Лайка не открывая глаз, лишь повела ушами в сторону хозяина.

- Не подслушивай, - веселился дед, заметив движение ушей.

- Отстань от нее, – подхватила Варвара, собирая с пола вещи Гелиота.

Когда она подняла рубаху, из нее вывалился сверток. Развернув его женщина вздрогнула. Коралловое колье, кольца, браслеты, колье с огромными камнями, переливающимися на свету. Все это было с небольшим налетом сажи, и оплавившимися краями. Женщина растерянно бросила содержимое на старый деревянный стол и обреченно села на лавку, опустив руки.

- Чует мое сердце дед, беду ты на нас накликал. – взволнованно произнесла она.

- Не говори ерунды! – осек ее муж. – Я парня спас, а не беду накликал. Женщина – язык твой враг.

- Так он вор! – косилась Варвара на переливающиеся камушки в колье. – Одежда на нем крестьянская, поношенная. В лесу ты его нашел, бежал значит от кого. Может он боярина своего убил и ограбил. Надо сообщить о нем! Беглый он.

- Никуда мы сообщать не будем, – уверенно заявил Иван. – Не наше это дело. Мы с тобою ведь и не знаем, как оно было на самом деле. Придет в себя, спросим.

- Если придет! – сочувственно сказала женщина.

- Вот то-то же и оно.

Юноша резко проснулся. Его словно окунули в ледяную воду, а потом выбросили на засушливый берег. Первое что он увидел, придя в себя – это сияющие голубые глаза, морщинистое доброе лицо, обрамленное светлыми волосами. Когда их взгляды пересеклись, женщина отпрянула в страхе.

Гелиот сел, злость отразилась на молодом лице. Ее страх разозлил его, но когда он вновь поднял глаза, то больше не увидел его. Теперь в них было сочувствие. Гелиоту вдруг стало не по себе. Ему стало неловко и стыдно за вспышку гнева.

Хрупкая старушка сидела на полу с мокрым полотенцем в руках, Гелиот чувствовал приятную влагу на лице.

- У тебя такие черные глаза, - произнесла она добро. – Я аж первую секунду испугалась сильно, – призналась женщина.

- Воды, - севшим голосом протянул он.

Варвара спешно встала, зачерпнула ковшом воду в кадке у входа и протянула юноше. Он жадно схватил ковш и начал пить. Вода обжигала внутренности, но остановиться он не мог. Выпив все, Гелиот рухнул обратно на подушку и тяжело задышал. Вернулся кашель, он душил горло.

Откашлявшись, юноша более или менее пришел в себя. Сумел снова сесть и осмотреться. Он скользнул взглядом вокруг: убогая от бедности, но опрятная комната. Он в чистой одежде на теплых одеялах, вместо промерзлой земли. Суставы ломит страшно, но жгучий жар медленно отступает. Чего нельзя сказать о душе, с первыми же секундами сознания он вспомнил все. Все и сразу.

- Я уж думала, ты не выкарабкаешься, – нарушила тишину женщина. - Такой жар у тебя был.

Гелиот нервно дернулся от звука ее голоса.

- Где, где моя одежда? – взволнованно спросил он.

Женщина внимательно всмотрелась в его лицо, после чего отстраненно спросила, будто это ее вовсе не волновало.

- Ты вор? Ты убил кого-то?

Юноша ошарашено замотал головой, но это касалось только первого вопроса, хотя женщине этого не стоило знать.

- Хорошо, – согласилась старушка. – Просто не складывается, – Она умолкла . - Вон твои вещи, - махнула Варвара рукой в сторону лавки, под ней лежала стопка одежды – И все твои сокровища там же. За их сохранность не беспокойся, нам со стариком чужого не надо, а твои безделушки много бед принести могут.

Гелиот хотел было разузнать «Давно ли он здесь?» «Как оказался?», но женщина надавила на его грудь, принуждая лечь. От слабости он поддался, позволяя ей уложить себя на подушки. Варвара укрыла его под самое горло одеялом. Убедившись, что все хорошо, женщина поднялась на ноги.

- Полежи! – велела она тоном не терпящим возражений. – Я похлебку приготовлю. Тебе сил надо набираться.

Юноша не стал спорить, хотя в голове тикала мысль уйти незамедлительно. Он остался болеть, думать, наблюдать за доброй суетливой женщиной. Варвара не могла не внушать доверие и любовь. Рядом с ней становилось спокойно, тихо и мирно, чего давно не было в его жизни. Когда она находилась в доме, болтала с ним, боль отступала. Стоило Варваре уйти - и все возвращалось. Воспоминания словно вихрь захватывали его, становилось тяжело дышать, и возвращался жар. Дело было не в переохлаждение на морозе, а в душевной боли. Она, а точнее непонимание как дальше жить, приковали его к кровати.

