— И что теперь? — спросил Джефф, садясь рядом с ней на диван. Он тоже держал в руке стакан с вином, а другой рукой обнял Аллегру за плечи. Им было на удивление хорошо вместе, причем это ощущение возникло с первой же минуты их первой встречи. И вот сейчас, сидя рядом на диване в квартире матери Джеффа и касаясь друг друга плечом, оба чувствовали себя на седьмом небе.

— Думаю, мы просто вернемся в Лос-Анджелес, а там посмотрим, как сложится, — честно ответила Аллегра. — Наверное, мне придется что-то рассказать Брэндону.

Теперь разговор с Брэндоном стал неизбежным, в каком- то смысле Аллегра чувствовала себя просто обязанной рассказать ему о том, что произошло. Сегодняшняя встреча с Джеффом заставила ее осознать, что она не может и дальше хранить это в тайне.

— Вы собираетесь рассказать ему о нас? — Джефф выглядел потрясенным.

— Возможно. — Аллегра пока не приняла окончательного решения. — Меня тревожит, что я способна испытывать такое сильное влечение к другому мужчине. Вероятно, Брэндону следует об этом знать. Это наводит на мысль, что в наших с ним отношениях чего-то недостает.

— Если честно, я думаю, что вам лучше держать это при себе. Разберитесь в своих чувствах к нему, постарайтесь понять, чего вы хотите, чего вам в нем недостает, а потом сделайте свои выводы.

Они оба слишком устали за день для такого серьезного разговора. Поэтому предпочли заговорить о новой книге Джеффа, о контракте на второй фильм. На вечере у Вейсмана Джефф почерпнул у Хэйвертона несколько полезных идей, в свое время подсказанных Аллегрой.

Джеффа в данный момент куда больше занимал замысел новой книги, чем окончание сценария к фильму по предыдущей. Он собирался, как только вернется в Малибу, с головой окунуться в работу, чтобы скорее покончить со сценарием. На выходные у него пока не было никаких планов.

— А у вас? — поинтересовался он.

В камине уютно потрескивал огонь, и их обоих стало немного клонить в сон. Маленькая комната казалась теплой и уютной, и Джефф с улыбкой подумал, как приятно видеть Аллегру здесь, в этой комнате, удобно устроившейся на диване рядом с ним. Квартира матери всегда казалась ему слишком строгой, но присутствие Аллегры придало ей теплоту и уют.

— Мне нужно подготовиться к следующей неделе.

На следующей неделе ей предстояли переговоры по поводу нового фильма с участием Кармен, кроме того, она рассчитывала уговорить Алана заключить новый контракт. Было и еще несколько больших и малых проектов, требующих ее участия. Она пока не представляла, что накопилось на ее рабочем столе за время ее отсутствия.

— Думаю, в субботу придется поработать, вечером скорее всего я съезжу на обед к родителям, а в воскресенье нужно встретиться с Брэндоном.

— Вот как? — удивился Джефф. — Разве он не пойдет вместе с вами на обед к вашим родителям? — Удивлению его не было границ, когда Аллегра замотала головой. — Неужели он не встретит вас в аэропорту?

— Это невозможно, Брэндон занят на процессе. Он предупреждал, что освободится в лучшем случае в воскресенье, и не хочет, чтобы я его отвлекала.

Джефф многозначительно вскинул брови и поднес к губам стакан.

— На его месте, Аллегра, я был бы счастлив, если бы вы меня отвлекли. — Он улыбнулся. — Если вам станет одиноко, позвоните мне.

Больше о Брендоне они не говорили.

Они долго сидели на диване, разговаривая обо всем понемногу. Оба, как ни странно, «вели себя прилично» — до того момента, когда Джефф отправился на кухню за льдом. Аллегра встала и пошла за ним. На кухне царили безупречная чистота и порядок. Мать Джеффа отличалась аккуратностыо, и в отсутствие хозяйки экономка убирала за Джеффом. Джефф достал из холодильника миску со льдом, поставил ее в раковину, повернулся к Аллегре — и тут с ним что-то произошло, он не смог сдержаться, в одно мгновение оказался рядом с ней и прижал к себе. Он почувствовал, как она дрожит в его объятиях, ее ноги прижимаются к его ногам, и все его тело словно расплавилось.

