Время от времени Анни ловила Лучию и просила ту перевести то или иное высказывание. После часа танцев словарь Анни заметно пополнился большей частью за счет льстивых описаний ее волос, фигуры и легкости в танце.

— Было бы невежливо не станцевать с гостьей моей матери.

Как только она отвернулась от своего последнего партнера по танцам, ее руку взял Мигель. Анни почувствовала трепет, но, несмотря на это, беспечно улыбнулась ему, готовая поддразнить, чтобы скрыть свои собственные чувства.

— Ну, Майкл, с каких это пор вы стали проявлять заботу о том, что вежливо, а что нет?

— Не называйте меня так, — сказал он предостерегающе, увлекая ее на середину. Заиграла музыка, медленная и мелодичная. Было это игрой воображения или действительно свет слегка потускнел?

Анни глубоко вздохнула и почувствовала неповторимый запах мужчины, прижавшего ее к себе. Рука, нежно лежавшая на ее спине, казалась надежной, от нее исходили то жаркие, то ледяные волны, пробегавшие по всему ее позвоночнику. Второй рукой он страстно пожимал ей пальцы, лаская ее ладонь и вызывая в ней замешательство.

Она взглянула на него.

— Майкл, а я думала, что обрученные танцуют только со своими невестами.

Назвав его еще раз английским именем, Анни нарочно попыталась рассердить Мигеля, потому что чувствовала, как теряет голову, тая в объятиях человека, не любившего ее.

— Вы думаете, что своим вопросом выведите меня из себя? — прошептал он, низко наклонившись к ее уху и почти касаясь его губами. — Давайте не ссориться, а просто танцевать…

Он еще теснее прижал ее к себе, и его нога была теперь все время между ее ногами. От жаркого дыхания Мигеля ее волосы на висках слегка отлетали в сторону, и Анни пыталась выровнять свое дыхание — затрудненное и неровное. Она стремилась убедить себя, что все в их танце обычно, но чувствовала, что это не так.

Он был хорошим танцором и легко вел ее по залу, вызывая у Анни легкое головокружение. Грудь Мигеля прикасалась к ее, пробуждая в ней трепет и истому. Это было настоящее безумие, она не имела права испытывать что-либо подобное к Мигелю Донваресу. Анни прекрасно отдавала себе отчет в том, что не нравится ему. И что еще более важно, он уже обручен и принадлежит другой. Но в то же время ей было плевать на все. Эта минута была ее. Она упивалась ею и наверняка запомнит на долгие годы. После танца он снова будет принадлежать Кончите, но сейчас Мигель ее…

Анни шагнула к нему ближе и положила на плечо свою голову. Они продолжали танцевать, увлеченные музыкой, их тела почти слились в одно целое. Но тут Анни поняла, что еще секунда, и она взорвется от напряжения и растущего желания. Ей надо остановить это безумие и немедленно уйти.

— У вас с Кончитой при вашем обручении был подобный бал? — спросила она слегка охрипшим голосом.

Крепкая рука крепче сжала ее пальцы.

— Да.

— Когда?

Она слегка отодвинулась, чтобы взглянуть ему в глаза. Его лицо было расслабленным, глаза полуприкрыты, он томно улыбнулся уголком рта. Жаркое дыхание смешалось с ее дыханием, и Анни ощутила толчок в сердце, когда он почти прошептал:

— Прошлым Рождеством…

— И вы еще не назначили день свадьбы? Почему, Майкл?

Он непроизвольно отодвинулся и взглянул на нее потемневшими глазами.

— Анни, я просил не называть меня так!

Анни попыталась освободить свои пальцы. Вероятно, она испытывает свою удачу, зайдя слишком далеко. Это действительно ее не касалось, и лучше после танца держаться от него подальше.

— Знаете, вам ничего не стоит довести меня до бешенства, — процедил Мигель и, сообразив, что его пальцы причиняют ей боль, ослабил свою хватку.

— Что же я опять сделала не так? Но, в самом деле, мне интересно: почему вы не назначили дату свадьбы?

— Я еще не готов.

— Знаете, что я думаю?

— Нет, но я уверен, что вы скажете мне.

Анни сияюще улыбнулась ему.

— Да, я скажу. Я думаю, что вы и Кончита не подходите друг другу и в глубине души прекрасно это знаете.

