— Нет, О'Брайн, нет. — Он нежно провел пальцем по ее распухшей нижней губе. — Я не хотел обижать тебя. Просто ты испугала меня до смерти, когда протанцевала в кухню с проклятыми рогами. Я видел только одно: как Паркер заносит над тобой нож. — Он прокашлялся. — Что не давало мне права силой целовать тебя…

— Перестань, ковбой. — Джей-Джей закрыла ладонью ему рот. — Если ты не хочешь целовать меня, будь мужчиной, так и скажи. Не оскорбляй меня чепухой насчет поцелуев силой. Мы же оба знаем, что я сама чуть не сорвала с тебя одежду… Ох! — Она отдернула руку и стала лизать ладонь. — Почему ты укусил меня?

— Потому что ты доводишь меня до сумасшествия.

— Да ну! — фыркнула она. — Я не из тех, кто поднимает тюки с сеном, я не из тех, кто носится в голубых джинсах, обрисовывающих тугие ягодицы, я не из тех, кто выделяет половые гормоны при каждом вдохе мужчины.

Люк недоуменно посмотрел на нее, потом расхохотался.

— Тугие ягодицы? — давился он словами. — Выделяет половые гормоны?

Джей-Джей пожала плечами. Смех стих, и Люк печально покачал головой.

— Мы с тобой пара. Если я увижу, как ты чистишь зубы ниткой, я, наверно, подумаю, что это самое сексуальное движение, какое я видел у женщин.

— Физическое влечение бессмысленно, — состроила гримасу Джей-Джей. — Оно бесит меня. Антоний и Клеопатра, Елена и Парис… Несовместимые, не имеющие ничего общего и к тому же еще ставшие причиной войн. И все потому, что у них взбунтовались гормоны.

— Наверно, если бы их оставили в покое, их жаркая страсть быстро бы перегорела, — заметил Люк. — Клео поняла бы, что предпочитает корабли, тогда как Тони делает упор на конницу. Елене и Парису надоело бы смотреть, как другой гримасничает перед зеркалами.

— Тони бы подумал, — развила сценарий Люка Джей-Джей, — что Клео без макияжа ничего собой не представляет, а Клео сказала бы Тони, что он пахнет конюшней. Парис и Елена начали бы упрекать друг друга в тщеславии, ограниченности и неверности.

— Видишь? — ухмыльнулся Люк. — Им всего лишь надо было вычистить из своих организмов физическое влечение.

А это совсем не легко, если Антоний или Парис ухмылялись так же сексуально, как Люк Ремингтон. Джей-Джей возмущало томительное ощущение в глубине собственного живота.

— Лучше займусь обедом. Спасая ковбоя, я проголодалась. — И она упорхнула в кухню.

Бросив взгляд на часы в кухне, Джей-Джей поняла, что уже гораздо позднее, чем она думала. Надо приготовить что-то на скорую руку. Заглянув в кладовку и морозильник в подвале, она решила сделать макароны с сыром, рубленые котлеты, фруктовый салат и пирожки с ежевикой. Джей-Джей отмеряла и замешивала, но занятые руки не могли отвлечь мысли от того, что случилось между ней и Люком.

Казалось, они не могут оторваться друг от друга. Неважно, какая эмоция или событие заставляло их быть вдвоем, но кончалось все поцелуями. В этом вся проблема. Она не хочет, чтобы ей нравился Люк. Между ними нет ничего общего. Джей-Джей посмотрела в темноту ночи через окно над раковиной. Вокруг фонаря, освещавшего ранчо, танцевали большие пушистые снежинки. В Денвере она бы купила готовый обед, возвращаясь с работы, и провела вечер перед газовым камином, раскачиваясь в уютном кресле и читая судебные отчеты. Она бы придумывала планы на уикенд. Обед с Бартоном и Кэрри, может быть, кино, концерт или театр. В воскресенье они с Кэрри могли бы сходить в парк…

При мысли провести всю жизнь на ранчо у Джей-Джей все внутри похолодело. Она не для того училась в колледже, чтобы прислуживать какому-то мужчине.

Она поставила воду для макарон. Стать женой Люка — значит отказаться от профессии, от своей цели, от своей мечты. Стать женой Бартона — значит делать то, что она всю жизнь мечтала делать. Выбор нетрудный. Брак с Люком похож на леденец. Манящий, приятный на вкус и быстро кончающийся. Брак с Бартоном… Она посмотрела на кастрюлю. Как макароны с сыром. Не потрясающе, но сытно.

Джей-Джей потянулась за дуршлагом и услышала стон в холле. Выключив газ, она заспешила в комнату Берди.