- Это температура. Ты что, никогда раньше не болел? – как то удивилась Варвара, когда Гелиот спросил, почему его пробивает дрожь.

- Нет, - честно отозвался он.

- Ну, это хорошо, что так было, а вот лежание на снегу при сильном морозе даром не прошло, – юноша подозрительно прищурился. - Страшное позади. Ты идешь на поправку. Скоро все будет хорошо! – обнадежила Варвара.

Он, конечно, сразу ей поверил. Она будто бы дала ему обещание, что все обязательно будет хорошо. Этим же вечером Гелиот взял с себя слово уйти, когда Варвары не будет рядом. Как ему решиться на то, что он должен сделать под напором этих добрых глаз? Как оправдать ее надежды? И не смягчиться от всепрощающей любви рядом с ней? Этому уже не бывать! У него уже не будет все хорошо.

Свалившая его болезнь казалась юноше чем-то новым, чужеродным и пугающим. Новые неприятные ощущения: кашель, жар, ломота во всем теле. Все это постепенно отступало. Варвара хлопотала по дому целыми днями, и забот у нее всегда хватало. Иван много работал и приходил только под вечер.

- Как наш гость? – озорно спрашивал он часто, зайдя с мороза и принеся с собой холод на плечах.– Это Тинка тебя нашла, - гордился дед собакой, дергая ее за холку.

- Умная, - констатировал Гелиот.

Собака единственная относилась к гостю очень настороженно, но виду не подавала.

Юноша открыл глаза. Солнце уже встало. В доме никого не было. Он встал и впервые за последнее время почувствовал себя здоровым, почувствовал себя прежним – сильным. Встал - и в отсутствие хозяев прошелся по комнате. Она была чудная и сильно отличалась от того к чему он привык. Варвара сделала здесь все сама и с большой любовью. Все ее полотенца были вышиты цветочками, печь, полы, лавки сверкали чистотой. За время его пребывания в доме лесничего он проникся к этой женщине теплом и сожалением, что она лишь проходящее солнце в его жизни.

На улице раздался шум подъезжающей повозки. Приехал Иван. Тинка громко лаяла, накручивая круги вокруг телеги, пока мужчина распрягал лошадь. Гелиот набросил на себя кое-какие вещи и вышел во двор.

- Ты только идешь на поправку, а уже голый на улицу выходишь, – заметив Гелиота кинул мужчина. – Тулуп-то хоть накинь!

- Да все в порядке уже, – оспорил Гелиот. – То было временное помутнение, у меня здоровье - дай бог каждому такое.

- Что правда, то правда, – согласился Иван. – Я Варвару к ее сестре отвез, так что мы с тобой сегодня сами на хозяйстве. Ты пойди, кипяточку согрей, а то зябко.

Гелиот вернулся в дом. Подкинул дров и поставил воду. Иван вернулся быстро. Кинул большой сверток на лавку и тяжело усевшись около печи вздохнул:

- Уморился я. Вон что просил. – бросил он.

Гелиот уже разворачивал вещи. Это была приличная одежда, на глаз полностью его размера.

- Хорошо, - бросил он. – Жаль, что Варвара уехала! – но подумав все решил, что так оно лучше.

- Ты что ж ее не дождешься? – поинтересовался старик.

- Нет! – резко бросил Гелиот. – Прости,– вдруг переменил он тон. – Не могу я! Мне уходить надо, а то еще подведу вас. А вы люди хорошие, я вас всегда помнить буду.

- Ты жене моей очень понравился. Пусть она и взбунтовалась в первую ночь. Она решила, что ты беглый. Не мое это дело, но все же… От кого и куда ты бежишь? Знаешь поговорку «От беды бежал, да на другую напал»

- Я не бегу. Я иду и не от нее, а к ней.

Гелиот умолк.

- Ты месть не приемлешь? - продолжил юноша тихо.

Старик мотнул головой.

- Ты ведь верующий, – продолжил Гелиот. - На все воля господа, а я вот не могу смириться. Есть человек, он убил всю мою семью. И что делать, я не знаю. Мне ведь не подобраться к нему. Он сильнее меня. Раньше думал, сбегу из дома - жизнью своей заживу, а тут вдруг свободен стал, да так, что хоть вой. Вот я в лесу и оказался, что бежал не от беды, а от боли.