— Вы ошибаетесь, мы потрясающе подходим друг другу. Эта девушка из хорошей испанской семьи, знает, как вести хозяйство, организовать развлечения, умеет одеться. Она с удовольствием будет заниматься нашим домом и детьми, ей не нужна карьера.

Музыка окончилась, и они минуту стояли, молча глядя друг на друга. Анни медленно, неохотно опустила руки.

— Сп… спасибо за танец, — поблагодарила она мягко и рванулась прочь.

Она взяла стакан с пуншем у официанта и огляделась, куда бы ей можно было укрыться и выплакаться вволю. Настроение было испорчено окончательно. Но прием был в полном разгаре, и трудно было найти укромный уголок.

Постепенно ее нервы успокоились, и предметы перед глазами перестали расплываться от слез. Она нашла свободное кресло у стены и рухнула в него, благодарная за то, что может посмотреть на других и побыть одна какую-то минуту. Анни тут же поймала себя на мысли, что ищет Мигеля. Обежав глазами танцующих, она сразу же увидела его в паре с Кончитой. Собственно говоря, именно с ней он и должен был танцевать весь вечер, а не морочить голову Анни своими головоломками. Как это он говорил «знает, как вести хозяйство»? Отличная характеристика для будущей жены. Его голос звучал так, как если бы он перечислял хорошие качества экономки. А где же любовь и страсть?

Она нашла глазами Тони и Лучию. Они танцевали медленно, глядя друг на друга с упоительной нежностью и, казалось, излучали любовь. Анни от всего сердца порадовалась за своего старого друга, в душе надеясь, что Мигель ничем больше не сможет омрачить их счастье.

Расслабившись, она потягивала пунш и наблюдала за Кончитой и Мигелем не в силах отвести от них взгляд. Кончита совсем не подходила ему, выглядела робко и испуганно, а оттого, по мнению Анни, глуповато.

А я бы вела себя с ним совсем по-другому… Мысль пришла непрошеной. Анни тряхнула пышными волосами. Подобные мысли — глупость. С Мигелем Донваресом у нее не может быть будущего. Его будущее — это Кончита Лопес.

Ровно в полночь Мигель остановил музыку и объявил о помолвке своей сестры с Тони Сеймоном.

Посыпались поздравления, и Анни улыбалась, наблюдая за всеобщим восторгом. Будет ли в ее жизни когда-нибудь подобный вечер? Найдет ли она себе мужчину, которого будет любить всю жизнь? Она вздохнула. Может быть, ей предначертано судьбой оставаться до конца своих дней деловой женщиной? Что ж, пока, по крайней мере, результаты работы делают ее счастливой…

Вдруг почувствовав, что уже довольно поздно, она ощутила усталость, кроме того, ей необходимо упаковать вещи для отъезда завтра утром. Надо попытаться уйти по-английски — незаметно… Однако уже у самых дверей она вздрогнула, услышав голос:

— Потанцуйте со мной.

Это был приказ. Анни отрицательно покачала головой, но потом вдруг неожиданно для себя решила согласиться. Легче было подчиниться, чем затевать с ним спор. Кроме того, и она легко призналась в этом сама себе, ей очень сильно захотелось снова оказаться в его объятиях. Она устала бороться с собой — этот парень притягивал ее как магнит.

Она подняла руки и шагнула к нему, доверчиво положив их ему на плечи. Все лица поплыли мимо нее, превращаясь в одно размытое красочное пятно, щеки нежно заалели. Мигель легким касанием гладил ее обнаженную спину, пытаясь положить свою руку все ниже и ниже.

Несколько минут они двигались в гармонии со звучавшей нежной мелодией. Анни огляделась. Тони и Лучия танцевали, но Кончиты не было видно.

— Вы колдунья, — прошептал Мигель ей в ухо, когда они приблизились к одному из открытых окон.

— Почему?

Она слегка отодвинулась, не желая, чтобы он догадался о том, как ей нравятся его объятия, как она молит Бога, чтобы эта музыка длилась вечно.

— Ваш язык сводит меня с ума, вы то обдаете жаром, то отталкиваете холодом, честное слово, моя голова идет от вас кругом!

— Все равно я повторю вам — вы и Кончита не пара! — Она взглянула на него и не смогла отвести своих глаз. Его взгляд загипнотизировал ее — глаза мерцали как два темных озера.