Дженнифер откинула одеяло и, как была в коротенькой ночной рубашке, спрыгнула с постели и последовала за своей матерью. Скотт пересек комнату и сел на край кровати Виктории. Они обменялись серьезными взглядами.

— Это нечестно, — сказала она, пытаясь как-то привести в порядок свою растрепавшуюся прическу.

Его светло-желтые волосы, еще влажные после душа, были зачесаны назад, щеки не поблескивали золотистой щетиной, а были гладко выбриты. Но в глубине его васильково-синих глаз ощущалась усталость.

— Что в этом нечестного, свет моей жизни? — спросил он. — Ты можешь не беспокоиться о том, как сейчас выглядишь. Я хочу сказать, что буду счастлив видеть тебя лежащей каждое утро в моей постели такой, как ты есть.

Теперь настал ее черед покраснеть, но в ее ответе звучала нерешительность, смешанная с сарказмом:

— Я не понимаю тебя, Скотт. За месяцы нашего знакомства ты почти не проявлял нежности ко мне, кроме одного раза, но тогда, можно сказать, был особый случай. Однако теперь, при этих обстоятельствах… — Она оглядела разобранную постель, всю маленькую, неуютную комнату.

— Но, свет моей жизни, — возразил он, и выражение его лица изменилось. — Мы тогда еще не были помолвлены. Ты счастлива быть моей невестой, Виктория?

— Была счастлива. — Она сделала паузу, думая о том, что должна научиться держать себя с ним с достоинством, — но после твоего двусмысленного замечания Дженнифер у меня начали появляться сомнения.

— Дженнифер избалованное и испорченное существо, ее бы следовало хорошенько отшлепать! Ладно, теперь об этих телефонных звонках и устройстве всего такого… Господи, неужели все это обязательно? Мне больше по душе схватить тебя в охапку, поехать в Таунсвилл и там пожениться без всяких проволочек. Но я знаю, что так сделать нельзя, — он криво улыбнулся. — Ведь нельзя?

— Нельзя. На многие вещи, Скотт, из любви к тебе я соглашаюсь. Но это определит нашу дальнейшую жизнь и может повредить репутации моей семье.

— Да, конечно… — Он хмыкнул несколько раз. — Но ты ведь не будешь осуждать парня за попытку, верно? Ты не представляешь, как все это будет выглядеть. Одно за другим начнутся всякие обсуждения.

— Я полагаю, что не буду, Скотт, — она ответила на первую часть его вопроса, когда до нее дошел смысл второй. — Какие обсуждения начнутся? — еле слышно спросила она.

— Сама услышишь. Кажется, все хотят принять участие в церемонии, прежде всего — Гамильтоны. Что же касается того, где будет проходить свадьба…

— Это предложила миссис Гамильтон? — прервала Виктория, вспомнив сдержанную, высокомерную женщину, которая не соизволила сказать ей ни слова.

— Они оба высказали такое пожелание. Она может выглядеть порой немного сурово, но я ей, как и мистеру Гамильтону, многим обязан. Вот увидишь, — его загорелое лицо растянулось в сардонической улыбке, одна бровь изогнулась уголком, — они устроят для нас прямо-таки сказочную свадьбу.

— Сказочная свадьба — это настоящий подарок, Скотт. Что же касается меня, то пока при этом будет присутствовать некий разборчивый жених, я буду довольна всем!

Скотт всплеснул руками и энергично сказал:

— Ох! Хватит с меня на утро женщин и того, что они мне наговорили. Наступит время, когда я смогу всем им ответить как надо. И это произойдет очень скоро, сама увидишь. А теперь перейдем к делу. Черт побери, как странно все складывается. Скоро я буду должен поехать на юг по некоторым юридическим делам. Поэтому, если я смогу быстро управиться с работами в Намангилле, то встречусь с тобой в Брисбене в следующий уик-энд.

— Только в уик-энд? — в ее голосе прозвучало разочарование.

— Виктория, мы должны решать наши проблемы вместе. Пойми меня, я хочу, чтобы наша свадьба состоялась через две недели. Если и ты этого хочешь, то не имеет смысла пускать события на самотек.

