный отсчет у себя в голове. Лето подходит к концу. И все это тоже. Ведь многое, может, и изменилось, но условия их соглашения — нет.

В конце лета они попрощаются.

И это, скорее всего, разобьет ему сердце.

Ник: Кажется, у меня появились кое-какие чувства.

Девон: Бро, я так и знал.

Ник: ЧТО?

Девон: Джей клевый парень. Это было типа как неизбежно.

Ник: Козел, может, я вообще не о Джее.

Девон: А о ком тогда?

Ник: Иди в пень.

Девон: Я так и знал!

Девон: Ты еще там?

Девон: Хочешь, приду?

Девон: Все, я приду и заобнимаю тебя до смерти, Ник.

Девон: Если не ответишь, значит, ты хочешь, чтобы я пришел.

Девон: Ник? Ты что, реально обиделся?

Девон: Да?

Девон: Мясную или гавайскую?

Ник: Мясную.

Джея будит грохот на кухне. Он зевает, потягивается, почесывает живот. Потом, когда игнорировать давление в мочевом пузыре становится невозможно, скатывается с постели и идет в туалет. Закончив, он натыкается в коридоре на Кейдена, который в отчаянии переминается с ноги на ногу у двери.

— Хочу пи-и-и-и-иса-а-ать! — вопит он и ныряет под его руку.

Джей заходит на кухню и видит, что Ноа сидит, надев на голову дуршлаг, на полу, Дженис замешивает блинное тесто, Ронни сражается с кофеваркой, а Кэт сидит за столом и что-то читает на телефоне.

— Знаете, что? — говорит Дженис. — К черту все. Может, сходим позавтракать в бургерную? Помните, дети, как ваш отец водил нас туда?

— Угу, — отвечает Джей. — Пока не помешался на здоровой еде.

— И нам всем известно, чем это закончилось, — бубнит Дженис, яростно замешивая тесто.

Кэт с открытым ртом смотрит на Джея, а он на нее.

— Что? — Дженис пробует тесто. — Я лишь говорю, что он с тем же успехом мог обжираться чипсами и не подниматься с дивана. Итог был бы один.

С этим трудно поспорить, думает Джей.

— Господи, мам, — говорит Кэт.

— Что? — повторяет Дженис.

Ронни фыркает, а потом, когда кофеварка начинает шипеть и выплевывать кофе, издает радостный вопль.

— О да!

На кухню влетает Кейден.

— У нас будут блины?

— Так точно, — говорит Дженис. — Как только я найду чертову сковородку.

— Она на сушилке, — отвечает ей Кэт.

— Джей, будешь? — Ронни приподнимает кофейную чашку.

— Да, спасибо.

— Ник ночевал у нас? — спрашивает Дженис.

Джей хмурится.

— Нет.

— Не заводись. Я просто хотела узнать, на скольких человек делать завтрак.

— Да ничего я не завожусь!

— Сейчас точно завелся, — замечает Дженис, ставя на плиту сковородку.

Джей открывает рот, потом закрывает. Это же его мать. Ему никогда не переспорить ее.

Ронни передает ему чашку с кофе.

— Нику, наверное, рано вставать в детский сад, — выдвигает предположение Кэт, и уголки ее рта дергаются в усмешке.

— Ты опять с этой хренью? — взвивается Джей. — Сколько можно, серьезно?