— Будь ты проклят, Люк Ремингтон! — Она выбралась из-под тяжелого ватного одеяла. — Ведь я могла что-нибудь сломать.

— Я хотел, чтобы оно падало без тебя, — рассудительно произнес Люк.

— А может быть, я не хотела. — Она выпучила на него глаза. — Не надейся помыкать мной. Захочу — буду спать здесь, на полу, пока не надоест.

— Прекрасно. — Он встал над ней, ноги — по обе стороны от нее, руки на бедрах.

От жаркого напряжения, исходившего от Люка, у Джей-Джей по коже побежали легионы мурашек. Она проследила за его взглядом. От стремительного падения с кровати задрался до бедер подол лиловой ночной сорочки. Слетели тонкие бретельки, и от холода розовые соски бутонами торчали поверх кружев.

В ужасе Джей-Джей подтянула рубашку к горлу и постаралась опустить подол. Задачу усложняла не только близость ботинок Люка. Этот тупой бык стоял на ее дорогой шелковой сорочке.

— Ты не мог бы чуть подвинуться? — сквозь зубы прошипела она.

— Мог бы, но я наслаждаюсь зрелищем.

Четверо братьев Джей-Джей кое-чему ее все-таки научили. Грубую силу можно победить умом и нахальством. Несколькими быстрыми движениями она освободилась от ночной рубашки и промаршировала к встроенному шкафу во всем великолепии наготы. Потом схватила длинный банный халат и прошлепала в ванную. Люк, оцепенев, стоял на брошенной шелковой рубашке.

Снег уже не валил. И, словно воспользовавшись моментом, из-за облаков выглянуло солнце. В его лучах заискрился воздух. Каждый сантиметр двора сверкал крохотными белыми алмазами. Джей-Джей шла по тропинке, протоптанной Люком к конюшне, осторожно ступая в проложенные им следы. Снега намело по колено. Ей вовсе не хотелось знать, какая температура, и так ясно. К счастью, она не стала спорить, когда Люк заставил ее надеть теплые лыжные брюки и дал старую дядину овчинную куртку. Рубашка, два свитера, доходившая до колен куртка с рукавами, скрывавшими руки в перчатках, составляли ее далеко не модный туалет. Да плюс еще пушистая шапка с длинными ушами, разлетавшимися на ветру. Но коровы не интересуются модой. А Джей-Джей не сомневалась, что больше никого не встретит.

В частности, ей не хотелось встречаться с Люком. За завтраком он несколько раз начинал хихикать, а она пообещала перевернуть на него сковороду. Но никаких острот по поводу ее утреннего стриптиза он не отпускал. Наверно, не верил своим глазам. Джей-Джей и сама не могла поверить, что она такое сделала. Но в тот момент одолеть Люка казалось ей жизненно важным. От братьев она знала, что надо одержать верх хотя бы один раз. Найти слабое место противника и быстро воспользоваться преимуществом.

Сейчас она считала, что не стоило полагаться на инстинкт. Полезнее было бы обдумать ситуацию. Она могла разразиться слезами или начать горько жаловаться. Это вызвало бы у Люка отвращение. И тогда, вероятно, ей не пришлось бы оставаться здесь три недели. А если он подумает, что она слезливая размазня? Его мнение не имеет значения. Имеет значение только одно: расторжение их брака.

Тяжелая рука опустилась на плечо. Джей-Джей обернулась. Если бы не твердая хватка незнакомца, она от неожиданности, наверно, распласталась бы на снегу. Взглянув в лицо мужчины, перегородившего ей дорогу, Джей-Джей испытала не только удивление.

— Черт, кто ты?

Джей-Джей сначала убрала с плеча его руку, потом отступила в сторону и намеренно противопоставила его грубости подчеркнуто вежливый тон.

— Мне кажется, я не расслышала вашего имени. — Люку надо поучить своих скотников элементарным приличиям.

Мужчина всунул большие пальцы в задние карманы грязных джинсов и, покачиваясь на каблуках, внимательно изучал каждый неукутанный дюйм ее лица. Его можно было бы назвать красивым, если бы не бессмысленные черные глаза.

— Ну-ну. Если и все остальное похоже на нежный рот, то вам не стоит напрасно тратить здесь время. — Легкий ветер пошевелил его грязные темные волосы, свисавшие из-под потрепанной ковбойской шляпы. — Что, Нежный Рот, скажете, может, поедем в город и выпьем вместе пива?

