— У нас к завтраку гости. Спускайся вниз, дорогой.

По обе стороны холла располагались две длинные комнаты. Та, в которую мы вошли, оказалась столовой. Пересекая холл, я увидела высокую, нарядно украшенную елку. Это была настоящая рождественская елка, и она помогла развеять ужасное воспоминание о застывших в ледяном плену и создающих впечатление искусственных деревьях в лесу. Здесь везде были явные признаки приближающегося веселого праздника.

Пандора рассказала мне, что это здание было гостиницей еще двести лет назад, и тогда еду готовили в закопченном подвале. Но позже обитатели дома отрезали часть столовой и оборудовали в ней современную просторную кухню. Здесь стоял сосновый стол и удобные раскладные стулья. На столе я увидела деревенское масло, мед и глиняный кувшин с молоком. Такие же кофейные кружки стояли перед каждым прибором.

Пандора спросила, люблю ли я бекон с оладьями, и вернулась на свое место у плиты. Я уселась на деревянный стул и в этой уютной домашней атмосфере начала потихоньку приходить в себя.

Никто не задавал мне никаких вопросов, пока вниз не спустился Трент. Он был в коричневом свитере с высоким воротом и вельветовых слаксах. Его темные волосы, еще влажные после душа, были зачесаны назад. Он приветливо поздоровался, и я попыталась отнестись к нему, как к постороннему человеку, чтобы забыть об эмоциях, уходящих корнями в прошлое. Мне больше не хотелось выглядеть смешной.

Трент подошел ближе и несколько мгновений серьезно смотрел на меня сверху вниз. Затем взял стул и сел напротив меня, внимательно разглядывая мое лицо. Он ничего не спрашивал, но я поняла, что должна все ему рассказать. Этого человека невозможно было одурачить, придумав какое-нибудь невинное объяснение тому, что я ни свет ни заря появилась здесь.

После всего случившегося я больше не считала себя обязанной сохранять лояльность по отношению к Чандлерам, и рассказала Тренту все: об оценке Колтоном работ обоих близнецов, об алебастровой головке, созданной Гленном, которая могла бы вернуть ему утраченный авторитет в мире искусства. Пандора слушала мой рассказ, не отходя от плиты, а Кейт неподвижно стоял у стены, не сводя с меня глаз.

— В том, что он сделал, Гленда увидела себя, — сказала я им. — Она почувствовала, что он вышел из-под ее влияния и на этот раз создал самостоятельное произведение, и своими несправедливыми словами попыталась снова лишить его уверенности в себе. И он убежал от нее. Он сел в автомобиль и уехал, и Номи уехала с ним.

— Он мог бы взять с собой и тебя, — возмущенно заметила Пандора, переворачивая оладьи.

— Я просила его об этом, но он даже не слышал меня. В течение вечера Гленда все время пыталась изводить меня насмешками, поэтому я поднялась наверх, в свою комнату. Ночью она заперла меня там. Проснувшись сегодня утром, я выяснила, что все еще нахожусь взаперти. Потом Гленда подошла к моей двери и, не отпирая ее, сказала, что я останусь там до тех пор, пока она не решит, что со мной делать. Я… Должна признать, что немного испугалась.

Трент сердито фыркнул.

— Эта женщина действительно может быть опасной.

Я украдкой посмотрела на Кейта, удивляясь, как много мы осмелились сказать в его присутствии. Он явно был так же рассержен, как и отец, но я знала, что его симпатии не на моей стороне.

— Но почему? — спросила Пандора. — Что могло заставить Гленду прибегнуть к таким крайним мерам?

— Возможно, она взбешена тем, что ее собственная работа не получила одобрения отца, — предположила я. — Она пытается нарисовать Кейта, но у нее ничего не выходит, и теперь ей хочется выместить на ком-то свою обиду. А я оказалась самым подходящим объектом.

Пандора поставила перед нами завтрак и уселась за стол. Я обнаружила, что очень голодна, и с аппетитом принялась за еду. Рассказав обо всем, я словно сбросила с плеч тяжкий груз и теперь могла немного успокоиться.

Трент и его мать ели с удовольствием, и только Кейт сидел, уставившись в тарелку и не притрагиваясь к еде, словно его что-то мучило. Наконец он заговорил:

— Это… моя вина, что Гленда не смогла нарисовать меня так, как она хотела? Что ее работа не получилась?