Если бы не живот, маленькая фигурка Берди потерялась бы в одеялах, которые она навалила на себя. Берди не шевелилась. Неужели стон только послышался? Джей-Джей повернулась и на цыпочках пошла к двери, чтобы не беспокоить Берди.

С кровати донесся тихий вскрик. Джей-Джей обернулась и увидела, что Берди сжалась в позе эмбриона.

— Берди, как ты? — тихо спросила Джей-Джей, подумав, что та кричала во сне. При таком муже, как Эд Паркер, у любой женщины начнутся кошмары.

— По-моему, ребенок уже идет. — У Берди от страха дрожал голос.

— Ты позвонила доктору? — У Джей-Джей замерло сердце. В голове ни одной мысли.

— Я боялась встать.

— Когда он должен родиться?

— Через две недели.

Джей-Джей на минуту задумалась.

— Берди, по-моему, это не роды. Помню, у мамы тоже были ложные схватки, когда должен был родиться мой младший брат. — Она постаралась, чтобы голос звучал уверенно. — Ты сегодня понервничала, и он тоже стал беспокойным. Полежи, отдохни, и все будет отлично. Скоро обед.

Берди в ответ застонала.

— Давай я принесу тебе радиотелефон Люка, ты позвони доктору и поговори с ним. Уверена, он скажет, что тебе надо полежать — и все обойдется.

— Постель вся мокрая. Я боюсь даже смотреть. Джей-Джей, — в голосе Берди слышалась паника, — что, если я потеряю ребенка?

— Хочешь, я проверю? — Джей-Джей подошла к изножию кровати и, не дожидаясь ответа, осторожно приподняла одеяла. Один взгляд — и у нее перехватило дыхание. — Все отлично, Берди. У тебя отошли воды. Малыш уже на подходе. Не волнуйся. Я скажу Люку, чтобы позвонил доктору, и сейчас же вернусь.

Сверкнув уверенной улыбкой для успокоения Берди, Джей-Джей вышла из комнаты. Она не побежала, пока молодая женщина могла видеть или слышать ее. Когда она ворвалась в кабинет Люка, он говорил по телефону.

— Берди рожает! Позвони ее доктору. Воды отошли. Да не сиди просто так и не смотри на меня! Позвони доктору, вызови «скорую помощь». У нас нет времени! Мы должны отвезти ее в больницу. Заводи пикап. Нет, сначала вызови «скорую», потом заводи пикап. Мы встретим «скорую» на полпути. Шевелись же!

И Люк пошевелился. Он обошел стол и положил ладони ей на плечи.

— Вздохни глубоко и успокойся.

— Ты не слышал, что я сказала? Берди рожает!

— Паника делу не поможет. Уверен, что у Берди еще есть время. Расслабься.

— Я не паникую. — Джей-Джей вырвалась из его рук и выскочила в холл. У дверей Берди она затормозила и сосчитала до десяти. Вытерев вспотевшие ладони о бедра, она состроила улыбку и вошла в комнату. Берди лежала на боку, свернувшись в клубок. — Люк звонит доктору. Все будет хорошо. — Джей-Джей пыталась вспомнить фильмы, где рожали женщины. Естественно, это были роды в голливудском стиле. Но ведь они не могли быть очень далеки от настоящих. Или могли? Неужели киношники не приглашают специалистов, когда что-то снимают? — Давай устроим тебя удобнее? Хочешь чистую ночную рубашку? — Джей-Джей подошла к комоду и начала открывать ящики. Во втором сверху она нашла поношенную фланелевую сорочку. — Эта как раз годится, чтобы встретить нового маленького человека. Ты сможешь?.. — Джей-Джей остановилась на середине вопроса, потому что Берди схватила ее за руку и сжала невероятно крепко.

К тому моменту, когда Люк постучал в дверь, Джей-Джей удалось поменять простыни и надеть на Берди чистую ночную сорочку.

— Как у вас дела? — спросил Люк.

— Прекрасно. — Джей-Джей разделила сияющую улыбку между Берди и Люком. — У нас вот-вот будет малыш. — Она с трудом сглотнула. — Очень скоро.

— Пойду разогревать пикап.

— По-моему, пикап нам не понадобится. Похоже, что малыш решил появиться на свет прямо здесь. — Она взбила подушки. — Берди, помнишь, что я говорила? Дыши: вдох — выдох, медленно и глубоко. Вот так. Держу пари, твой малыш не первый среди тех, кто родился в этом доме. Разве это не замечательно? Подумай, какую историю ты будешь рассказывать сыну или дочери… Дыши, Берди, дыши. Может быть, если во время родов рядом адвокат — это счастливое предзнаменование. Твой малыш вырастет и станет судьей Верховного суда. А мне придется отстаивать перед ним интересы моего клиента. Разве это не удивительно? Дыши, Берди.