— Мисс Эллис? — Темная фигура замерла посреди парковки. — Мисс Эллис, это Нейл Морфи. Что-то стряслось с машиной?

Недавний ужас сменился мгновенным облегчением. Нейл Морфи. Она знала, кто это. Все знали Нейла Морфи. Старые кумушки в церкви вечно шептались и сплетничали о нем, вернее о его хромоте и изуродованном лице. Они уверяли, что он вылитый Князь тьмы. Но все хорошо знали и то, что Морфи на общественных началах сотрудничает с шерифом Робинсоном, а значит, не может быть плохим парнем. По крайней мере, слишком плохим. А сейчас Эллис была совершенно уверена, что он нисколько не хуже любого стража закона в форме.

Опасность миновала, оставив Эллис разбитой и опустошенной, бессильной пошевелиться или вымолвить хоть слово. Все, на что она оказалась способной, — это сидеть в машине с полуоткрытой дверцей, трястись как овечий хвост и пытаться поверить в то, что каким-то чудом ей удалось избежать возвращения забытого кошмара.

— Мисс Эллис? — Нейл подошел чуть ближе.

Все в округе звали ее «мисс Эллис». Она уже не помнила, откуда это пошло. Возможно, с легкой руки ребятишек, бегавших к ней в библиотеку, но вот уже скоро десять лет, как библиотекаршу округа Гудинг зовут так все местные жители.

— М-мистер Морфи, — выдавила она наконец.

Она узнала его. И Нейл позволил себе приблизиться. Он подходил так медленно, совсем не страшно, спрятав руки глубоко в карманы своей черной кожаной куртки. Когда до машины осталось не более метра, он присел на корточки и заглянул в лицо Эллис. Неловкое, неуверенное движение выдавало боль, терзавшую его.

— Судя по звуку, вы посадили аккумулятор.

Эллис кивнула, пытаясь справиться с дыханием.

— Она не заводилась, а я все дергала и дергала как идиотка.

— Со мной тоже пару раз бывало такое. Выходите, я провожу вас домой.

Это простое предложение решало сразу все проблемы. Превозмогая дрожь и слабость в коленках, Эллис поднялась, взяла свой портфель и сумочку. С галантным «позвольте мне» Нейл взял портфель из ее рук и подождал, пока Эллис закроет машину.

Когда они миновали парковку и свернули за угол, свет фонаря безжалостно высветил изуродованную щеку Морфи. Казалось, что его лицо пострадало от ужасного ожога, рваный шрам тянулся от виска к подбородку. Эллис поспешно отвела глаза. Не хватало еще, чтобы человек заметил, что она разглядывает его. В конце концов, ее гораздо больше касается его хромота, а не шрамы — бедному мистеру Морфи будет нелегко провожать ее...

Похоже, воцарившееся молчание вовсе не тяготило Морфи, чего нельзя было сказать об Эллис. Она выросла в этом округе, с детства. Привыкла к дружелюбной болтовне с каждым встречным и не выносила молчания. Тем более что сейчас оно было бы совершенно недопустимым и неприличным по отношению к человеку, оказавшему ей такую неоценимую услугу! И все же было в Нейле Морфи что-то устрашающее. Не страшное, нет, хотя Эллис легко могла представить его и таким. Но сейчас он был именно устрашающим. Высокий, худой как хлыст, хромой, с обезображенным лицом, как всегда, в черном с головы до ног. Мрачное пристрастие к черному цвету давно уже отметили все жители округа. Вылитый Князь Тьмы. Однако Князь тьмы в данный момент провожает ее домой и делает это так уверенно, как будто ему не в новинку подобное джентльменство. А она может отблагодарить его только любезностью.

И Эллис заговорила:

— Я очень благодарна вам за помощь, мистер Морфи. Я понимаю, это покажется вам глупым, особенно в нашем маленьком городе, но я побаиваюсь пустынных ночных улиц.

...«Побаиваюсь пустынных ночных улиц» — пожалуй, слишком приблизительное определение ее панического ужаса.

— Не стоит благодарности, мисс Эллис, — ответил он каким-то странным дребезжащим шепотом. — Маленький город или большой, к сожалению, женщина сегодня не может чувствовать себя в безопасности в нашей стране.

— Это чересчур категоричное утверждение, — запротестовала Эллис, еще несколько минут назад думавшая то же самое.