— Конечно нет, — начала я, но Трент остановил меня:

— Я сам объясню ему. — Он повернулся к сыну и посмотрел ему прямо в глаза. — Это не имеет к тебе никакого отношения, Кейт. Твоя мать потерпела неудачу только потому, что не смогла вынести мысли о том, что Гленн может сделать что-то лучше ее. И она уверена, что лучший способ остановить брата — это заставить его почувствовать себя виноватым и лишить уверенности в своих силах.

Кейт покраснел от возмущения.

— Ты говоришь так, потому что ненавидишь ее…

Его прервал телефонный звонок, и Пандора вышла в холл. Я жадно прислушивалась в надежде, что это звонит Гленн. Но, вернувшись, миссис Макинтайр сообщила, что Гленда хочет поговорить с Кейтом. Он взял трубку, но отвечал матери так тихо, что мне ничего не удалось расслышать.

Мальчик вернулся к столу, поспешно покончил со своей порцией и встал.

— Она хочет, чтобы я пришел в «Высокие башни», — сказал он бабушке, не встречаясь глазами с отцом. — Я для чего-то ей нужен.

Трент хотел что-то возразить, но Кейт ушел прежде, чем он успел выговорить хоть слово. На лице Трента были тревога и боль от сознания своей беспомощности.

— Ты правильно поступила, придя сюда, — сказал он мне, когда мальчик вышел из комнаты. — Тебе нельзя оставаться один на один с Глендой. Она никогда не согласится поделиться с кем-нибудь Гленном. Она пожирает его, кусочек за кусочком, еще с тех пор, как они были детьми. Так что я бы только радовался, что он сбежал и нашел себе жену… если бы ею оказалась не ты. Но что касается тебя…

Пандора прошла мимо стола и положила руку на плечо сына.

— Дорогой, Дина любит своего мужа. Это видно невооруженным глазом.

— Да, — кивнул Трент и молча продолжил завтрак.

Я поняла, что могу рассчитывать на сочувствие и помощь этой мудрой женщины.

— Но если Гленн и Номи уехали в Нью-Йорк, что мне теперь делать?

— Остаться с нами, конечно. Хотя я не думаю, что им удалось уехать далеко в снежную бурю, которая разыгралась вчера вечером. Скорее всего, они добрались только до ближайшего мотеля и остановились там на ночь. Здесь поблизости есть два или три таких. Если хочешь, я обзвоню их, и мы попытаемся найти Гленна, — ласково предложила Пандора.

Маленькая и энергичная, она двигалась очень быстро, но при этом не выглядела суетливой, потому что движения ее были экономными и сдержанными. Ее головка с удивительными волосами цвета меда участливо склонилась ко мне, и гнетущая атмосфера «Высоких Башен» сразу же отодвинулась куда-то далеко.

Трент насмешливо приподнял одну бровь, глядя на меня.

— Ты можешь довериться моей матери. Она способна привести в порядок даже бурю!

Пандора села за телефон и начала методично обзванивать ближайшие мотели. Со второй попытки она нашла тот, где зарегистрировались Гленн и Номи, и мы стали ждать, когда его владелец позовет к телефону моего мужа.

При мысли, что мне придется как-то объяснять ему свое пребывание в доме Макинтайров, я впала в панику, и Пандора понимающе взглянула на меня.

— Не беспокойся, я сама с ним поговорю.

Она спокойно сообщила Гленну, что непредвиденные обстоятельства заставили меня перейти на их сторону озера, и я буду ждать его здесь.

— Когда снегоочистители освободят дорогу от сугробов, вы с Номи сможете заехать к нам и забрать Дину, — заключила она.

Видимо, Гленн не задавал никаких вопросов и принял ее предложение, поскольку Пандора вскоре повесила трубку.

— Думаю, он все понял, — сказала она мне. — Гленн знает, что ему не следовало оставлять тебя наедине с сестрой, и догадывается, что она что-то натворила. Снегоочистители скоро начнут работать, так что через несколько часов он сможет добраться сюда.

Я выглянула в окно и увидела, что ветер уже стих и ярко светит солнце.