— Бог мой, Аллегра… не понимаю, как тебе удается творить со мной такое…

В жизни Джеффа было много женщин, но ни одна не действовала на него так, как Аллегра. Возможно, отчасти причина крылась в его сознании, что она пока не может принадлежать ему, а может, и никогда не сможет, — страстное желание, которое они испытывали друг к другу, имело непередаваемый горьковатый привкус. Губы Аллегры сами нашли его губы, и через мгновение Джефф уже крепко обнимал ее, прижимая всем своим телом к стене. Она не противилась, она сама его желала. Но по-прежнему была для него запретным плодом. Оба знали, что они не могут принадлежать друг другу.

— По-моему, мы должны остановиться, — не слишком уверенно пробормотала Аллегра охрипшим голосом.

Джефф наслаждался каждым изгибом ее тела, и она ощущала то же самое. Ее лицо и шея пылали; продолжая ее целовать, Джефф обхватил ладонями ее грудь.

— Не уверен, что смогу. — Он попытался остановиться, но это ему удалось не сразу. В конце концов гигантским усилием воли он заставил себя вернуться с небес на землю и выпустить Аллегру из объятий. Кто бы знал, чего это ему стоило! Но он сделал это ради нее, считая, что так надо. Однако их губы снова встретились, а ее рука медленно скользила вверх и вниз по его бедру, доставляя ему сладкую муку.

— Прошу прощения, — хрипло прошептала Аллегра.

— Я тоже.

В этот миг Джеффу больше всего на свете хотелось уложить ее на пол кухни или на диван или посадить на стол — да куда угодно — и довести до конца то, что они начали.

— Не знаю, смогу ли еще раз повторить этот подвиг.

— Может, нам больше не придется, — грустно сказала Аллегра. — В Лос-Анджелесе мы встретимся в ресторане «Спаго», там нам поневоле придется ограничиться одними разговорами.

— Какое разочарование, а мне в некотором роде понравилось, — пошутил он. Он снова, дразня и лаская, погладил ее грудь и поцеловал в губы.

— Мы только мучаем друг друга понапрасну, — жалобно проговорила Аллегра. Почему-то собственное поведение вдруг стало казаться ей глупым, нелепым, и она невольно задавалась вопросом: окажись Брэндон в схожей ситуации, проявил бы он такую же верность по отношению к ней?

— А что, это даже занятно, — заметил Джефф с кривой улыбкой, мужественно сохраняя самообладание, — на свой извращенный лад. Хотя не могу, сказать, чтобы мне хотелось часто повторять этот опыт.

Он посмотрел Аллегре прямо в глаза, и она невольно задумалась, что в его словах прозвучало предупреждение.

Джефф показал Аллегре свою комнату — типично мужскую, с темно-зелеными полосатыми занавесками на окнах и множеством потемневших от времени предметов старины. Они даже ухитрились не оказаться в кровати, что обоим показалось поистине чудом. Аллегра поделилась этой мыслью с Джеффом, когда он стал показывать ей другие комнаты, и оба рассмеялись.

Вскоре после полуночи Джефф отвез ее в отель, поднялся вместе с ней в лифте и на этот раз вошел с ней в номер. Джефф сел на диван в небольшой гостиной, и Аллегра показала ему книгу, купленную накануне, — утром она снова достала ее из чемодана, чтобы еще раз взглянуть на фотографию.

— По-моему, мы оба сошли с ума. Я бегаю за вами, как мальчишка, а вы держите на столике мою фотографию.

Прошедшая неделя для обоих оказалась необычной, оба оказались вне привычной среды, повседневной рутины, обычных обязанностей. Но что ждало их по возвращении домой, оставалось пока неясным, теперь даже само возвращение было трудно представить.

Джефф на некоторое время задержался в номере, но все, что они хотели сказать друг другу, было уже сказано, все вино, которое они хотели выпить, выпито, и им не оставалось ничего другого, как попрощаться друг с другом — по крайней мере на время — или уже не прощаться никогда. Слишком быстро они оказались на распутье, с ними это случилось быстрее, чем случается с большинством людей, но ничего

не поделаешь: настало время решать, отпустить друг друга и расстаться или ловить миг удачи. Но какой бы путь они ни избрали, оба понимали, что решение будет трудным.