Некоторых мужчин надо убивать, как бешеных собак.

— Нет, благодарю вас, — вежливо отказалась Джей-Джей. — У меня другие планы. — И она повернулась, чтобы идти к конюшне.

— Невежливо уходить, Нежный Рот, когда мужчина говорит. — Он грубо дернул ее за руку и повернул к себе лицом.

Джей-Джей подавила возглас возмущения. Великолепно! Свихнувшийся от гормонов скотник. Его вид свидетельствовал, что отказ он воспринимает как вызов мужскому достоинству и готов настоять на своем.

— Вы пригласили меня на пиво, — спокойно пояснила Джей-Джей, — я вежливо отказалась. Не вижу, о чем еще можно говорить.

— Нет, Нежный Рот, — рука сильнее сжала предплечье, — не надо так спешить. — Он по-петушиному самоуверенно улыбнулся. — Я еще разговариваю с вами. — Он подтянул ее ближе. — Как насчет поцелуя?

На этот раз Джей-Джей пожалела, что у нее нет в руках какого-нибудь смертоносного оружия. Ей так хотелось ударить подонка прямо в плотоядную физиономию.

— Надеюсь, вы сделали все прививки, — вместо этого сказала она. — Доктор предупредил, что я ужасно заразна. Не думаю, что болезнь передастся через один поцелуй, но… — Она пожала плечами.

Мужлан чуть попятился, а потом хвастливо бросил:

— Мне нравится подвергать жизнь опасности.

— Действительно, Паркер, когда ты касаешься своими грязными лапами моей жены, ты подвергаешь жизнь исключительной опасности. — Резкие ноты в голосе Люка могли бы раздробить и камень.

Джей-Джей обернулась. Люк стоял в дверях конюшни. Гигантская светло-гнедая лошадь с любопытством выглядывала из-за его плеча.

— Эге… — Скотник попятился от Джей-Джей, комично взмахнув руками, будто сдаваясь на милость победителя. — Она не сказала, что принадлежит вам.

— Я никому не принадлежу, — раздраженно фыркнула Джей-Джей, отступая от скотника подальше.

Однако мужчины не обратили внимания на ее реплику.

— Чего тебе надо, Паркер?

— Мою жену. Слышал, что она болтается здесь.

— Я не слежу за чужими женами. — Тяжелый взгляд Люка стал просто давящим. — Я забочусь о собственной.

— Я не виноват, что она не представилась, — захныкал Паркер. — Я не стал бы связываться с вашей женой.

— Рад это слышать, Паркер. У меня особое отношение к тем, кто надоедает ей. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты приезжал сюда.

— Как скажете. Нет женщины, из-за которой стоило бы ссориться.

Люк встал рядом с Джей-Джей, и они вместе наблюдали, как Паркер влез в грузовик. Взревел мотор. Колеса моментально закрутились в снегу. Грузовик натужно проехал по двору, миновал ворота и через минуту исчез на дороге.

— Не удивительно, что Берди ушла от него. — Джей-Джей подчеркнуто повела плечами. — Какой кретин! Как по-твоему, он поверил тебе? — Джей-Джей нахмурилась. — Надеюсь, он не понял, что ты фактически не отрицал, что она может быть здесь. Наверно, не хватило ума. Коэффициент его интеллекта, очевидно, равен размеру его ботинка. — И вдруг Джей-Джей осенило, что она солирует в разговоре. — Почему ты ничего не говоришь?

— Что, О'Брайн, ты хочешь, чтобы я сказал?

— Ничего. — Язвительный тон Люка обидел ее. — Я бы не хотела заставлять тебя напрягаться. Вежливая беседа явно превосходит уровень твоих способностей. Эта долина, должно быть, опять вскармливает одних неандертальцев.

— Тебе нужна беседа? О'кей. — В ответ на недовольный голос Люка лошадь подняла голову вверх и сердито фыркнула. — Почему ты не открыла рот и не сказала три слова, которые бы уберегли тебя от приставаний Паркера? Держи. — Люк передал ей кожаные поводья.

Джей-Джей автоматически взяла их.

— Какие три слова? — крикнула она, когда Люк скрылся в конюшне. — Не трогайте меня? Вы мне отвратительны? Меня тошнит от вас?

Хруст снега под гигантскими копытами привлек ее внимание к факту, которого до сих пор она не замечала. Поводья, которые Люк дал ей, были привязаны к лошади. А лошадь, приблизившись к Джей-Джей, еще больше выросла в размере.