— Это справедливое утверждение, — ответил Нейл. — Статистика свидетельствует, что каждые три из четырех женщин рано или поздно становятся жертвами сексуальных преступлений. Данные по другим видам преступлений столь же неутешительны. Нет, мэм, эта страна опасна для женщин!

Вот это да, озадаченно подумала Эллис, но вслух сказала:

— Я не знала об этом.

— Немногие знают.

На углу он помедлил, с автоматической предосторожностью оглядев перекресток, недовольным взглядом проводил машину, полную хохочущих типов. Потом галантно взял Эллис под локоть и помог перейти улицу.

— Статистика рисует весьма неутешительный портрет нашего общества, в особенности мужской его части. Вполне естественно, что большинству из нас не хочется ни знать, ни думать об этом.

Эллис украдкой посмотрела на Нейла и неожиданно поймала на себе его взгляд. Глаза их встретились, возникла странная, напряженная пауза. Наконец Эллис первая отвела взгляд... Странно, она почему-то чувствовала себя смущенной... даже слегка рассерженной.

— Простите, мисс Эллис, — прервал неловкое молчание Нейл, — конечно же, это была не самая удачная тема для обсуждения ночью с незнакомым мужчиной.

— Но вы ведь не совсем незнакомец, мистер Морфи! — снова запротестовала Эллис. — Я хотела сказать... ну, что я знаю достаточно о вас. Я знаю, что вы работаете у Фрэнка Робинсона. И я знаю, что наш шериф обладает безошибочным чутьем на людей.

...Таким же чутьем отличался ее отец, судья Гудинг. В данный момент можно проигнорировать ту простую истину, что никто на свете не застрахован от ошибок, и даже шериф Робинсон. Сейчас чудесно уже одно то, что она просто может идти по улице. Пусть она совсем не знает Нейла Морфи, но его присутствие стало сказочным щитом, разгоняющим ночную тьму, облегчающим удушливую тяжесть ночных кошмаров, позволяющим просто идти, болтать и дышать, как если бы она была обычным нормальным человеком безо всяких фобий. Когда-то давно, задолго до того, как с ней случилось то страшное, чего она не помнит до сих пор, Эллис любила ночь, любила сумерки. Теплыми летними ночами она часто валялась в траве, глядя на сияющие звезды, мечтая о чужих мирах и представляя, что где-то там, за тысячи световых лет отсюда, другая девчонка, возможно, тоже смотрит в небо, в глубину бесконечной Вселенной, и тоже мечтает...

Воспоминания нахлынули на Эллис с такой силой, что она и не заметила, как поделилась ими с мужчиной, идущим рядом с нею, и тут же прикусила губу, подумав, что для него это прозвучало слащавой наивностью неотесанной деревенской девицы. Ведь Нейл Морфи всю свою жизнь прожил совсем не здесь и для него Гудинг, должно быть, просто невероятная дыра...

— Я тоже любил это занятие, — к ее удивлению, признался Нейл. — Но летом мне больше нравилось следить за вечерними облаками. Я даже не помню, когда стал слишком взрослым и, слишком занятым для таких вещей. — Голос его был бесцветным.

— И я не помню... — задумчиво протянула Эллис, когда пауза слишком затянулась. Она поняла, что этот человек не привык делиться своими мыслями и чувствами с кем бы то ни было, и вообще не склонен раскрывать душу. — Возможно, этим летом я попробую тряхнуть стариной. Только знаете, я лучше буду валяться на тележке на заднем дворике, чем на траве.

Нейл сверху вниз взглянул на нее.

— Почему? Трава гораздо лучше.

— Из-за всяких букашек, — сморщила нос Эллис. — Трава кишмя кишит всякой гадостью. Вот что делает с нами образование, мистер Морфи. Всем известно, что в траве живут разные насекомые, а в мясе ужасные паразиты, поэтому я стараюсь есть его как можно реже.

И снова он удивил ее, хрипло рассмеявшись в ответ.

— Где же голос романтика и страсть к приключениям, мисс Эллис?

Она задумчиво наморщила лоб, потом ответила:

— Честно говоря, не думаю, что я от природы наделена такими свойствами. По крайней до сегодняшнего дня я их что-то не ощущала. — Она снова подняла глаза и отважилась на встречный вопрос: — А что заставило переехать в Гудинг? Большинству людей он кажется настоящим краем земли.