Он сделал паузу, потом мягко продолжил:

— Первое, что мы должны сделать, это позвонить твоим родителям. Единственный телефон, по которому можно связаться с Брисбеном, находится в полицейском участке. Посторонние могут им воспользоваться только в чрезвычайных случаях. Я надеюсь их убедить, что у нас именно такой случай, так что жди меня там в одиннадцать. И не забудь, что нам предстоит пикник сегодня. Даже если у меня не будет времени, я должен на нем быть. Не могу же я оставить тебя как христианскую мученицу на съедение львам, потому что с этого дня, — ты должна осознать это, — все без исключения будут приходить и поздравлять нас. А теперь, — добавил он, — моя очередь упрекнуть тебя. Пока ты не появилась здесь, вся моя жизнь шла по плану — я делал так, как решал… Теперь все наоборот. Да еще и этот пикник! Ладно, когда дойдет до него, тогда и посмотрим. И не забудь про одиннадцать часов! — повторил он, вставая.

— Это хорошо, — сказала Виктория. — Родители как раз вернутся домой из церкви. Ах, да!

— Ну, что еще? — думая уже о другом, Скотт несколько раздраженно остановился на полпути к двери.

Нерешительно и тихо она спросила:

— А как мы поженимся, Скотт? Я имею в виду, кто нас обвенчает?

— Бог ты мой, Виктория! Неужели ты думаешь, что я сделаю предложение девушке, не выяснив о ней что нужно! Отец Роберт из «Буш Броверс». О'кей?

— О'кей, — только и ответила она, а про себя подумала: «Я люблю тебя, Скотт Кортни, но иногда… Так помоги же мне!»

— Значит, увидимся в одиннадцать. — Он махнул рукой, повернулся и ушел. Снова она посмотрела вслед его удаляющейся спине: похоже, ей придется привыкать к этому зрелищу.

Она встала с кровати и вышла к Дженнифер и ее матери.

— Я должна принять душ, а потом отправиться в полицейский участок, — сказала она им. — Скотт договорится, чтобы мне разрешили позвонить домой, — объяснила она и спросила — С вами все в порядке, миссис Лис?

Получив в ответ утвердительный кивок, она поспешила, понимая, что может опоздать.

Было сияющее утро. Скотт уже поджидал ее вместе с сержантом. Слава Богу, больше здесь никого не было, ведь каждое произнесенное ею слово будет услышано.

— Дай мне номер телефона твоей матери, Виктория. Сейчас мы все сделаем.

Через несколько секунд Скотт передал ей трубку. Даже при таких обстоятельствах короткое прикосновение его пальцев, как всегда, словно пронизало ее током. Потом она услышала голос матери:

— Хэлло!

— Это я, мама! — ответила Виктория и запнулась, чтобы удержаться от потока радостных слов. — Слушай, я звоню по служебному телефону и не могу долго говорить. Я только хочу сказать, что я обручилась! Да! — она прервала возможный ответ. — Выхожу замуж!

Виктория отвернулась от наблюдающих за ней со смеющимися глазами людей и сказала:

— Да. Он… — Она старалась говорить как можно короче, ощущая присутствие двух мужчин за своей спиной.

— Да… Слушай… Я все объясню потом. Я выезжаю в Брисбен в понедельник или вторник. Позвоню тебе из Таунсвилла. Скотт приедет на уикэнд, тогда вы с ним и познакомитесь.

— Обещания, обещания! — услышала Виктория за собой произнесенные вполголоса слова, которые она сама сказала ему накануне. Но голос в телефонной трубке снова привлек ее внимание.

— Послушай, мама, — ответила она торопливо, — мы обо всем поговорим, когда я приеду. Но сейчас мне хотелось бы, чтобы ты присмотрела мне подвенечное платье. Ты знаешь, что мне пойдет.

Она выслушала и повторила:

— Нет, недлинное и вуаль. Я думаю, до середины икры, — и добавила, набрав воздух, — свадьба через субботу.

На этот раз в трубке не раздалось ни звука, несколько секунд на линии была мертвая тишина. Потом Виктория ответила:

— Нет, единственная причина та, что Скотт попросил меня об этом. Да, я согласилась. Да, у него есть работа. — На этот раз она услышала не Скотта, а полицейского сержанта, выразившего хмыканьем свои сомнения, но она продолжала, не обратив на это внимание — У него ферма неподалеку от Лисов. Мы скоро встретимся, и ты тогда познакомишься с ним. О'кей?

Когда она вешала трубку, в ней еще слышался голос…